Сердце странника. Жизнь продолжается - Дженнифер Рейн

— Знаешь, а для правильного кино со Стивом Мартином нужен попкорн. Может, сготовим?

— Почему бы нет?

— Я люблю, чтобы поп-корн плавал в масле.

— Я тоже. — Она лукаво улыбнулась. — И к нему холодное пиво.

Клинт выразительно облизнулся.

— Ты прямо мысли читаешь. Давай пойдем. — Он взял ее за руку и потащил из комнаты. — У меня уже слюнки текут.

В ярком свете на кухне она увидела следы комариных укусов на его шее и руках.

— Посмотри на себя. Ужас! Сейчас найду какую-нибудь мазь, чтоб не чесалось.

«Не выдумывай», — хотел сказать он, но она уже исчезла и тут же вернулась с тюбиком. Клинт протянул к нему руку.

— Спасибо.

— Нет, давай я. Садись, Клинт.

Ее пальцы нежно массировали его затылок. Мазь холодила, и зуд прошел почти моментально.

Целая вечность минула с тех пор, когда о нем так заботились.

Она стояла так близко, что он чувствовал тепло ее тела. От нее пахло корицей и солнцем. И женщиной. Ее теплое дыхание гладило его затылок.

Он чувствовал себя как в раю. С каким удовольствием он обнял бы ее. Но куда это заведет? Он сжал кулаки.

— А теперь руки.

У нее волшебные руки. Их прикосновения током отдавались в его теле.

Он беспокойно заерзал. Только бы она не заметила его возбуждения.

— Это было что-то!

— Спасибо. — Ее голос звучал глухо.

— Я получил огромное удовольствие. Клинт знал, что произойдет, если

сейчас он поддастся порыву. Мгновение счастья, а потом — опять пропасть отчаяния. И все по его вине.

Он кашлянул.

— Как бы нам не прозевать кино. Так что там насчет поп-корна?

Вскоре они вернулись в гостиную с огромной миской поп-корна и двумя ледяными баночками пива.

Сколько лет он не сидел перед телевизором рядом с женщиной. Но это ничего не значит, уговаривал он себя. Просто сегодня вечером Элис нужна компания.

Как нечто само собой разумеющееся, он обнял ее, а она легко склонила голову на его плечо. Клинт расслабился и наслаждался, испытывая непривычный душевный покой. Вообще-то после десятичасового рабочего дня ему следовало бы пораньше лечь спать. Но он не мог подняться. Глаза закрылись сами собой.

Бодрый рекламный призыв вырвал его из дремы. Он взглянул на часы. Половина третьего.

Голова Элис лежала на его груди; лицо полуприкрыто волосами. Его окатила волна нежности. Ее губы были слегка приоткрыты, и озабоченное выражение исчезло. Осторожно, чтобы не разбудить ее, он потянулся к пульту и выключил телевизор.

Ее веки затрепетали; она посмотрела на него.

— Клинт? — Ее мягкая улыбка и сонный голос будили желание. — Что такое?

— Мы заснули, — пробормотал он, не отрывая взгляда от ее губ. Нужно лишь чуть-чуть нагнуться, чтобы поцеловать.

— О… — Она потянулась.

— Элис?

Не отвечая, она вновь закрыла глаза. Медленно провела языком по своим чуть приоткрытым губам. Проклятье! Кровь Клинта закипала.

— Поцелуй меня, Клинт! — шепнула она.

Он больше не мог сопротивляться. У ее губ был вкус поп-корна и пива, и такая сладость. Он хотел ее целовать, целовать, целовать… С каждым поцелуем его возбуждение росло. Он резко вздохнул и оторвался от нее.

— Что мы делаем?

— То, чего оба хотим. — Она притянула его к себе.

Со стоном он снова нашел ее губы. Она открыла рот, и их языки встретились. Пламя страсти охватило его.

— Дорогая, — прошептал он.

Он гладил ее спину и бедра, начал ласкать ее грудь. Ее тело напряглось, она замерла. Клинт тут же отпрянул.

— Извини.

— Пожалуйста, Клинт, не останавливайся.

Элис смотрела на него с мольбой и вернула его руки обратно. Его ладони целиком накрыли маленькие нежные холмики. Сквозь тонкую ткань ее футболки он чувствовал затвердевшие соски.

Он хотел видеть ее обнаженной. Словно угадав его мысли, она стащила футболку через голову.

Ее темные глаза блестели, когда она расстегивала бюстгальтер. Ее груди оказались белыми и кругленькими, соски — розовыми и торчали гордо.

Мгновение Клинт восторженно смотрел на нее.

— Ты просто совершенство, — невольно вырвалось у него.

— У меня после беременности растяжки, — нахмурившись, она разглядывала едва заметные линии.

— Они очень красивые. — Он нагнулся и поцеловал нежную кожу.

— Ты знаешь, как вскружить голову.

Ее голос был глубоким и чуть гортанным.

— Я умею гораздо больше. — Он обхватил один из розовых сосочков губами. Элис с нескрываемой страстью гладила его по спине, доводя почти до безумия.

Кушетка оказалась слишком коротка. Клинт осторожно опустил Элис на пол, слегка развел ее ноги и целовал ее бедра изнутри. Под тканью ее шорт его пальцы нащупали горячее, влажное отверстие. Элис застонала и выгнулась навстречу, когда его руки принялись ласкать ее, и уже через несколько секунд оказалась на вершине блаженства.

Успокоившись, она улыбнулась ему.

— Безумие! — произнесла она удивленно.

Он со смехом поцеловал кончик ее носа.

— Значит, тебе понравилось?

— Ммр-р-рмм… — Она замурчала, как кошка, и положила руку туда, где его джинсы натянулись, выдавая его возбуждение. — Теперь я хочу побаловать тебя.

Он стиснул зубы и отстранил ее.

— Нет, Элис! Нет!

— Почему? — Непонимающий взгляд.

Он сел на пол.

— Потому что это неправильно!

— Но не для меня. — Она села и вдруг, смутившись, прикрыла руками грудь, ту самую, которую Клинт пылко целовал несколько мгновений назад.

Вновь вспыхнуло непреодолимое желание, но он овладел собой и поспешно протянул ей футболку.

Она натянула ее через голову. Но без бюстгальтера ее соски все равно просвечивали сквозь тонкую ткань.

Клинт заставил себя отвернуться. Как же объяснить ей?

— Ты заслуживаешь лучшего мужчину, чем я.

С распахнутыми глазами и медными растрепанными локонами она была похожа на упрямого ангела.

— Уж позволь это решать мне.

Он покачал головой.

— Ты ничего обо мне не знаешь.

— Так расскажи.

Он уже был готов рассказать ей о Линн и Айрин и о том, как он бросил их в беде. Но тогда Элис его возненавидит или, что еще хуже, станет жалеть. Ни того, ни другого ему не вынести.