Последние штрихи - Эстер Браун

Я старалась держаться как можно более спокойно, хотя чувство вины так и жгло изнутри. Да уж, Нэнси была права, когда говорила: «Один раз соврешь — десять бед найдешь».

— Конечно, для меня большая честь, что вы обратились за помощью именно ко мне, — слегка запинаясь, сказала я, — но я ведь не преподаватель. Я даже не знаю, с чего начать.

Лорд П. замахал руками.

— Поверь мне, это совершенно неважно! Преподаватель у нас мисс Торн. Франсес тоже ничего не преподавала. Она просто знала, о чем именно нужно рассказывать девушкам, чтобы подготовить их к жизни.

— Это уж точно… — вздохнула я, вспоминая, сколько профессиональных женских секретов Фрэнни успела мне «преподать» — каждый из них стоил десяти уроков на тему «Как вести себя, когда вам делают предложение».

Например: если хочешь отблагодарить человека — отправь ему по почте забавную открытку с надписью «Спасибо». Если жмут новые туфли — помажь внутреннюю сторону пятки обычным вазелином. А если нужно срочно освежить рот — погрызи яблоко… Эти мелочи так помогали мне в жизни! И уж точно были поважнее глубокомысленного раскладывания ложек и вилок.

Лорд П. не сводил с меня взгляда, исполненного надежды.

— Я понимаю, ты занята. Но твое мнение для меня очень ценно.

Я подумала, что ради Фрэнни я должна хотя бы попробовать что-то сделать. А вдруг у меня получится? В конце концов, Академия — тот же магазин. Та же торговля…

Вдобавок можно будет набраться наглости и выведать какую-нибудь информацию про горе-выпускниц 1980 года, а заодно про их разгульных дружков. Разумеется, об этом лорду П. знать необязательно.

— А чего, собственно, вы от меня ждете? — спросила я. — Полагаю, не обычной… э-э… диагностики производительности?

Моя речь явно произвела на лорда П. впечатление.

— Нет-нет. Я думал, ты походишь на уроки, поговоришь с персоналом, со студентками… — Он мечтательно улыбнулся. — В общем, я целиком полагаюсь на твой профессиональный опыт, Бетси.

— Ну хорошо, — протянула я. — Примерно понятно.

— Содержать пансион для девушек — не слишком подходящее занятие для мужчины, — продолжал он. — Но у меня нет другого выхода: этот бизнес был в нашей семье с незапамятных времен. И я не хочу войти в историю как капитан, который утопил заслуженный корабль. Тем более что Франсес столько души вложила в Академию. Нет нужды объяснять, что она для нее значила.

Лорд П. печально улыбнулся. О нет, его мучил отнюдь не риск потерять Академию. Просто, если Академия закроется, останется только с горечью вспоминать о счастливых временах супружества, уйдут в небытие блестящие коктейльные вечеринки, которые леди Франсес устраивала для своих лондонских друзей, церемонии и презентации, тихие летние вечера в душистом саду… И наши с Фрэнни игры и забавы в палисаднике из роз.

Пока болезнь не сломила ее окончательно, Фрэнни часами пропадала в пансионе: руководила, давала советы. Весь день тут и там раздавался ее заразительный смех — единственная «манера, не подобающая настоящей леди», которую она себе позволяла. Что и говорить, Фрэнни была воплощением Академии.

— После всего, что она для меня сделала, — с жаром сказала я, — конечно, все, что в моих силах… для нее… и для вас… — Я наклонилась, чтобы пожать ему руку.

Рука у лорда П. была худая, но сильная, причем настолько, что во время пожатия в мою ладонь врезалось его печатка. Мы посмотрели друг другу в глаза, и я в очередной раз с удивлением отметила, какие они у него голубые и яркие, особенно на фоне опухшего от бесконечных слез лица. Эти глаза по-прежнему казались молодыми, тогда как все остальное тянуло лет на сто.

— Спасибо, — коротко поблагодарил лорд П. — Буду признателен за все, что ты сможешь сделать.

Мы помолчали — ровно столько, сколько лорду П. позволяло молчать английское воспитание (то есть секунд пять), после чего он кашлянул и сказал:

— Ну и когда ты сможешь начать? Может, у тебя получится отсрочить кого-нибудь из своих клиентов?

Я лихорадочно соображала. У меня скопилось довольно много отгулов, и вообще, я так редко отлучаюсь, что сострадательная Фиона вряд ли откажет, если я попрошу отпуск.

— Например, в начале следующей недели? — предложила я.

А что? Это будет уже третья неделя января, и у Фионы как раз закончится распродажа. Главное — быть на месте пятнадцатого, при начале второй уценки. Это, пожалуй, единственный день, когда в магазине действительно приемлемые цены, поэтому покупателей всегда в два раза больше.

— Прекрасно, — сказал лорд П. — И обязательно пришли нам счет. Не хватало еще, чтобы ты работала бесплатно.

Я начала было отпираться, но вспомнила, что у меня уже давно валяются неоплаченные счета за жилье. Конечно, Фрэнни оставила мне в наследство достаточно денег, чтобы ежемесячно выплачивать ипотечный кредит за мою мини-квартиру, и все же каждый месяц мне приходилось изворачиваться, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Вдобавок, согласись я работать даром, всем сразу станет понятно, что я вовсе не профессионал.

— Как угодно. Только никаких гарантий я дать не могу.

— Но ты ведь сделаешь все, что в твоих силах, Бетси, — с грустной улыбкой произнес лорд П. — Этого достаточно. О большем мы не можем просить.

То же самое, наверное, сказала бы Фрэнни…

Никогда не используйте палочки для еды в качестве указки. А вилку требуйте только в случае, если вам грозит голодная смерть.

За время моего отсутствия толпа вокруг стола с закусками изрядно увеличилась, а Лив успела присоединиться к Кэтлин и Нэнси на их разговорном пункте возле электрического чайника. Обе тетушки жадно ловили каждое слово Лив, при этом Нэнси старательно пришивала пуговицу к ее яркому, наверняка винтажному жакету от Диора.

— Тогда я сказала: «Финн, перестань уже присылать мне цветы. У меня ваз не хватает!» И что вы думаете? Он прислал мне дерево! Настоящее дерево. Я ужаснулась: «Господи, что с ним делать?» И вдруг увидела прямо на стволе вот это ожерелье…

Эту историю я уже слышала на прошлой неделе, правда, с гораздо более пикантными подробностями. Речь шла о самом недавнем увлечении Лив — молодом человеке по имени Финн, который числился первым с конца в списке самых богатых банкиров Европы. Лив познакомилась с ним в поезде «Евростар» при весьма романтических обстоятельствах: ее чемодан заклинило в верхнем отсеке, а Финн галантно его освободил. В следующем кадре он уже заваливал ее гостиную орхидеями, которые не вянут пять дней, и умолял, чтобы она с ним пообедала. В Риме.

— Подумать только, Лив! — Нэнси откусила нитку и порывисто вздохнула. — Ты прямо как героиня Редженси!

Нэнси питала большую слабость к любовным романам вообще и к произведениям Редженси в частности.

Кэтлин была другого мнения.