Оставь мир позади - Румаан Алам

Клэй пожал плечами.

– Итак, возникла чрезвычайная ситуация. И чрезвычайная ситуация состоит в том, что в Нью-Йорке нет электричества. Но у нас оно по-прежнему есть, даже если нет телевидения или интернета. Так что от этого нам должно стать легче, я полагаю? Вы были правы, уехав за город – там, должно быть, творится полный бардак.

Аманда в это не верила, но тоже задумалась. Не следует ли наполнить ванну водой? Найти батарейки, свечи, припасы?

– Думаю, вам нужно остаться здесь на ночь. – Клэю хватило доказательств. – Завтра разберемся, что происходит.

Аманде нечего было сказать про систему экстренного оповещения.

– Отключение электричества может что-то значить. Может быть знаком чего-то большего. – У Рут было девяносто минут на то, чтобы все обдумать, и она хотела высказаться. – Это может быть последствием какой-то катастрофы. Это мог быть терроризм. Это могла быть бомба.

– Не стоит нам давать разыгрываться воображению. – Рот Клэя был сладким от напитка.

– Бомба? – недоверчиво переспросила Аманда.

Д. Х. не хотел просить, но был вынужден сделать это.

– Послушайте, мне жаль доставлять вам неудобства, но мы не ужинали. Съели только немного сыра и крекеров перед концертом.

Их вечеринка – вечеринка ли? – вернулась на кухню. Клэй достал из холодильника остатки пасты, все еще в кастрюле. Он внезапно осознал, какой бардак царит в помещении, как основательно и неряшливо они тут устроились, словно у себя дома.

– Давайте что-нибудь съедим, – он сказал это так, как будто это была его идея. Преподаватели это умели: улавливать случайные проницательные комментарии во время занятия и превращать их в факты.

Рут обратила внимание, что в раковине полно грязной посуды. Она сделала вид, что ей не противно.

– Грязная бомба на Таймс-сквер? Или какие-то скоординированные нападения на электростанции? – Она никогда не считала себя человеком с хорошим воображением, но теперь вошла во вкус. Это звучало как паранойя, но только если она ошибалась. Достаточно вспомнить о том, что было совершено и забыто за время их жизни – да даже за последнее десятилетие.

– Нам не стоит строить домыслы, – Д. Х. говорил разумные вещи.

Кто-то оставил щипцы внутри кастрюли. Металл был холодным на ощупь. Клэй наполнил пастой четыре миски и по очереди разогрел их в микроволновке.

– Где в Нью-Йорке находятся электростанции? – В жизни было столько всего неизвестного даже такому умнику, как он. Клэю казалось, что в этом кроется чудо или некий смысл. – Думаю, они должны быть в Квинсе. Или у реки?

– Какой-то парень взрывает чемодан на Таймс-сквер. Его друзья делают то же самое на электростанциях. Синхронизированный хаос. Даже «Скорая помощь» не сможет проехать по улицам, если весь свет погаснет. Есть ли в больницах генераторы? – Рут взяла миску с пастой. Она не знала, что еще делать, поэтому она ела. А еще она была голодна. Паста была слишком горячей, но вкусной, и она не могла понять, почему это будило в ней недовольство. – Вы очень добры.

Аманда случайно чавкнула. Она внезапно почувствовала жуткий голод. Чувственные удовольствия напоминают тебе, что ты жив. Помимо этого, ее голод подпитывало и то, что она много выпила.

– Не за что.

Д. Х. чувствовал, как еда влияет на химические процессы у него в организме.

– Очень вкусно, спасибо.

– Это соленое масло. – Аманда почувствовала необходимость объяснить, потому что было неясно, была ли она гостем или хозяином. Ей нравилась ясность в отношении роли, которую ей предстояло играть. – То, европейское, в форме цилиндра. Это очень простой рецепт.

Она думала, что болтовня поможет избавиться от дискомфорта. Ей было неудобно предлагать незнакомым людям это блюдо. Оно появилось как импровизация и постепенно стало частью ее репертуара. Ей нравилось представлять какое-нибудь лето в будущем, в каком-то другом арендованном доме: как дети, вернувшиеся из Гарварда и Йеля, будут выпрашивать это особое блюдо, которое напоминало им о залитом солнцем детстве. – В отпуске я предпочитаю, чтобы все было просто. Бургеры. Блинчики. Такого рода еда.

– Я помою. – Рут подумала, что успокоится, если приведет в порядок свою кухню. А еще это была простая вежливость.

– Мы здесь сейчас. Мы благодарны вам обоим. Я настолько лучше себя чувствую, поев. Думаю, я бы еще выпил. – Д. Х. налил себе еще виски, достаточно старого, чтобы голосовать на выборах. Он хранился для особых случаев, а это, безусловно, был один из них.

– Я присоединюсь к вам. – Клэй подтолкнул к нему свой стакан. – Понимаете, тут не о чем беспокоиться.

Cтакан-тамблер оказался к месту; стекло было тяжелым и дорогим и не давало ему упасть на пол.

Эти незнакомцы не знали его, поэтому они не знали, что Д. Х. не был склонен к преувеличениям. За полтора часа дороги его страх вырос вдвое, как тесто на дрожжах.

– Ну, это было тревожно. – Он получил то, чего хотел, но теперь он хотел, чтобы этот мужчина и эта женщина его поняли. Он чувствовал их подозрительность.

Пена, желтая губка, лимонный запах, скрип чистой, горячей плиты приносили успокоение Рут. В предшествующие девяносто минут она была заторможена и тороплива одновременно – современная жизнь шла в сверхъестественном темпе, который не был предназначен для человека. Машины и самолеты превратили всех нас в путешественников во времени. Она выглянула в темноту ночи и вздрогнула. Положила руку на колено Д. Х. Она думала об этом месте, об этом доме, построенном на совесть и обставленном со вкусом, прекрасно расположенном и абсолютно безопасном, не считая осложнения в виде вот этих людей на ее кухне.

– Это преуменьшение.

– Отключение света. Как во время урагана «Сэнди». – Клэй вспомнил о недостоверных сообщениях про какой-то взрыв, о нефтепродуктах из канала Гованас[13], попавших в водопровод, – канцероген в каждом глотке. Они прожили без электричества полтора дня. Это была восхитительная чрезвычайная ситуация: они засели за игральные карты и книги. Когда дали свет, он испек яблочный пирог.

– Или в 2003 году, – сказала Аманда. – Электросеть, помните?

– Я шел по Манхэттенскому мосту. Не удавалось связаться с ней по телефону. – Клэй с ностальгией и собственническим чувством положил ладонь на руку своей жены. – Я так волновался. Конечно, мы все вспоминали 11 сентября, но это было намного лучше, чем в тот день.

Это было местечковое ощущение превосходства, которое жители Нью-Йорка считали своей личной прерогативой, хотя собственническое чувство к месту, в котором живешь, свойственно каждому человеку. Ты перечисляешь бедствия, чтобы продемонстрировать свою преданность. Уж ты-то повидал эту старушку в ее худшем виде.

– Я, конечно, подумала про 11 сентября. – Рут смыла остатки еды в слив и включила измельчитель. – Что, если прямо сейчас умирают люди? Помните, несколько лет назад тот парень выехал на своем грузовике на велосипедную дорожку в Вест-Сайде? Просто арендовал грузовик в Нью-Джерси и убил всех этих людей? Это было даже не сложно. Ну правда, что там планировать?