Сердце странника. Жизнь продолжается - Дженнифер Рейн

— Это же смешно.

— Вот видишь! Никто из нас даже не мог представить себе, что она покалечится.

— Ты прав. Если бы я только могла забрать себе ее боль!

Клинт понимающе кивнул. С каким удовольствием он отдал бы свою жизнь Линн и Айрин. Но это невозможно. Они обе умерли в жутких мучениях, а он отделался лишь парой дурацких шрамов. И огромной незаживающей раной там, где раньше билось его сердце.

Элис озабоченно смотрела на него.

— С тобой все в порядке?

— Вроде бы. — Он раскрыл руку и рассматривал жуткую красную кожу.

— Выглядит ужасно. Ты говорил, что обжег руку. До сих пор болит?

— Иногда. Это давно было.

— На работе?

В ее глазах он видел множество вопросов, ответить на которые был не готов.

— Нет, — он отодвинул стул и поднялся, — поздно уже. Мне надо еще собрать пожитки.

— Собрать пожитки? — Она непонимающе смотрела на него.

— С завтрашнего дня я ночую на стройке.

— Почему?

Потому что эта ситуация ему больше не по плечу.

— Чтобы вовремя закончить ремонт, придется дольше работать.

Элис скрестила руки на груди.

— Ах вот оно что.

— Не волнуйся. Я заплачу за комнату за две недели.

— Побереги деньги! — произнесла она, почти не разжимая губ. — Я подарков не беру.

Он должен был это предвидеть.

— Черт возьми, Элис. Если тебе от этого счастье, я буду и дальше ночевать здесь. Но не жди, что я составлю тебе компанию за ужином.

— Прекрасно!

Он ее разозлил. Может, теперь она оставит его в покое.

Элис ворочалась без сна с боку на бок. Он, видите ли, решил ночевать на стройке, чтобы дольше работать! Да ведь это лишь отговорка!

Элис прикусила губу. Ничего, она справится. В конце концов, она взрослый человек. Но Ханна-то — маленькая девочка, которая его боготворит. Как же она вцепилась в Клинта в больнице. И потом, когда уже лежала в постели, сказала, что любит его.

Элис заметила, как Клинт вздрогнул от этих слов. Тем не менее он был ласков с Ханной в больнице, и за это Элис ему благодарна. Но когда они вернулись домой, он замкнулся в себе, как всегда.

Ханна была под действием обезболивающего и ничего не заметила. За свою коротенькую жизнь она пережила уже больше, чем большинство детей. А теперь еще сломанная нога. Разве этого мало? Ну разве трудно иногда улыбнуться ребенку и быть с ней приветливым? Всего лишь несколько дней до отъезда!

Она выскажет ему все прямо сейчас. Она быстро накинула халат и решительно вышла из спальни. Но у двери Клинта мужество ее покинуло. Ему нужно отдыхать, ведь он столько работает.

— Айрин! Линн! — услышала она его крики. — Нет!

Она забыла, зачем пришла, и ворвалась в комнату.

— Клинт?

Он подскочил на кровати. Тяжело дыша, щелкнул выключателем. Безысходность в его глазах обожгла ей сердце.

— Кошмар приснился? — тихо спросила она.

— Полная жуть. — Он встряхнулся и потер подбородок рукой. Его постель была совершенно разворочена.

— Теперь лучше?

— Это провокационный вопрос, мадам. — Вокруг его рта легла горькая складка.

Как же Элис хотелось стереть горе с его лица! Но шестое чувство не позволяло ей приблизиться к нему, и она нерешительно топталась возле двери.

— Когда я много лет назад переехала сюда, мне без конца снился один и тот же кошмар.

Он посмотрел на нее.

— Какой?

Много лет она не говорила об этом. Но Клинт спросил с искренним интересом.

— Я потерялась и не могу найти свой дом. Я спрашиваю всех, как пройти к нему, но меня никто не понимает. Местность зловещая и пустынная, а я совсем одна. И каждый раз я просыпалась с криком. Мне помогла тетушка Фиона.

— Как?

— Она велела мне рассказать ей сон. Потом мы поговорили о том, что он означает. И после этого кошмар больше не возвращался. Вот видишь, если поговорить… — Она не закончила фразу.

— Ты была ребенком, Элис. А я мужчина, и я должен справиться сам.

Ей так хотелось узнать, кто такие Линн и Айрин. С ними, видимо, произошло что-то ужасное. Но для него, похоже, тема была закрыта, и она решила больше не настаивать.

— Извини, что я тебя разбудил.

— Ты меня не разбудил. Я… я пришла, чтобы поговорить о Ханне.

— О Ханне? — Его лицо помрачнело. — Ну, выкладывай.

— Она еще маленькая, Клинт. За что ты ее ненавидишь?

Он опустил голову.

— У меня нет к ней ненависти. Ханна — очень милый ребенок. Все дело во мне, только во мне.

Элис ему верила. Есть же люди, которым неуютно в обществе детей.

— Будь с ней немного поласковей, — Элис подошла и положила руку на его плечо.

Она почувствовала, как напряглись его мышцы.

— Я постараюсь.

Теперь она могла бы вернуться к себе, но что-то ее останавливало. Большим пальцем она начала поглаживать его плечо.

— Тебе лучше уйти, Элис, — прошептал он.

Но его взгляд говорил совсем иное. Она облизнула пересохшие губы.

— А если я останусь?

— Не искушай меня, — хрипловато предостерег он.

От этих слов и тона, каким он их произнес, у нее бешено забилось сердце.

— Я хочу соблазнить тебя, Клинт. Пожалуйста, поцелуй меня!

Он застонал и приподнял ее подбородок.

— Ты такая сладкая, — пробормотал он и языком раскрыл ее губы.

Элис распахнула халат и прижалась к его груди.

Клинт обхватил ее бедра и крепко прижал Элис к своему горячему телу.

— О, — прошептала она. — Это мне нравится!

— Мне тоже! — Он нежно поцеловал ее шею, а потом — чувствительное местечко за ушком.

Элис откинула голову и забыла обо всем. Она даже не заметила, как он стянул с нее ночную рубашку.

Его руки скользили по ее голой коже, и по ее телу пробегала дрожь. Он губами ласкал ее грудь.

Неожиданно он со вздохом отвернулся.

Элис открыла глаза.

— Клинт?

— Это опасно, Элис. — Его взгляд был бесконечно грустен. — Если мы не остановимся, обратного пути не будет.

— Я не хочу останавливаться.

— Не дразни меня! Это не игрушки!