Наперекор судьбе - Вивьен Адамс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шери заметила, пока вела его к кровати, что у него мокрые руки.
— Я принесу полотенце.
Она вошла в ванную и внимательно осмотрелась. Очевидно, Джонатан пытался помыть руки и, когда потянулся за полотенцем, свалил со стеклянной полки туалетные принадлежности. К счастью, ничего не разбилось.
Шери быстро собрала упавшие вещи и вернулась в спальню.
— Вот полотенце, — сказала она и вложила его ему в руки.
Джонатан стиснул полотенце, а затем, прежде чем медсестра смогла помешать ему, швырнул его на пол.
— Все к черту! Ну почему это случилось именно со мной? Мне не нужно было приезжать сюда. Следовало остаться в Аделаиде, и тогда ничего бы этого не произошло.
— Джон! Ну что вы с собой делаете? — воскликнула Шери.
Отчаяние в голосе Джонатана больно резануло ей по сердцу, и она, чтобы утешить его, положила руку ему на плечи.
Шери почувствовала, как от прикосновения к его телу теплая пульсирующая волна прошла по ее руке. Она пересилила себя и отбросила старые обиды. Джонатан нуждался в утешении, и надо было помочь ему хотя бы ради Мэри Клер.
— Папа? Что случилось?
Полный тревоги детский голосок нарушил тишину, и Шери, обернувшись, увидела бледное испуганное лицо девочки.
— Твой папа случайно уронил туалетные принадлежности в ванной, — быстро ответила Шери, опасаясь, как бы Джонатан, находящийся в плохом расположении духа, вновь не обидел девочку.
— Он что-нибудь разбил? Мама всегда расстраивалась, когда что-нибудь роняла и разбивала.
Шери почувствовала, как плечи Джонатана шевельнулись — это он глубоко вздохнул, но не произнес ни слова. Она же отважно продолжила разговор.
— Ничего не разбилось. Послушай, Мэри Клер, ужин почти готов, и мне понадобится твоя помощь, чтобы накрыть на стол, — сказала Шери, считая, что им лучше уйти и оставить Джонатана на время одного.
— Папа, а ты будешь с нами ужинать?
Он снова вздохнул, прежде чем ответить.
— Я — нет.
— Но вам тоже следует поесть, — мягко настаивала Шери. — Я принесу еду сюда.
— Ну ладно, — нехотя согласился Джонатан.
— Пошли, пошли, Мэри Клер, — торопливо зашептала Шери, опасаясь, как бы он не передумал. — Ты поможешь мне поставить блюда на поднос для твоего папы.
Когда они спускались по лестнице в кухню, девочка всхлипнула и прошептала:
— Мне так хочется, чтобы папа поскорее выздоровел…
— Папа действительно поправится и снова будет видеть? — спросила Мэри Клер, ставя на стол соль и перец.
— Конечно, — ответила Шери.
Она разрезала куриные грудки на маленькие кусочки, достала из холодильника салат и разложила на три тарелки.
— Садись за стол, — сказала с улыбкой Шери и поставила одну тарелку перед девочкой. — Ты ешь, а я отнесу поднос твоему отцу.
— Можно мне молока?
— Я вернусь и тогда налью нам с тобой по стакану.
Шери быстро поднялась по лестнице, остановилась перед комнатой Джонатана и, держа поднос одной рукой, другой постучала, а потом вошла.
— Я принесла вам ужин, — сказала она, подходя к кровати. — Это куриная грудка. Я ее нарезала для вас на небольшие кусочки.
— Я совсем не голоден.
— Но вы не ели с тех пор, как мы здесь. Я думаю, вы боитесь…
— Боюсь? Чего?
Шери улыбнулась. Ни один мужчина не любит, когда говорят, что он чего-то боится.
— Мы привыкли к тому, что обычно видим, что едим, — сказала она спокойно, ставя поднос ему на колени. — Уверена, что вы не хотите есть в присутствии меня и Мэри Клер, так как опасаетесь, что пронесете вилку мимо рта или зальете молоком подбородок.
Джонатан промолчал, но выражение его лица подсказывало, что медсестра была права.
— Но вы вполне можете справиться с едой и сами. Представьте, что тарелка — это циферблат часов. Между цифрами двенадцать и четыре находится курица, между цифрами четыре и восемь — брокколи, а между цифрами восемь и двенадцать — салат… С молоком сложнее, но я наполнила стакан лишь наполовину. Он стоит на подносе там, где на часах цифра один, справа от тарелки. Если захотите воспользоваться вилкой, то должны будете найти ее сами, — добавила Шери не без ехидства. — И последнее. Вот салфетка.
Она вложила салфетку ему в правую руку.
— Приятного аппетита!
Джонатан слушал удаляющиеся шаги Шери и корил себя за то, что вел себя по отношению к ней и к Мэри Клер как последний мужлан. Правда, сейчас он не знал, сердиться ему или улыбнуться тому, как поставила его на место эта медсестра.
Внезапно Джонатан почувствовал, что действительно голоден, и урчащий живот стал лучшим подтверждением этому. Шери была права. Права во всем. Он боялся выглядеть смешным, ибо еще в больнице понял, что еда для него отныне станет непростым испытанием.
Он нашел кусочки курицы именно там, где они, по словам медсестры, и должны были быть, а попробовав, не мог остановиться и в душе благодарил Шери за то, что она настояла на своем.
— Вот видите, все-таки вы проголодались, — заметила Шери, когда через полчаса пришла забрать посуду.
Тарелка была пуста, молоко выпито.
— Я просто не хотел, чтобы пропадали еда и ваши усилия по ее приготовлению, — схитрил Джонатан. — Спасибо, все было очень вкусно.
— Не за что, — ответила Шери, приятно пораженная его словами. — Кстати, ваши чемоданы так и стоят в коридоре. Может быть, мне распаковать их?
— Поставьте их пока в кладовку, а завтра я сам займусь ими…
Не успел он закончить фразу, как зазвонил телефон на прикроватном столике.
— Наверное, это ваш брат. Я забыла сказать вам, что заходил Джек Паттерсон. Он сообщил, что вчера вечером звонил ваш брат и, узнав про аварию, собирался позвонить сегодня снова, — сообщила Шери, быстро сняла трубку, представилась Кейну — а это действительно оказался он и вложила ее в протянутую руку Джонатана.
— Привет, Кейн! Как Англия? — спросил он бодрым голосом.
— Зелено и сыро. Но об этом потом. Что за беда там с тобой приключилась? Вы с Мэри Клер целы?
— Мэри Клер в норме. У меня несколько ушибов и царапин, но в остальном все в порядке.
— Зачем тогда тебе понадобилась медсестра?
— У меня небольшая проблема со зрением.
— Небольшая? А что конкретно? Рези? Двоится в глазах?
Джонатан сильнее сжал трубку в руке и напрягся. Он должен был бы знать, что Кейна не проведешь.
— Я ослеп.