Погоня за украденным триллионом. Расследования охотника на банкиров - Александр Лебедев

В 2015 году вице-премьер по социальным вопросам Ольга Голодец нанесла чувствительный удар по участникам пенсионной индустрии, когда в конце июня в кулуарах Петербургского экономического форума заявила об использовании НПФ для затыкания балансовых дыр в банках. Месяц спустя, 24 июля 2015 года, империя Мотылева рухнула. Дыра в одном только «Российском кредите» составила 126 млрд рублей. Согласно разъяснениям ЦБ, «в случае невозможности исполнения обязательств со стороны НПФ, а также в случае отзыва у фонда лицензии» регулятор за счет своих средств компенсирует их клиентам часть потерь, а именно сумму страховых накопительных взносов, поступавших от работодателей на счет застрахованного, но без учета инвестиционного дохода, который был заработан за годы накоплений. Таким образом, Мотылев оставил будущих пенсионеров без денег, которые они планировали получить, открывая счета в его фондах.

Главное следственное управление Следственного комитета возбудило в отношении Мотылева уголовное дело по ч. 4 ст. 159 УК (мошенничество в особо крупном размере). Однако к тому времени аферист уже отбыл на берега Туманного Альбиона. Его подельников Басманный суд заключил под стражу, а самого организатора хищения объявили в розыск. По решению суда в счет погашения ущерба был наложен арест на кое-какую недвижимость Мотылева в России – в частности, на его загородный дом, квартиры и машино-места в подземных паркингах, а также на несколько земельных участков в Одинцовском районе Подмосковья. Это при том, что общая сумма украденного Мотылевым оценивается более чем в три миллиарда долларов. Что любопытно, аресты своего имущества Мотылев обжаловал лично и даже добился снятия обременения с небольшой части своей собственности.

Если, ознакомившись с предыдущими сюжетами, вы подумали, что хищения присущи только российской банковской системе, а на Западе у банкиров белыми и чистыми являются не только воротнички, но и деньги, то это глубокое заблуждение. Разумеется, есть «национальная специфика» – например, банки-«пылесосы». Такое явление объясняется очень просто. В комедии «Джентльмены удачи» рецидивист Доцент (точнее, работавший под прикрытием заведующий детсадом Евгений Иванович Трошкин) так сформулировал жизненное кредо вора: «Украл – выпил – в тюрьму». У современных «червонных валетов» оно звучит иначе: «Украл – отмыл – в Лондон (Ниццу, Цюрих, Лос-Анджелес и т. д.)». Поэтому множество банков в России создается с единственной целью – быстро собрать деньги клиентов, украсть их, обанкротить контору и свалить подальше.

Их коллегам на Западе бежать некуда. Не поедут же они в Россию, в самом деле. Да даже если и поедут – не факт, что их не выдадут. Поэтому финансовые мошенники на Западе работают системно, на перспективу. Не делавший никаких инвестиций «инвестиционный фонд» величайшего на сегодняшний день афериста в истории Бернарда Мейдоффа, судьба которого легла в основу фильма Барри Левинсона «Лжец, великий и ужасный» с Робертом Де Ниро в главной роли, просуществовал 48 лет. Почти полвека Берни строил грандиозную финансовую пирамиду, в которой бесследно растворилось 65 млрд долларов клиентов. А ведь среди них были крупнейшие банки мира – такие как HSBC и BNP Paribas, звезды шоу-бизнеса, например Стивен Спилберг, и благотворительные организации, в том числе фонд Элтона Джона. До самого краха Мейдофф считался одним из столпов Уолл-стрит (одно время даже был председателем совета директоров биржи NASDAQ), уважаемым меценатом и спонсором Демократической партии. Причем я уверен – если бы не мировой кризис 2008 года, когда сразу несколько крупных клиентов обратились к Мейдоффу с требованием вернуть деньги, компания Madoff Investment Securities до сих пор оставалась бы одним из «маркетмейкеров». Никто бы и не догадался, что в шикарном офисе фирмы на Манхэттене было два этажа. На одном из них, «витринном», куда могли зайти проверяющие из Комиссии по ценным бумагам, за мониторами Bloomberg сидели дипломированные брокеры и дилеры в дорогих пиджаках и галстуках. Этажом ниже, в секретной комнате, люди в джинсах и футболках не покладая рук «скирдовали» деньги новых клиентов, которыми Мейдофф выплачивал «дивиденды» старым.

