История (не)любви - Ольга Герр

Мои дни проходили настолько спокойно, насколько возможно. Лэрд не делал попыток к сближению, но держался неподалеку, чтобы я ни на секунду не забывала о его существовании. Он словно давал мне привыкнуть к нему, попутно сокращая дистанцию.

А потом в Кингросс приехала леди Эйслин. Ей выделили покои по соседству с моими, и я обрела в ее лице постоянную спутницу. Сперва решила, что золовка таким образом охраняет меня от посягательств лэрда, но это заблуждение быстро развеялось.

Стоило нам встретить в зимнем саду Анрэя Вестора, как Эйслин бросила меня одну. Я так поразилась ее поступку, что даже не обиделась.

— Несказанное удовольствие видеть вас, леди Флориана, — лэрд приветствовал меня поклоном.

Должна сказать, я оценила его деликатность. С тех пор как Рик уехал, лэрд ни разу не заглянул в мои покои, не воспользовался отсутствием мужа. Со стороны казалось, он совсем ничего не делал, но я все равно ощущала постоянное давление. Словно весь двор, вся знать Абердина ждет, когда я, наконец, сломаюсь и отдамся лэрду. Так или иначе, многие намекали мне на покладистость.

— Пройдитесь со мной, — мужчина предложил мне руку, но, видя мое замешательство, добавил: — Право же, я не кусаюсь, чтобы вам не говорили. К тому же ваша родственница неподалеку, — намекнул он на золовку. — Никто не упрекнет вас в том, что вы остались со мной наедине.

Я была вынуждена согласиться. Не без внутренней дрожи опустила ладонь на руку мужчины. Прикасаться к нему было опасно, словно дразнить дикого пса. Махать перед его мордой костью, но не давать.

Мы шли по расчищенной от снега дорожке, петляющей между вечнозеленых кустов. Садовник придал им необычные формы. Где-то кусты изображали геометрические фигуры, где-то животных. Мне нравилось угадывать, кого имел в виду садовник. Иногда это было непросто.

— Вы выглядите несчастной, — произнес лэрд. — Могу я спросить, что вас тяготит?

— Я скучаю по мужу. Это естественно для любящей жены.

— В наше время любовь в браке такая редкость, — заметил на это мужчина. — Я восхищен вашей преданностью.

— Поэтому вы продолжаете проверять меня на прочность? — не удержалась я от шпильки.

Лэрд улыбнулся:

— Ничего не могу с собой поделать. Ваш свет привлекает меня.

Не ясно, что он имел в виду: цвет моих волос или какие-то личные качества. Возможно, и то, и другое.

Мы свернули на тропинку к озеру, скованному льдом, и мужчина перевел беседу на нейтральную тему. Рассказал, как озеро прекрасно летом: в центре бьет фонтан, брызги которого долетают до гуляющих и оседают на коже бриллиантами. А еще плавают лебеди. Белоснежные, как платье невесты. Я невольно заслушалась. Анрэй Вестор был приятным собеседником. Мне вдруг захотелось увидеть все это собственными глазами. Но тогда придется задержаться в Кингроссе аж до лета.

Мы прошли малый круг по саду и вернулись в ту же точку, с которой начали совместную прогулку.

— Надеюсь, теперь вы не считаете меня монстром? — поинтересовался мужчина. — Как видите, я способен быть учтивым.

— Ни секунды не сомневалась в этом, — я не сдержала улыбки. — Сюзерен не только воин, но и дипломат. Убеждена, вы умеете находить подход к людям.

— До нашей встречи я думал, что это так, — он нахмурился. — Но вы заставили меня усомниться в своих способностях. Знаете ли вы, леди Флориана, как воюют в горах? — внезапно сменил он тему. — На самом деле, битвы не так уж часты. Куда больше времени занимает осада. Горцы могут месяцами ждать, пока крепость падет.

— Зачем вы это рассказываете?

— Чтобы вы уяснили: терпение – национальная черта горцев.

Это прозвучало как угроза. Или я так восприняла? Вспомнилось обещание лэрда рано или поздно заполучить меня. Похоже, я – та самая крепость, осаду который лэрд ведет. Все его поведение тщательно продумано. Даже то, что он игнорировал меня по приезду в Кингросс, было частью плана, как и все прочее.

Подошедшая золовка спасла меня от необходимости отвечать. Ведь я понятия не имела, что сказать. Глупо утверждать, что слова лэрда меня не взволновали. В темных глазах мужчины мне чудился осадок, словно невидимая болезнь точит его изнутри. Я вдруг подумала, что он не так ужасен, как болтают сплетники. Просто мужчина, облеченный властью. Все вассалы Абердина в его руках, а он при этом невероятно одинок.

Эмоция, охватившая меня, называлась состраданием. А, как известно, невозможно ненавидеть того, кому сочувствуешь.

Неделя пролетела незаметно, а затем в Кингросс с юга вернулись войска. Мы с золовкой вышли их встречать. Привстав на носки, выглядывала Рика, но среди десятков мужчин знакомой фигуры не было.

Наплевав на этикет, я бросилась к предводителю отряда и потребовала объяснить, где мой муж. Сердце болезненно сжималось в груди от страха. Неужели с Риком что-то случилось? Он ранен? Или, не дай боги, убит? Меня мутило при мысли, что я потеряла мужа.

— Вот, — мужчина сунул мне в руку какую-то бумагу. — Здесь все написано.

Дальнейший разговор он пресек, повернувшись ко мне спиной. Пальцы не слушались, и я все не могла сорвать печать. Выручила золовка: забрав у меня бумагу, она ее развернула. Естественно, текст был на языке Абердина. Я, заглянув через плечо леди Эйслин, не поняла ни слова.

— Что там? — потребовала отчета.

— Не здесь, — золовка скомкала бумагу. — Поднимемся к тебе.

До покоев мы бежали, по очереди опережая друг друга. Меня подгоняло выражение лица леди Эйслин. Она редко позволяла себе эмоции, но сейчас ее маска равнодушия треснула, и из-под нее проступал плохо скрываемый ужас.

Едва дверь закрылась за нашими спинами, отрезав от чужих ушей, я произнесла:

— Немедленно говорите, что в письме.

— Рикарда арестовали, — прокаркала золовка севшим голосом. — Он в тюрьме.

— Нет, — я покачала головой, — не может быть.

— Здесь так написано, — женщина потрясла бумагой перед моим лицом. — Его обвиняют в дезертирстве. Якобы он бросил свой отряд во время боя.

— Рик на это неспособен!

— Скажи это лэрду. Он превосходно все спланировал. Сначала отправил Рикарда на бойню, затем придумал обвинение.

— Каково наказание за дезертирство? — ноги меня не держали, и я рухнула в кресло.

— Плаха.

Впервые в жизни я лишилась сознания. Тьма навалилась подобно покрывалу, накрыла с головой, утянув в свои глубины. Пришла в себя от летящих в лицо брызг. Леди Эйслин, намочив пальцы в стакане с водой, пыталась меня освежить.

— Не может быть, чтобы лэрд сделал это нарочно, — первое, что я пробормотала.