В поисках утраченного - Николас Дикнер

— Меня интересует студия, — говорит Джойс.

Консьерж молча рассматривает ее, почесывая живот в районе пупка. Привалившись к дверному косяку, он открывает вид на свою крохотную квартирку: пол завален грязной одеждой и коробками из-под пиццы, стенной шкаф забит тремя ржавыми раковинами и ящиком с кое-как сваленными в него инструментами. Телевизор орет на всю катушку; идет телесериал «Полиция Майами-Бич».

— Работа есть? — наконец бормочет он, ковыряя трехдневную щетину.

— В «Рыбной торговле Шанагана» напротив.

Консьерж презрительно фыркает, хватает связку ключей и молча поднимается по лестнице. Джойс следует за ним.

Они добираются до третьего этажа и останавливаются перед квартирой номер 34. Дверь разукрашена многочисленными выбоинами, оставленными ломиком. Консьерж раздраженно перебирает ключи. Ему это быстро надоедает, и он начинает совать в замочную скважину один ключ за другим. В конце концов — со скрипом металла и скрежетом дерева — замок поддается.

Внутри квартира выглядит ровно так же, как и снаружи: половина ручек буфета отсутствует, лампочка выпала из патрона и висит на проводках, окно занавешено линялыми тряпками, в ванной комнате не повернуться, холодильник, похоже, собрали во времена запуска первого «Аполлона», о стены явно привыкли тушить сигареты, а что касается ковра, то цвет его определить сложно — что-то похожее на советскую военную форму.

Для полноты картины следует отметить удушающую вонь, смесь затхлости, плесени и дезинфицирующего средства для ковров.

Джойс осматривает комнату с блаженной улыбкой, ослепленная самой возможностью обладания собственным крошечным островом Провиденс.

— Я согласна, — запинаясь, говорит она, опуская на пол вещевой мешок дедушки Лизандра.

Привратник издает рычание — одно рычание означает «да», два рычания означают «нет», заключает Джойс — и спускается в цоколь за бланком контракта о найме квартиры.

Оставшись одна, Джойс достает из кармана газетную заметку о Лесли Линн Дусет, разглаживает ее на бедре и прикрепляет к стене найденной на полу ржавой кнопкой.

УЛИЦА СВЯТОЙ КАТЕРИНЫ. Сидящий за столом из искусственного мрамора в засохших кофейных пятнах Ноа только что закончил свое первое письмо Саре. Он отодвигает грязные стаканы, разворачивает карту Манитобы и внимательно ее изучает, зажав зубами шариковую ручку.

Сара находится на юге провинции, где-то в лабиринте деревень, дорог и рек, текущих по прямой сотни километров, не встречая никаких преград. Все районы на карте выглядят одинаково, но Сара не может быть везде! Куда посылать письмо? В Манито, Гранд-Клерьер, Бальдур? После некоторых вычислений Ноа адресует свое письмо до востребования в Нинга.

За соседним столиком какой-то бродяга в вязаной шерстяной шапочке хоккейной команды «Торонто Мэйпл Ливз» разговаривает сам с собой. Ноа уже не удивляется; он привык к тому, что все монреальцы разговаривают сами с собой. Во всяком случае, у него сложилось такое мнение. Он облизывает клейкий край конверта, заклеивает его и стирает капельку слюны с бумаги.

Следующий шаг оказывается самым трудным: обратный адрес.

Ноа раскладывает на дорожной карте газету «Журналь де Монреаль», открывает раздел «Аренда квартир» и просматривает колонки загадочных аббревиатур и незнакомых районов. Он приехал в город менее сорока восьми часов назад и ничего не понимает в местной географии. Майл-Энд, Хочелага, Лонгвиль — что выбрать? В конце концов Ноа капитулирует и, зажмурившись, тычет пальцем наугад.

Открыв глаза, он обнаруживает, что палец воткнулся прямо в центр интригующего объявления:

«Некурящий компаньон в 4½ Маленькая Италия

Никаких домашних животных, освободить немедленно

Приоритет политическим беженцам

Звонить „Рыбная торговля Шанагана“ спросить Маэло».

Монолог за соседним столиком становится более напряженным, бродяга тычет указательным пальцем в воображаемого слушателя. Ноа дважды перечитывает объявление и находит предложение идеальным. Он выуживает со дна кармана горсть мелочи и выходит на улицу искать телефонную будку.

После трех гудков отвечает девушка. Она говорит раздраженно и со смешным акцентом. Ноа просит подозвать Маэло.

— Я звоню насчет квартиры. Предложение еще в силе?

— Еще в силе, — подтверждает Маэло. — Вы в курсе, что я отдаю предпочтение политическим беженцам?

— Я из Альберты, — выдавливает Ноа.

— Хорошо. — Маэло явно удовлетворен. — Сможете явиться в половине шестого?

Скат, грунион, осетр, сельдь, сардины, австралийский лосось, угорь, треска, хек, трехусый морской налим, Джон Дори (солнечник), кефаль, красная барабулька, толстогубая кефаль, атлантическая пеламида, меч-рыба, морской окунь, норвежская нерка, американская камбала, пинагор, лиманда, двухлинейная камбала, атлантическая сайра — квартира кишит рыбой. Они плавают по всем стенам в виде плакатов, почтовых открыток и многоцветных резиновых масштабных моделей.

Квартира чистая и опрятная, но Ноа не видит ничего, кроме рыб. Неужели он попал в жилище страстного любителя этих созданий?

— Эта комната свободна в первый раз за десять лет, — объясняет Маэло. — Я всегда жил с дюжиной кузенов. Они появлялись по одному в месяц. Каждый вечер приходилось ломать голову, как всех разместить. Мы спали на диване, на полу, под столом. Мы спали по очереди.

Ноа вытаращил глаза. Неужели бывает столько кузенов, что можно заполнить такую огромную квартиру?

— Но откуда они брались?

— Из Сан-Педро-де-Макорис в Доминиканской Республике. Вся моя семья оттуда. Пять поколений династии Гузманов. Мой дедушка основал этот город, а нынче все мои кузены бегут в Нью-Йорк или Монреаль.

— Им не нравится Сан-Педро?

— О нет, ничего подобного, они обожают Сан-Педро. Но здесь можно заработать на лучшую жизнь. Сейчас моя бабушка Урсула осталась в фамильном доме совсем одна. Девяносто три года и твердолобая, как черепаха. Она никогда не удалялась от моря дальше, чем на пять километров. Вот это будет твоя комната. Не очень большая, но…

Ноа осторожно входит в комнату. Не очень большая? В одной этой комнате столько же жилой площади, сколько во всем старом серебристом трейлере. Ноа чувствует себя космонавтом, вышедшим прогуляться вокруг «Союза» и обнаружившим бездну: миллионы звезд, бесконечное пространство и приступы тошноты. Он хватается за дверной косяк.

— А скажи-ка мне, зачем ты приехал в Монреаль?

— Я собираюсь изучать археологию, — вздыхает Ноа, утирая пот с шеи.

— Археологию? Здорово! Моим соседом будет интеллектуал! Послушай, если тебе нравится эта комната, она твоя. Обычно я прошу за нее сто семьдесят плюс оплата электричества, но для тебя согласен на сто шестьдесят.