Впрочем, даже в тюрьме Северной Каролины, где Берни мотает 150-летний срок, мошенник не унывает: недавно стало известно, что он выкупил в тюремном магазине все до одного пакетики какао и начал продавать их с наценкой во дворе для прогулок заключенных, монополизировав тем самым рынок одного из самых востребованных среди зэков товара. Однако подавляющее большинство «червонных валетов» на Западе – это не респектабельные и вальяжные волки-одиночки вроде Мейдоффа или описанного в «Охоте на банкира» Франсиско Паэсы, а неприметные топ-менеджеры «непотопляемых» инвестфондов и банков – таких, про которых говорят «too big to fail» (слишком большой, чтобы обанкротиться). Например, недавно власти США за махинации оштрафовали на 1 млрд долларов банк Wells Fargo, входящий в «большую четверку» наряду с Bank of America, Citigroup и JP Morgan Chase (последний, кстати, как раз обслуживал Мейдоффа – через его счета прошло более 150 млрд долларов и сотрудники банка странным образом ничего подозрительного «не заметили»). Работники Wells Fargo создали более трех миллионов фальшивых банковских счетов, причем за содержание этих счетов платили ничего не подозревающие клиенты. Гендиректору банка Джону Стампфу пришлось уйти в отставку, также были уволены 5,3 тыс. сотрудников кредитной организации.

Никогда не поверю, что рядовой трейдер французского банка Societe Generale Жером Кервель мог без ведома самого высокого руководства открыть позиции по фьючерсам на 50 млрд евро, что привело к убыткам почти в 5 млрд евро и спровоцировало панику на фондовых рынках. Столь же сомнительной выглядит версия о том, что другой «стрелочник», уроженец Ганы Квеку Адоболи, мог проиграть на бирже 2 млрд долларов и обвалить акции швейцарского банка UBS, в лондонском офисе которого он трудился таким же трейдером, как и Кервель. Безналичные деньги – это не бумажные ассигнации, которые можно сжечь в топке. Они, как и энергия, никуда не исчезают – просто перетекают с одного счета на другой. Если в одном банке кто-то их потерял, значит, в другом кто-то приобрел. И совсем не факт, что второй не был в сговоре с первым.

Масштабное отмывание грязных денег было бы невозможно без существующей к услугам мошенников мощной инфраструктуры юридических контор и аудиторских фирм. В «Охоте на банкира» я упомянул две из них, с которыми сталкивался лично, – Debevoice & Plimpton и Akin Gump Strauss Hauer & Feld. Там же я описал историю, как нас «обула» крупнейшая авиализинговая компания из США GECAS – «дочка» корпорации General Electric. Ей в этом активно помогали юристы из известной фирмы Clifford Chance. В решении судьи Бёртона из Высокого суда Лондона по нашему иску к GECAS сказано буквально следующее: «Существует пространный протокол заседания аукциона, составленный г-ном Глейстером из Clifford Chance. Записано, что г-н Халлерстром сказал, что имелся «подлинный интерес к самолетам, но что некоторые люди учуяли запах крови и отчаявшегося продавца и считают, что самолеты уйдут за бесценок. Он предположил, что, возможно, самолет не будет такой дешевой покупкой, как ожидали некоторые… за продажей стояла компания, которая могла отремонтировать, ввести в строй и сдать в аренду самолеты, и Alpstream, которая была заинтересована в покупке самолетов. Он заявил, что, возможно, была возможность выкупить самолеты и сэкономить деньги по кредитам. Он заявил, что на самом деле аукцион был антикризисной мерой». В результате этой «антикризисной меры» наши самолеты при помощи Clifford Chance ушли GECAS, которая сдала их в аренду американской авиакомпании JetBlue, и вот уже восемь лет эти мошенники спокойно зарабатывают на них деньги.