Rotten. Вход воспрещен - Джон Лайдон

Я помню, что его отец был землекопом на стройплощадках.

Я даже видел фотографии Джона, на которых он сидел на кране и убивал крыс. У Джона была особенная работа, связанная с истреблением крыс, и я помню, что он кайфовал, когда рассказывал о том, как ловил их и уничтожал. Его задача была не допустить попадания крыс в кабину машиниста крана. Мы также работали на летних каникулах с детьми в игровом дневном детском садике.

В ирландских семьях отношение к детям было такое: если ты не ходишь в школу, значит, ты должен работать. Болтаться по дому без дела, просто так тебе не давали: нужно было заниматься чем-то полезным, покаты не поступишь в колледж.

Работа Джона позволяла ему платить за многое. Для его возраста у него было достаточно денег. Он мог заработать сотни фунтов за один раз. На заработанные деньги он покупал тонны кассет. Он никогда не копил на черный день. Мы никогда не думали, что этот день наступит.

Когда мы окончили школу, то не стали рассчитывать на пособие по безработице, вопреки распространенным мифам. Возможно, какое-то время Джон и жил на это пособие, но я не уверен. Ему не так-то просто было получить пособие по безработице, ведь он работал на полставки и жил с родителями.

Существует популярное клише о панк-группах, которые жили на пособие по безработице, говоря, что для них это было ужасно. Но чтобы получать пособие, нужно было быть бездомным и без дохода.

Джон же всегда мог работать со своим отцом, и у него была семья, которая выручала его деньгами на карманные расходы в самом начале пути Pistols. Дома у него было все, что нужно.

ДЖОН ЛАЙДОН: У меня всегда были разные друзья, которые редко пересекались из-за разнообразия моих интересов. Например, банда Джона никогда не знала о том, что происходило в Финсбери до гораздо более поздней встречи, когда Sex Pistols соединили все возможные течения и направления, даже те, которые по ряду причин соединиться не могли. Это было еще до того, как Сид встретил Вубла, до того, как они познакомились с Джоном Грэем и Рэмбо. Когда они встретились, смесь оказалась верной, в противном случае игра могла бы стать опасной.

Я оставался в школе, пока мне не исполнилось 18 с половиной лет, но учеба давным-давно перестала меня интересовать. Некоторое время я занимался работой с молодежью. В колледже в Хакни и Кингсвей в Принстоне мы встретились с Вублом и Сидом. Тогда у нас был еще более тесный круг друзей. Мы дистанцировались от определенных групп в школах, потому что они были очень скучными. И когда у нас образовывалась тусовка, мы ходили на концерты, слушали музыку, интересовались модой.

Мы могли работать только по вечерам и в периоды каникул каждые июль и август. Но мы не чувствовали себя защищенными. Я работал в Килберне, в молодежном центре, который находился на полпути между моим домом и домом Джона. В конце концов я смог наладить отношения с боссом игрового центра и порекомендовал ему Джона, которому на тот момент нужна была работа, поэтому они взяли его на летние каникулы на все шесть недель.

Детям предлагали довольно интересную программу. У них были игровые площадки, экскурсии и залы искусств. Также в программу был включен обед. В каждом районе Лондона имеется специальный обучающий центр для лепки, деревообработки, и это было довольно сложно для нас, потому что мы собирали детей из пяти разных школ, которые посещали эти центры в разное время. Джон был преподавателем по деревообработке с понедельника по пятницу.

Детей было слишком много, поэтому работать было непросто. Если бы пять дней в неделю мы проводили с одними и теми же ребятами, у нас не было бы проблем, но эти забитые битком автобусы, прибывающие утром из одной школы, а днем – из другой – это, конечно, было жестко. Джон пытался придумать что-то действительно интересное, чтобы дети всегда были заняты. Даже в такие загруженные дни он умудрялся делать резьбу на тотемных столбах с произведениями искусства американских индейцев. Он просил детей вырезать рисунки вилками внизу столба – сегодня подобный сувенир можно купить в лавке.

Он также учил их конструировать самолеты. Нужен бесконечный поток идей, чтобы дети были заняты. Однажды с визитом сюда приехал начальник – мистер Катбаш (сейчас он уже умер).

Он не был плохим человеком, но Джон не хотел преклонять перед ним колени. Когда начальник выразил недовольство, Джон дал ему отпор, и тогда директор моментально выгнал его с работы.

В то время Джон носил зеленые волосы и бейсбольную кепку задом наперед. На нем были мешковатые армейские брюки и футболка. Сегодня можно быть учителем и носить футболки, вас будут воспринимать как творческого и артистичного человека. Но в то время тебя бы приняли за идиота. Это было несправедливо, потому что он терпеть не мог, когда о нем судили по внешности.

Джон невероятно артистичен и практичен, но он левша, что затрудняет положение. Я не думаю, что у него когда-либо был шанс стать скульптором, но я видел некоторые объекты, которые он сделал, и это было неплохо. Однако его главным увлечением была живопись. Он пожертвовал бы рукой, лишь бы у него была возможность стать художником.

ДЖОН КРИСТОФЕР ЛАЙДОН, ФИНСБЕРИ ПАРК, СЕВЕРНЫЙ ЛОНДОН: Я, урожденный Джон Кристофер Лайдон, родом из города Туам, Ирландия. Это маленький городок недалеко от Гэллоуэя. Поскольку это место очень музыкальное, нам там было нечем заняться, кроме как присоединиться к духовому оркестру. Мой отец играл на скрипке, и Джонни, как, собственно, и я, – его копия. Моя мама умерла, когда мне было пять лет. В 12 лет у меня уже было ирландское водительское удостоверение. Сначала я водил грузовик, груженный сахарной свеклой, потом поехал в Шотландию, откуда ездил на грузовике из округа Денди. Мне было всего 14, когда я приехал в Лондон. У меня есть сводный брат по имени Би Джей Лайден, который 23 года проработал в ирландской армии в качестве инструктора музыкальной группы. Он все еще там и никогда в жизни не видел оружия. Вы знаете, что такое армейская музыкальная группа?

У них масса интересных дел: исполнение маршей, футбольных матчей и крупных шоу. Моя сестра вышла замуж в городке Каслбар, Ирландия, который находится в Майо. Ее муж – профессиональный музыкант, он играл на саксофоне с шоу-группами, все его братья занимались примерно тем же самым. Одна из жен брата была профессиональной певицей в музыкальном коллективе. Забавно, не правда ли? Музыка у ирландцев в крови, по крайней мере, в крови нашей семьи – точно. В итоге я научился всему понемногу.

Я слушаю музыку, говорю по-гэльски, я автомеханик, водитель грузовика и такси, машинист крана, ныряльщик.

Когда Джон и его брат были маленькими, мы любили смотреть телевизор. Как только включается музыка, они увлекаются и полностью переносятся в другой мир. Глядя на то, как они пели, танцевали и бесились, я думал, что они ненормальные. Моя жена Эйлин тоже была увлечена музыкой, мой брат познакомил меня с ней в ирландском пабе, когда я работал поблизости. Эйлин любила музыку. Ее семья состояла из простых селян, которые жили в маленькой деревушке под названием Кэрригрохэн, рядом с Корком, в Южной Ирландии, и Эйлин очень любила традиционную ирландскую музыку.