Секретная миссия супермодели - Мария Жукова-Гладкова

– Давайте вдвоем за машиной, – сказал дядя Саша нам с Марисом. – Я с ним здесь подожду.

Вскоре мы уже были на пути к дому. Я опять сидела за рулем. Рядом пристроился Марис, дядя Саша с раненым расположились на заднем сиденье. Никитин быстро разорвал на себе рубашку и стянул руку Зураба, чтобы остановить кровь. Теперь он рассматривал его простреленный бок.

– М-да, пожалуй, без помощи врача нам не обойтись, – заметил Никитин через какое-то время.

– Куда ехать? – деловито поинтересовалась я, не сомневаясь, что у Никитина есть надежный медик.

– Ехать все равно к вам, – заявил дядя Саша. – Марис, дай-ка мне твой телефончик, я сейчас позвоню. Вызову врача на дом.

Дядя Саша связался с каким-то Рубеном, назвал ему наш адрес, вкратце объяснил, какого раненого мы имеем на руках, и попросил появиться у нас. По всей вероятности, этот самый Рубен ответил, что это нам надо ехать к нему. Они какое-то время спорили с дядей Сашей, потом Никитин согласился с врачом и обратился ко мне:

– Смена курса, Наташа. У Рубена теперь есть своя частная больничка. Надеюсь, этот сможет оплатить его услуги? – Дядя Саша кивнул на припавшего к его плечу Зураба.

– Сможет, – сказала я.

– С таким-то производством! – хмыкнул Марис.

Мы поехали в частную клинику Рубена. Нас там уже ждали.

Медперсонал был исключительно вежлив и дружелюбен. Раненого мгновенно забрали у нас и отправили в операционную. Нас провели в специально оборудованную комнатку, где тут же предложили на выбор чай, кофе, кое-что покрепче, поинтересовались, не желаем ли мы перекусить…

Рубен Саркисович заглянул к нам и сообщил, что поговорит уже после операции. Приятная молодая медсестра показала нам кнопку, на которую можно нажать, если нам что-нибудь понадобится, сказала, где можно помыть руки.

Я тут же отправилась в это заведение. Оно напомнило мне те, что сейчас можно встретить в самых дорогих ресторанах нашего города. Потом я прогулялась по нескольким холлам. Больше всего меня поразило то, что нигде не было запаха больницы, приятно пахло лавандой, ландышем или фиалкой. Стены были окрашены в радующие глаз цвета.

Когда я вернулась в отведенную нам комнату, Никитин с Шулманисом уже приняли коньяку для расширения сосудов. Предложили и мне. Я отказалась, заметив, что мне еще везти их домой, и налила себе чаю с травами.

Появился Рубен Саркисович и сообщил, что раненый в сознании, можно поговорить с ним, если у нас есть такое желание. Врач вынул из него две пули, которые господин попросил оставить ему на память, но раненому повезло: его спасла внушительная жировая прослойка. Никаких жизненно важных органов не задето. Будет жить.

Пообщаться с ним мы отправились втроем. При виде меня у раненого округлились глаза.

– Наташа?! – воскликнул он.

Это все-таки был Вахтанг.

Больше всего Вахтанга Георгиевича беспокоило, чтобы никто не узнал о его нынешнем местонахождении. Рубен Саркисович успокоил нашего подопечного, заявив, что в его клинике у пациентов не то что паспорт, а имя и фамилию не спрашивают, просто интересуются, как бы дорогой пациент хотел, чтобы его именовали. Можно даже так – номер третий или двадцать четвертый, но это обычно делается по номеру палаты.

– Хочешь называться Иваном, дорогой, – будешь Иваном. Хочешь Кареном – будешь Кареном, хочешь Джоном – будешь Джоном. Мне неважно, как тебя на самом деле зовут. Ты для меня – больной. Я – врач, я тебя лечить должен. Каждый должен заниматься своим делом. У мужчины дело должно быть свое, да? Вай, что я тебе объясняю? Ты сам – мужчина.

Вахтанг очень хорошо понимал Рубена. Врач дополнительно заверил его, что охрана в больнице – высший класс, сюда никто не проникнет ни под видом посетителя, ни под видом врача, накинув белый халат, чтобы доделать незаконченную работу дополнительными девятью граммами свинца, как уже случалось в государственных учреждениях, где шатаются все, кому не лень. У Рубена Саркисовича не проходной двор.

Чкадуа удовлетворенно кивнул. Мы с ним договорились, что дядя Саша, Марис и я подъедем завтра к вечеру, когда Вахтанг немного придет в себя. Разговор есть. Вахтанг кивнул, заметив, что и у него к нам будет разговор. Желания с кем-либо связаться он пока не выражал. Мы поняли, что его сильно клонит в сон, да и медсестра уже стояла со шприцем наготове. Мы попрощались и удалились.

* * *

Мне казалось, что я только что опустила голову на подушку, когда услышала будильник. Я с трудом разомкнула веки и взглянула на часы: десять утра. Какой идиот мог его поставить на десять?! Этим идиотом оказался Марис.

Я высказала ему все, что о нем думаю. Шулманис отреагировал на мою тираду вполне спокойно и заметил, что я могу спать дальше, а он – мужчина, и, как вчера правильно заметил хирург, у мужчины должно быть дело, и это самое дело должно быть превыше всего. Для любого мужчины, не только для восточного. Мариса ждала работа.

Он уехал, а я тут же снова погрузилась в сон и поднялась только около четырех. Совсем ночь в день превратила, а день – в ночь. Ну что ж, такова жизнь, как любил говаривать мой предыдущий, правда, он это всегда выдавал на французском. Он вообще говорил на нескольких языках. Нет у него, наверное, проблем и в общении с чертями. В том, что он сейчас беседует не с ангелами, у меня сомнений не возникало.

Я, не торопясь, встала, постояла под контрастным душем, сделала маску, выпила кофе, потом быстренько сварганила себе яичницу с ветчиной. Вскоре прибыл дядя Саша. Мариса пока не было.

Дядя Саша извлек из своей бездонной сумки весьма любопытный набор подарков, в частности, три парика для моей скромной особы, примерив которые, я поняла, как здорово можно изменить внешность. Если еще сменить макияж… У Никитина были для меня и очки с простыми стеклами, и какая-то странная смесь, после нанесения которой на лицо, как объяснил дядя Саша, оно делается морщинистым.

– Ну уж нет! – завопила я. – Никаких морщин! Этого еще не хватало!

– Ну не навсегда же они появляются, – заметил полковник. – Временно. Когда нужно для дела. Видишь, вот в этом паричке имеются седые волоски? Кто тебя узнает в нем и с морщинами? Походочку потренируешь, оденешься не в твои модные шмотки, а в то, что я тут для тебя припас.

Дядя Саша извлек из мешка пакет с одеждой. Мне стало плохо, когда я увидела, что мне предстоит надеть. Я уже открыла рот, чтобы снова возразить и закатить очередную истерику, но дядя Саша меня остановил.

– Ты с братом вчера или сегодня связывалась? – спросил он.

Я покачала головой.

– Надо бы к нему наведаться, а в таком одеянии тебя никто не признает, если за домом и следят.

– А с какой стати старуха пойдет к молодому парню?

– Представишься одной из Детей Плутона.

– Это еще кто такие? – решила выяснить я.