В объятиях демона - Лиза Дероше
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И ты купилась на это? На всю чепуху про Бога?
Перед глазами встает образ Мэтта в гробу. Но не такой, каким он на самом деле выглядел, я ведь не видела. Мне было слишком дурно, чтобы идти на поминальный обряд и похороны. Преследующий меня образ возник в голове прямо перед падением Мэтта. Я прогоняю эту картину, как и всепоглощающую скорбь, старающуюся выбраться из глубокой ямы, куда я ее заточила. Я пытаюсь представить лицо этого семилетнего мальчишки в семнадцать.
— Я пока обдумываю все это.
Слова мои звучат слегка натянуто, ведь я с трудом выжимаю их из себя. Хотя на самом деле я размышляю, как сказать вслух правду. Бога нет.
Иначе быть не может. Если бы он был, я бы ненавидела его. Намного проще не верить.
— Ты веришь, — словно врывается в мои мысли Гейб.
Я сверкаю в его сторону взглядом.
— Ты и понятия не имеешь, во что я верю.
Он берет мою ладонь и проводит пальцем по линии жизни, посылая дрожь по позвоночнику.
— У меня есть мысль или даже две, — говорит он, устремляя на меня голубые глаза.
В этот момент мне кажется, что он заглядывает внутрь — и все видит. Я прерывисто вздыхаю и отворачиваюсь к Люку.
Лицо Гейба на секунду омрачается, но быстро проясняется.
— А как насчет обратной стороны? — спрашивает он с выражением предвкушения на лице. — В дьявола веришь? В ад?
— Да, — отвечаю я, глядя на него в упор.
Гейб отпускает мою ладонь.
— Это не совсем честно.
В его голосе чувствуется улыбка, но поворачиваться я не собираюсь, чтобы снова не попасть в плен голубых глаз.
Черные омуты Люка полыхают огнем, а улыбка расползается все шире. Он откидывается на стуле и заводит руку на мои плечи.
— Отлично. Так что с субботой? Встречаемся у меня?
О-о… его улыбка сводит меня с ума. Но семь раз отмерь, один — отрежь.
— Как насчет моего дома?
— С Папой Римским, иеромонахиней, Мэри, Мэри, Мэри и Мэри? Звучит забавно, — говорит он.
— Ага, очень забавно, — закатываю я глаза.
ЛЮК
Я сижу на полу темной квартиры, бьюсь затылком о стену и наблюдаю, как за окном в сумерках пролетают летучие мыши. От песни «Wish You Were Here» группы «Pink Floyd» дрожь пробирает меня до костей.
Раньше я не страдал навязчивыми мыслями, но всю неделю в школе я наблюдал за Фрэнни и Габриэлем, испытывая эмоции, которым даже не нахожу названия. Знаю лишь, что желаю его смерти. Из-за него я весь на нервах, сомневаюсь в себе и, как только могу, стараюсь сдержаться и не помчаться прямо сейчас на «мустанге» к дому Фрэнни.
Что я стану там делать? Знаю, что хотел бы сделать — о чем мечтаю с первого дня нашей встречи.
А если Габриэль там? Я мысленно представляю, как он занимается с Фрэнни тем, чем я хочу заняться с ней, и ощущаю укол… ревности? Серьезно?
Но я знаю, он этого не сделает, иначе сыграет мне на руку. Он здесь не ради тела Фрэнни. Он здесь ради ее души — как и я. Но почему он не отметит ее душу прямо сейчас, что его останавливает? Я мог бы съездить к ней… и просто убедиться, что его там нет.
Еще раз ударяюсь затылком о стену.
А если он там? Что тогда?
Представляю, как влетаю туда подобно Бэтмену и выдергиваю ее полуобнаженное тело из рук Габриэля в последний момент.
Так вот что я хочу сделать? Спасти ее от мерзопакостного ангела?
В перерывах между песнями я с удивлением слышу собственный язвительный смех. Что такого в ней? Она обычная девчонка. Ничего особенного. Просто моя цель. И предмет моих фантазий.
Я сильнее ударяюсь головой.
Закрываю глаза и стараюсь выкинуть из мыслей ее лицо. Вместо него представляю босса — Бехерита, великого Князя ада и главу Приобретений. Я сосредотачиваюсь на мысли о том, что он сделает со мной в случае провала, надеясь, что страх рассеет наваждение.
Почти срабатывает. Черной холодной змеей ужас скользит внутри меня, когда я представляю себя преклонившим колено перед Бехеритом и владыкой Люцифером в ожидании суда. Но ужас сменяется отчаянием, ведь если мое существование прервется, я так и не узнаю, что значит ласкать Фрэнни, целовать ее, быть с ней.
Еще один удар головой.
Внезапно мне становится любопытно, почему Фрэнни так важна. Какие на нее планы. Но я не знаю и не узнаю. Бехерит — параноик и всегда все держит при себе.
Я в очередной раз ударяюсь затылком о стену, чтобы прояснить мысли. Сосредоточься! Дела хорошо продвигаются. Никто из Приобретений не смог найти ее. А я нашел. Дальше будет проще, с Габриэлем или без него. Он лишь мелкая помеха.
Габриэль не упускает случая применить на ней свои способности, но пока он может получить ее, лишь сработав мне на руку. Вот только образ его… с ней… так… затуманивает рассудок и переворачивает все внутри. Я изменяю образ и теперь вижу себя… с ней… так… Внутри возникают другие ощущения.
Завтра. Я заполучу ее завтра.
Соскребаю свое жалкое тело с пола и плетусь в ванную, где пялюсь на душ. Как эта штуковина, кстати, работает? Поворачиваю кран, сначала появляются брызги холодной воды, затем она теплеет. Не тот. Завинчиваю кран и открываю второй — на полную мощность. С помощью магии избавляюсь от одежды и становлюсь под ледяную воду.
Сосредоточься, Люк!
ФРЭННИ
— Почему в вашей семье никогда не говорят про твоего брата?
Тейлор рукавом стирает пыль со стекла фоторамки, перед тем как поставить ее обратно на тумбочку. На ней изображена я: в дедушкином гараже, с перепачканным машинным маслом лицом и делающая рожки над кудрявыми пшеничными волосами Мэтта. Он же притворяется, что бьет меня гаечным ключом по голове. Это было за неделю до его смерти.
Я вжимаюсь в спинку стула и стараюсь избавиться от комка в горле, грозящего лишить меня кислорода.
— Здесь не о чем говорить. Это было давным-давно.
— Но, — продолжает она, снова глядя на фотографию, — должно быть, это очень сложно.
— Мне ужасно больно, понятно? Поговорим о чем-нибудь еще.
Она изгибает бровь и поднимает руку.
— Извини.
Я делаю глубокий вдох и опускаю голову.
— Прости, Тэй. Но мне правда ужасно больно, и действительно здесь не о чем говорить. Это был несчастный случай…
Как только я произношу эти слова, мне становится нечем дышать. Я хватаю ртом воздух, но перед глазами вспыхивают яркие звездочки. Сейчас упаду в обморок.
— Господи, Фи, — подбегает ко мне Тейлор.