Опасное наследство - Кен Фоллетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В холле Августа увидела свою золовку, Мадлен Хартсхорн. Бедняжка, ее так портит пиластерский нос, который был бы украшением для мужчины, но на лице женщины смотрится как уродливый клюв!
Некогда Мадлен и Августа соперничали за влияние на семейство. В первые годы после замужества Августы Мадлен отказывалась признавать ее главенство, несмотря на то что ей самой недоставало магнетизма и энергии Августы, распоряжавшейся на бракосочетаниях и похоронах, решавшей семейные споры и оказывавшей поддержку больным, беременным и осиротевшим. Поведение Мадлен едва не привело к расколу в семействе. Потом она сама вложила в руки Августы оружие против себя. Однажды Августа зашла в лавку дорогих серебряных изделий на Бонд-стрит и увидела, как в заднюю дверь только что вышла Мадлен. Августа задержалась, делая вид, что разглядывает подставку для тостов, и заметила, как в ту же дверь прошел молодой человек приятной наружности. Она слышала о том, что комнаты на втором этаже лавки иногда используются для романтических свиданий, и была почти уверена, что Мадлен завела интригу на стороне. Пять фунтов развязали язык владельца лавки, некоего мистера Бакстера, и он сообщил имя молодого человека – виконт Тремэн.
Августа была потрясена. Первой мыслью было то, что сама она, как и Мадлен с виконтом Тремэном, могла бы встречаться здесь с Мики Мирандой. Но, естественно, это исключалось. Кроме того, если Мадлен не скрылась от посторонних глаз, то и ее, Августу, без труда могли бы вывести на чистую воду.
Для Мадлен это могло бы оказаться полным крахом. Мужчину, вовлеченного в незаконную любовную связь, считают романтиком; к женщине же относятся как к продажной. Если о ее тайне узнают все, то общество от нее отвернется. Сначала Августа хотела шантажировать Мадлен, чтобы держать ее на коротком поводке с помощью страха разоблачения, но в таком случае Мадлен еще больше озлобится. Глупо раздражать сверх меры своих врагов. Должен же быть какой-нибудь способ воспользоваться этим открытием и одновременно привлечь Мадлен на свою сторону. После долгих размышлений Августа разработала план. Вместо того чтобы угрожать Мадлен, она сделала вид, что поддерживает ее.
– Хочу дать вам один совет, дорогая, – прошептала она при следующей встрече. – Мистеру Бакстеру доверять не следует. Попросите своего виконта найти вам более надежное место для встреч.
Мадлен умоляла ее сохранить все в тайне и рассыпалась в благодарностях, когда Августа пообещала вечно хранить молчание. С тех пор между ними уже не было соперничества.
Теперь же Августа взяла за локоть Мадлен и сказала:
– Поднимемся ко мне в спальню. Надеюсь, она вам понравится.
На втором этаже дома располагались ее спальня с гардеробной, спальня Джозефа с гардеробной и кабинет. Проведя Мадлен в свою спальню, Августа закрыла за собой дверь и стала ожидать слов восхищения.
Эта комната была отделана в только что вошедшем в моду японском стиле, со стульями с узорными спинками, обоями с павлинами и фарфоровыми безделушками на каминной доске. Перед гардеробом стояла огромных размеров ширма с японскими мотивами, а диван у выступающего окна частично скрывали занавески с драконами.
– Августа, дорогая, как восхитительно! – воскликнула Мадлен.
– Благодарю, – ответила Августа, довольная произведенным эффектом. – Правда, я хотела материал для занавесок получше, но в «Либерти» его уже весь продали. Посмотрим комнату Джозефа.
Через общую дверь Августа провела Мадлен в соседнюю комнату. Спальня Джозефа была обставлена в более скромном варианте того же стиля с обоями под кожу и парчовыми шторами. Особенно Августа гордилась шкафчиком-витриной из лакированного дерева, в котором была выставлена коллекция табакерок Джозефа.
– Джозеф такой оригинал, – сказала Мадлен, рассматривая табакерки.
Августа улыбнулась. На самом деле ее муж никакой не оригинал, а скучный банкир-методист, для которого необычно даже собирать коллекцию безделушек, и все семейство за это считало его слегка эксцентричным.
– Он шутит, что это его «инвестиции», – сказала она.
Сама она думала, что на роль инвестиций гораздо лучше годилось бы колье с бриллиантами, но Джозеф никогда не дарил ей ничего подобного, потому что методисты считали драгоценности ненужной роскошью.
– Должно же быть у мужчины какое-то увлечение, отвлекающее его от недостойных занятий, – сказала Мадлен.
«То есть от публичных домов», – подумала Августа. Этот легкий намек на мужские слабости напомнил Августе, зачем она позвала наверх свою золовку. «Только не переусердствуй, помягче», – повторяла она себе.
– Мадлен, дорогуша, как ты думаешь, как нам быть с кузеном Сэмюэлом и его так называемым секретарем?
Мадлен выглядела удивленной.
– А что, нам нужно что-то предпринимать?
– Если Сэмюэл собирается стать старшим партнером, то мы просто обязаны вмешаться.
– Почему?
– Дорогуша, старшему партнеру Банка Пиластеров приходится встречаться с послами, главами государств, даже членами королевских семейств, поэтому его личная жизнь должна быть вне всяких подозрений.
Мадлен покраснела – до нее наконец дошло.
– Ты же не хочешь сказать, что Сэмюэл каким-то образом… порочен?
Именно это и хотела сказать Августа, только не напрямую, чтобы Мадлен не встала на защиту своего двоюродного брата.
– Надеюсь, я никогда не узнаю этого наверняка, – сказала она уклончиво. – Но сейчас важнее то, что подумают другие люди.
Мадлен все еще сомневалась.
– А ты уверена, что люди действительно подумают… такое?
Чрезмерная скромность Мадлен раздражала Августу, но она заставила себя сдержаться.
– Дорогая, мы обе замужние женщины, и мы знаем, каковы мужчины. У них животные аппетиты. Общественное мнение таково, что одинокий мужчина пятидесяти трех лет, проживающий под одной крышей с симпатичным юношей, неизбежно порождает подозрения, и один господь ведает, насколько будут правы злые языки, распространяющие слухи…
Мадлен нахмурилась, на ее лице отразилось беспокойство. Но не успела она ничего сказать, как раздался стук в дверь и в комнату вошел Эдвард.
– Мама, в чем дело?
Августа рассердилась на него за то, что он прервал такую деликатную беседу. Почему он так бесцеремонно вторгается в ее спальню?
– Что ты хочешь?
– Ты посылала за мной.
– Вовсе нет. Я сказала, чтобы ты показал леди Флоренс сад.
Эдвард, казалось, обиделся.
– А Хью сказал, что ты хочешь меня увидеть!
Августа поняла, кто тут виноват.
– Хью сказал? И, я полагаю, сейчас он сам показывает сад леди Флоренс?
Эдвард тоже понял, что его провели.
– Наверное, так и есть, – сказал он с досадой в голосе. – Не сердись на меня, мама, пожалуйста.