Дурман - Екатерина Риз

— Тебе идёт эта причёска.

Ира машинально подняла руку к своим волосам, откинула вьющиеся пряди за спину, а Лёша продолжил:

— Ты стала светлее и… красивее.

— Ты хотел сказать кудрявее?

— И это тоже. Тебе идёт.

Она лишь кивнула, никакой открытой благодарности.

— Как ты живёшь? У тебя всё хорошо?

— Странная тревога о женщине, с которой у тебя был курортный роман.

Он покрутил чашку, разглядывая её.

— Ну, это был не совсем курортный роман, согласись.

— Возможно.

— Возможно? — Он всё-таки улыбнулся.

Ира разозлилась, посмотрела на него и намеренно нахмурилась.

— Лёша, ты хотел встретиться со мной. Чтобы обсудить, как у нас с тобой всё отлично складывалось? Пока ты не бросил меня, чтобы жениться на другой. По-моему, этими двумя предложениями можно довольно чётко описать наши отношения. Ни добавить, ни прибавить.

— Ты так думаешь?

— Я так помню! И не понимаю, почему сижу здесь, смотрю на тебя и почему я должна всё это вспоминать. Всерьёз думаешь, что мне приятно?

— Нет, я так не думаю. Именно поэтому ты сидишь здесь.

— Ах, вот в чём дело. — Она раздражённо выдохнула. — Я могу тебя простить, могу произнести это вслух, глядя тебе в глаза…

— Это будет искренне?

Ира зацепилась за его въедливый взгляд, и по коже мурашки побежали.

— Тебе ещё и искренность мою подавай?

— Я просто хотел, чтобы мы поговорили. Спокойно, без нервов, без удивления от случайной встречи.

— Как друзья? Поделились переменами в личной жизни?

Алексей глаза опустил, попытался собраться с мыслями.

— Я должен был уехать. И, может это глупо прозвучит, но мне показалось, что если я и в этот раз просто исчезну, это будет неправильно. Я тогда тебе ничего не объяснил, хотя должен был, и… наверное, меня это мучило.

Ира смотрела на него с искренним изумлением, а когда он добавил:

— Довольно долго, — даже рассмеялась.

— Я польщена, честно. Оказывается, тебя ещё и совесть мучила. Замечательно.

Алексей недовольно сдвинул брови.

— Не язви так откровенно.

— Почему? Прошло пять лет, Лёша, может я именно такой и стала — язвительной мегерой? Люди, знаешь ли, меняются.

— Это точно.

Ира сверлила его взглядом, затем нервно сглотнула.

— Какая же я дура, что пришла.

Он схватил её за руку, будто испугавшись, что она встанет и уйдёт.

— Ладно, успокойся. Я понимаю, что ты имеешь право обижаться на меня, но я, действительно, просто хотел узнать, что у тебя всё в порядке. Наша встреча вчера — это… было весьма неожиданно, согласись. Я даже не сразу тебя узнал. То есть, узнал, и сразу, но… ты совсем другая.

Ира смотрела на его руку, что так запросто накрыла её ладонь, и глаз отвести не могла, а ещё пошевелиться не могла. Кожу жгло, дыхание пропало, а Лёшка говорил и говорил, а ей хотелось плюнуть на всё и расплакаться. Вспомнила, как стояла на набережной, ждала его, а он всё не шёл, и она волновалась. И ещё не чувствовала себя брошенной и обманутой, это пришло потом, и выжгло внутри огромную рану.

Она осторожно вытянула свою руку из-под его ладони, и сразу спрятала её под стол. То, что так отреагировала на его прикосновение, не на шутку обеспокоило. Попыталась взять себя в руки и негромко и несколько неуверенно проговорила:

— Тебя тоже было сложно узнать. В смокинге.

Алексей воспринял это по-своему, как намёк, и вновь попытался объяснить:

— Тем летом всё было по-другому. Набирался опыта перед самостоятельным стартом, так сказать. — Взгляд Иры был непонимающим, и он пояснил: — Я архитектор. В то лето работал помощником у своего бывшего преподавателя. Он предложил, а я согласился. — Лёша усмехнулся. — Концертный зал строили. Сейчас уже смешно.

— А сейчас ты что строишь? — с ноткой ехидства поинтересовалась Ира. — Небоскрёбы?

Он неожиданно кивнул.

— И такой проект есть.

Она задохнулась от его прямого взгляда, снова отвернулась, нервничая, схватила серебряную ложечку и принялась крутить её между пальцев.

— Я должен был уехать, — повторил он, его голос прозвучал глухо, но достаточно твёрдо. И глаз с её лица не спускал. — Всё это было здорово, эти два месяца с тобой, но это не отменяло настоящей жизни. В Москве меня ждали, и я должен был, Ира.

Она судорожно вздохнула.

— Это и есть твоё объяснение? Может, ты забыл, но ты сказал мне это пять лет назад. Что ты должен уехать, потому что должен жениться. Вот и всё, что я помню. И сейчас ты повторяешь тоже самое. Больше сказать тебе нечего?

Он расстроено качнул головой.

— Наверное, нечего. Это было важное решение, и его было непросто принять.

— Правда? — Она не верила ему. Ни единому слову не верила, ни единому взгляду. Он старался быть искренним, смотрел на неё с сожалением, но всё это не имело смысла. Ира не понимала, для чего он всё это ей говорит, через пять лет. Сейчас, когда у неё муж, а у него жена и ребёнок. Для чего ей всё это слышать?

Ложечку на скатерть кинула и выпрямилась, заставила себя сделать вдох, в надежде успокоиться и справиться с негодованием, в котором не было смысла, срок давности истёк.

— Хорошо, Лёша. Давай на этом закончим. Я поняла, что ты должен был и обязан, и что для тебя долг — дело не последнее, но зачем мне обо всём этом знать — я не понимаю. Скажем, на данный момент ты поступил благородно, попытался объясниться, и я сделаю вид, что тебе удалось. У тебя всё хорошо, у меня всё хорошо, и, наверное… мы больше не встретимся.

— Просто я хочу, чтобы ты знала. Я не просто повернулся и ушёл, я думал о том, как поступить.

Ира облизала сухие губы.

— И я проиграла.

— Светка… Она была рядом не один год, и наша свадьба была делом решённым. Мы к тому моменту жили вместе два года, я не мог просто повернуться и уйти. Я многим ей обязан, за поддержку, за… любовь. Ир, это были прочные отношения. Я уехал на пару месяцев, она к свадьбе готовилась, платье купила, — он вдруг заторопился, зачастил, пытаясь Ире объяснить. — Она уже давно была членом семьи, и я не мог так поступить с ней.

— А со мной смог. — Ира ненавидела себя за этот тон, за тихий, обвиняющий шёпот, когда уже ничего не скроешь и не притворишься, что ты сильная и тебе всё равно, что он говорит. — Конечно, кто я такая? Девочка, с которой ты поразвлёкся перед свадьбой. Почему-то ты не думал о том, какая она хорошая и что ты не можешь с ней так поступить, когда спал со мной. Правильно, измена, о которой она не узнает, это ведь не измена? И на твою любовь это никак не повлияло. И на твою благодарность, и чувство долга. О чём ещё я забыла?