Холодное блюдо - Евгений Щепетнов

И честно сказать – Ангусу было очень хорошо в этом доме. Чистейшая вода ручья, водопад, под ледяной струей которого так приятно купаться, сытная, вкусная еда, занятия любимым делом – магией, что еще нужно человеку, чтобы отдохнуть и набраться сил?

Братство пока Ангуса не беспокоило. Не было заказов на яды, не было заказов на какие-либо снадобья, про него будто забыли. И это хорошо! Пять часов в день на занятия с учениками, медитация, приготовление лечебных мазей и отваров для себя, любимого, – и занятия наукой. Магической наукой.

Все книги, что он когда-то прочитал, все книги, что изъяла инквизиция и сожгла в печи пыточной (сжигали при нем; и на этом огне калили стальные прутья, прикладывая потом к коже владельца книг, – палаческий юмор), – все остались в памяти Ангуса, в памяти, развитой непрерывными, многолетними упражнениями и укрепленной специальными снадобьями, помогающими запоминать огромные тексты, полные сложных терминов, описаний процесса, картинок и пояснений на полях. Он помнил все. И мог бы восстановить эти книги – лист за листом. Но не хотел. Зачем? Чтобы кто-то воспользовался собранными им знаниями? Возможно, что он, Ангус, – последний черный маг, знаток ядов и смертельных проклятий. ПОСЛЕДНИЙ.

Через неделю после того, как Ангус оказался в убежище, он начал восстанавливать форму с помощью физических упражнений. Вначале легкий тренировочный танец с мечом, выбивавший у него слезы из глаз, – изуродованные ноги выли и стонали, отказываясь держать хозяина в вертикальном положении, и уже тем более не желали перемещать его по тренировочной площадке. Потом начались тренировки с учениками.

Когда он в первый раз вышел на площадку и потребовал, чтобы один из учеников встал перед ним и попробовал его победить, оба парня поджали губы – видимо, сдерживали смех. Потом Леван подтолкнул Хесса – мол, «давай, да только не зашиби дурака», и тот вышел на поединок, тяжело вздохнув, как человек, которого заставили делать очень нужное, но такое неприятное и опасное дело. Опасное, потому что проиграть нарочно значило оскорбить разум учителя, не отличавшегося добрым и всепрощающим нравом, выиграть – тоже обида. Какой-то там ученик легко побеждает своего самонадеянного учителя! Обидно, ага. А люди все по-разному реагируют на обиду. Например, некоторые знатоки ядов могут невзначай и отравить! Или подсунут заклинание, которое напрочь выжжет все мозги! А оно ему, Хессу, надо?

Через пять минут Хесс уже лежал на земле, ошеломленный, будто увидел явление одного из богов, и держался за огромную шишку на голове, из которой довольно-таки обильно сочилась кровь. Раны на голове вообще-то всегда обильно кровоточат, так что в этом обстоятельстве не было ничего особенного. Но то, как искалеченный, хромой человек расправился с профессиональным убийцей, с самого раннего детства обучавшимся своему ремеслу, – это было просто потрясающе. И невероятно. Для тех, кто ничего не слышал о первом лекаре, о том, кто он такой и откуда взялся.

После этого Ангус сделал вывод: парни почти ничего не знают о нем, о его жизни. В противном случае они бы не удивлялись такой легкой расправе над тренированным бойцом – все-таки Ангус победитель турнира «Серебряный меч», а это что-то да значит. По крайней мере, в столице.

А вот Ангус особо и не удивился своей победе. Чего-то такого он и ожидал. Убийце не нужно виртуозно владеть мечом, ему не нужны дуэльные поединки чести, когда два противника сходятся один на один. Убийца должен убивать – тихо, незаметно, подло – и так же незаметно уходить, не потревожив ни одну живую душу вокруг. И в этом главное умение, главное искусство – быть смертоносными «тенями».

