Принцесса с собачкой - Марион Леннокс

– Никогда раньше мне не говорили…

– Что ты невероятно привлекателен? Трудно поверить.

Он обнаружил, что улыбается в ответ на ее смех.

– Это мужская линия поведения.

– Способ кого-нибудь подцепить, – согласилась она. – Потому я и решила, что обязана это сказать.

– Пытаешься меня подцепить?

– Напротив. – Они проплыли мимо фотографа, и она широко улыбнулась прямо в объектив. – Это просто пришло мне в голову в процессе наблюдений за тобой.

– За тем, как я танцую?

– За тем, как ты общаешься с людьми. Заставляешь их тебе улыбаться. Думать, что ты искренен с ними и готов блюсти их интересы.

– Это проблема? – осторожно спросил он.

– Да.

– Не хочешь объяснить, почему?

– Потому что я начинаю верить тебе. А то, что ты хорошо танцуешь, усугубляет проблему.

– Ты хотела бы, чтоб я плохо танцевал?

– Не знаю, чего бы я хотела. Знаю лишь, что нас вынудили изображать пару, и это меня пугает. Ты-то привык встречаться с женщинами, а я…

– Похоже, я утратил нить беседы, – сказал Ник, и она явно рассердилась. Как можно вести столь личный разговор перед такой большой аудиторией, было выше его понимания. Роз говорила, словно они были совсем одни. Словно сказанное требовалось донести до него незамедлительно.

– Макса я встретила на втором году учебы, в двадцать лет. Он был вторым моим бойфрендом. До него у меня был парень по имени Роберт, в которого я влюбилась из-за его замечательных спортивных достижений. Вот вся история моих увлечений, такая короткая, что рассказ о ней уместится на почтовой марке.

– Все равно я не пойму.

– Что тебе понимать? Я только хочу объяснить, что не интересуюсь никакими личными отношениями. Так что, даже если я смеюсь твоим словам и нахожу тебя привлекательным, тебе следует вовремя притормаживать. Если надо, можешь использовать ведро холодной воды, только не дай нам зайти далеко.

– Ладно, – тупо согласился Ник.

– Повторю еще раз: я хочу свободы. По крайней мере на ближайшие пять лет. Абсолютной свободы.

– Я усвоил.

– Отлично.

– Никаких заигрываний.

– Можешь заигрывать с кем угодно. Только не со мной.

– Но мы вроде собираемся пожениться?

– Да, но это ничего не значит. Извини, – внезапно она снова разозлилась. – Уверена, у тебя и не было никаких намерений в отношении меня. И все мои выступления выглядят глупо. Поэтому постараюсь заткнуться.

– Хм… ладно.

Что это – неужели и она чувствует невидимые токи, пробегающие между нами, когда он держит ее в своих объятиях?

И также выбита из колеи?

Возможно, искреннее объяснение – именно то, что нужно. Он тоже не хочет никаких отношений.

Разве?

Они продолжали, танцевать, но больше уже не в одиночестве. Фотограф больше не снимал, и на танцплощадку начали выходить другие пары. Остатки дневного света померкли, но среди ветвей деревьев висели фонари, и вечер оттого казался особенно прекрасным – мерцание реки, луна, поднимающаяся над скалами.

Ему надо потанцевать с кем-нибудь еще, подумал Ник. Плохо танцевать только с Роз. Тем более после ее предупреждений. Но с ней его охватывали такие чувства… Просто непередаваемые.

Вполне нормально танцевать только с ней, почти яростно начал убеждать он себя. Она же не предлагала поменять партнеров. Никаких отношений она не хочет, так что расслабься. Можно жениться на ней, не боясь, что она навсегда к нему прицепится, а пока просто еще немного побыть рядом с ней. Ощущать под руками мягкие, плавные изгибы ее тела. Вдыхать аромат ее волос. Но так можно… потерять себя? Ничего. Ничего страшного с ним не случится. Очарование танца было грубо нарушено вторжением извне. Вдали послышались звуки сирен, показались огни.

Мотоциклы и машины. Эскорт. Вооруженные люди.

Музыка и танцы прекратились. Мужчины спешили к повозкам, женщины звали детей.

Из подъехавшего роскошного «роллс-ройса» торопливо вышел шофер, открыл дверцу, выпуская своих пассажиров. Мужчину в военной форме.

Женщину.

Джулиана. Они были достаточно похожи, чтобы узнать в них сестер, но тем не менее Роз – провинциальный ветеринар, Джулиана же – светская дама, холеная и надменная.

Роз все еще была в его объятиях. Они стояли посреди опустевшей танцплощадки. Ник ощутил, как она напряглась при виде Джулианы.

– Это Джулиана, – прошептала она. – А с ней, должно быть, Жак.

Крупные шишки. Оппозиция.

– Будем оптимистами, – прошептал он в ответ. – Это твоя сестра. Подойди и скажи, как рада ей. Не провоцируй беду, ожидая ее.

Но беда была уже совсем близко.

– Джулиана… – Роз, решив воспользоваться советом, шагнула навстречу сестре.

Джулиана не улыбнулась в ответ.

– Тебя тут не ждали, – ее беспокойство видно было невооруженным глазом. Не беспокойство даже, а страх. – Не нужна ты нам тут.

– Эрхард сказал, нужна, – Роз по мере сил изображала беззаботность. – Страна переживает не лучшие времена, и мы с Ником можем помочь.

– Глупости. Отец выгнал тебя отсюда, вот и оставалась бы там, где была. Жак говорит, вы проникли к нам нелегально.

– Мы прилетели на королевском самолете.

– По недосмотру. Жак говорит, чтоб вы убирались.

– Довольно, – вперед выступил Жак, крупный мужчина с мрачным выражением лица. – Вопрос о наследовании давно решен. Мы пытались отменить полет, но Эрхард… Ладно. Больше у него командовать не выйдет. Вы побудете под надзором моих людей, пока вас не вышлют.

Вокруг зашумели. Толпа придвинулась ближе, чтобы лучше видеть происходящее.

– Вы не имеете права нас задерживать, – спокойно заметил Ник. – Мои документы в порядке, у Роз – тоже.

– Возможно, моя сестра демонстрирует так свое гостеприимство, – Роз прижалась к нему ближе. – Да, Джулиана?

– Я… – Джулиана смутилась, – ты…

– Нас отвезут во дворец? – спросила Роз.

– Помещение для поднадзорных во дворце? – усомнился Ник.

– Что тут странного? Надзор не обязательно означает тюрьму.

– Во дворце есть подземные казематы! – крикнул кто-то.

– Не посадит же твоя сестра нас в подземный каземат, – насмешливо бросил Ник. – Как-то не по-семейному.

– Семья у нас не слишком дружная, – с сомнением сказала Роз.

– Не сажать же в тюрьму всех, кто забывает вовремя отправить рождественские открытки. Правда, Джулиана? – заметил Ник.