Да, фехтовали они очень недурно, выше среднего уровня. Но Ангус-то был мастером, самым настоящим мастером фехтования, занимавшимся этим делом всю свою жизнь, практически каждый день! Потомственным дворянином, а у дворян искусство фехтования было культовым, в ранге положенности.

Дворянин, который не умел фехтовать и не мог ответить на вызов противника, никогда бы не смог подняться по социальной лестнице общества империи. Магия и фехтование, вот два бога, которым поклонялся Ангус, человек совершенно не религиозный и, честно сказать, считавший богов если и не выдумкой черни, то не более чем придумкой священников, собиравших с паствы немалую мзду.

Нет, он не осуждал священников – замечательная придумка, приносившая постоянный и обильный поток вожделенных кругляшков. Что в ней может быть плохого? Одни получают утешение и надежду, другие – звонкие монеты. И все довольны! А если все довольны, так разве это можно назвать плохим делом?

Если в фехтовании Ангус легко побеждал любого из парней и даже двоих сразу, то в рукопашном бою и во всем, что касалось их профессии или, вернее, образа жизни, парни были для Ангуса недосягаемы. Они могли подойти совершенно бесшумно, так, что он никогда в жизни не смог бы ощутить их присутствие, могли скрыться посреди освещенной солнцем лужайки, и Ангус мог бы часами пытаться их разыскать – абсолютно безуспешно.

Ангус даже не знал заклинаний, так эффективно отводящих глаза и не позволяющих увидеть лазутчика. И парни отказывались их передать, мотивируя тем, что подобные заклинания – один из самых охраняемых секретов Братства, и за то, что они выдадут секрет, их просто убьют.

Так это или не так – Ангус не знал, хотя сказанное было похоже на правду. Почему бы Братству не иметь секретов от остального мира? Эдакой закрытой, тайной, гонимой организации? Увы, он в который раз пожалел, что в прежней жизни не озаботился изучением подобных заклинаний и подобных умений. Умея все это, он никогда не оказался бы в клетке и не попал бы в фактическое рабство к гильдии убийц.

Дни шли за днями, месяцы за месяцами, и, когда наступил сезон дождей, Ангус уже представлял уровень учеников и четко понимал, чего от них ждать. Каждый день парни пытались загрузить в мозг написанные Ангусом заклинания, до головной боли, до скрежета зубовного – в буквальном смысле слова. После сотен попыток загрузить заклинание, не подходящее магу по уровню, даже если это заклинание превышает уровень мага всего процентов на пять, он неизбежно получает головную боль. Такую боль, которую утихомирить может только колдовское снадобье или прямое магическое воздействие на организм. Но лучше – и то и другое вместе.

Вот только делать это было нельзя. Головная боль после попыток работы с заклинаниями и продвижение в магическом искусстве были каким-то образом связаны между собой. Стоит убрать головную боль, и то, что наработал за день, безвозвратно утеряно.

Когда Ангус учился в школе магии, это ему объяснили в первый же день, и, само собой, он не поверил учителям. А когда началась головная боль, потихоньку купил болеутоляющее снадобье и выпил эту горькую, очень горькую микстуру. Результат – он потерял сознание при первой же попытке загрузить простейшее тренировочное заклинание, был разоблачен и выпорот розгами – что сразу отбило охоту повторять сеансы болеутоления.

В конце концов он научился утихомиривать боль медитацией, самовнушением, загоняя ее внутрь тела и отстраняясь, будто больно было когда-то очень давно и теперь осталось только воспоминание о той боли. Это и помогло ему выжить в застенках дворцовой темницы, помогло не сойти с ума и не выдать все, что он мог бы выдать. Например, он ничего не сказал о сделанных им тайных вкладах менялам и купцам. И теперь эти деньги позволяли ему есть и пить все, что он захочет, и вселяли надежду на то, что когда-нибудь Братство от него отстанет и он сможет начать исполнение своей мечты.