Калипсо - Ингар Йонсруд

– Я думаю, здесь внутри сокровище, – прошептала она и постучала по украшению коротким ноготком. Потеребила его немного и взяла Каина за руку. – Но я не буду его открывать. Ты купил его мне?

– Да, – солгал он.

Ковш осторожно снял верхний слой дерна. Листья, земля и увядшая трава образовали кучу между задней стеной виллы на Бюгдей и живой изгородью. Хлопья мокрого снега ложились на мотор экскаватора, таяли и превращались в горячий, с запахом выхлопных газов пар. Каждый захват ковша проверяли двое полицейских в униформе.

Фредрик дрожал от холода под дождевиком. Из окна столовой доносился грохочущий голос Себастиана Косса. Инспектор был в ярости из-за того, что они не обнаружили эти камни в саду раньше. Фредрик знал, что ему стоило быть в доме и защищать Кафу, но сил на это не было. Вместо этого он выпил таблетку и ушел. Потому что Косс прав. Почему она не позаботилась о том, чтобы прочесать сад? Черт побери, она обязана была это сделать. Ведь речь идет о том, чтобы составить как можно более полную картину места преступления, и это знают все полицейские. Все хорошие полицейские, по крайней мере. Она схалтурила? Непохоже на Кафу.

Выхлопные газы ударили в нос, и Фредрик поспешил уйти оттуда. Рядом с аллеей находилась вытянутая лужайка. Посреди нее возвышалась плакучая ива. Ее ветви практически вертикально свисали до самой земли. Хоть на ней осталось всего несколько увядших листьев, Фредрик едва разглядел ствол. Он раздвинул ветви и вздрогнул от капель, упавших на лоб. Здесь внутри оказалось так тихо. Почти совсем темно, и шум экскаватора сильно приглушился. Кто-то вырезал буквы на стволе.

«Агнес + Аксель».

Прорезы в коре были глубокими, значит, надпись старая. Фредрик вспомнил, что рассказала Кафа. У Герды и Эрнста Тране был сын. Аксель. И его давно нет в живых.

Запах сырой земли напомнил ему о матери, о том, как она ухаживала за многочисленными цветами и растениями на балконе во Фрогнере. Он лежал там, закрыв глаза, на зеленом войлочном коврике, и от запаха сырой земли и срезанных сучьев уносился куда-то далеко под шум ветра в плетистых розах.

Как, должно быть, хорошо здесь было ребенку. Под гигантской ивой, ограждающей от мира вокруг и позволяющей в мыслях и фантазиях быть вместе с Агнес. Кем она была? Девочкой по соседству? Первой, кого Аксель поцеловал? Той, которая разрешила ему потрогать себя под блузкой? Быть может, она была единственной, с кем он имел близость.

Фредрик вернулся к мыслям о Микаэле Морениусе. Что он такого сделал, такого важного, тайного и ужасного, что нужно было стереть всю его жизнь? Фредрик пальцами провел по буквам в коре и понял, что им нужно. Им нужно найти дом Морениуса. Срочно. Ведь там могут вымыть пол, покрасить стены и сжечь мебель.

Фредрик не слышал, как его позвала полицейская, и вздрогнул, когда рыжая женщина просунула голову между ветвей.

– Два трупа, – сказала она. – В яме лежат два скелета.

На нижней фаланге безымянного пальца сохранилось серебряное кольцо. Сложенные руки покоились на коричнево-черной реберной решетке. Светло-седые волосы приклеились к черепу. Второй мертвец был выше и, по-видимому, лысым. Они лежали на глубине менее метра под землей, бок о бок. В лысом черепе недоставало двух зубов на верхней челюсти. Остатки одежды говорили о том, что похоронили их не голыми.

– Думаю, обе – женщины, – сказала Тересе Грефтинг. – У обеих низкий и широкий таз.

От боли в колене Фредрик тяжело выдохнул, присаживаясь на корточки. Насколько он мог судить, эти тела не просто сбросили в яму, а заботливо уложили.

От костей и покрывавшей их земли пахло грибами и слегка аммиаком.

– Долго они тут лежат?

Кафа положила свою руку Фредрику на плечо. Интересно, ради него или ради самой себя?

– Герда Тране, – сказала она, кивнув в сторону ямы.

– Не удивлюсь, если так, – ответил он, подняв глаза. Ее лицо было серым и ничего не выражающим. Кафа понимала, все уже в курсе, что она получила урок.

Но кто же была вторая?

Раздраженное брюзжание Себастиана Косса свидетельствовало о том, что он прокладывает дорогу к яме.

– Поднимите их, – приказал он. – Поднимите и выясните, кто это такие, черт побери. Как думаешь, Икбаль, справишься с задачей?

Кафа с Фредриком стояли под мрачным гобеленом в столовой. Фредрик изучал ее взглядом, пока она раскладывала стопку документов на столе.

Прошло почти двадцать четыре часа с тех пор, как они нашли останки. Кафа уехала с виллы сразу, как только испарился Косс, но измученное лицо говорило о том, что у нее была бессонная ночь.

Фредрик хотел спросить, как она, но что-то в ее быстрых, решительных движениях, в том, как она надела шерстяную куртку, заставило его промолчать.

– Тот аукционный каталог, что вы нашли, – тихо произнесла она. – Он очень важен.

Фредрик кашлянул.

– Андреас тоже так считает. Он думает, что Микаэль Морениус – настоящий владелец фирмы, зарегистрированной на Каймановых островах. И что он отмывал деньги.

– Он рассказал мне, – произнесла она, не поднимая головы. – Но вы забыли про зеркало.

– Что ты имеешь в виду? То зеркало в стиле рококо, которое было обведено? Его же не продали.

– А вы проверили, кто хотел его продать?

Нет. А Кафа проверила. Деньги от продажи нужно было перевести на счет архитектурной фирмы с названием «Утиное сердце». Ее основали примерно год назад и закрыли спустя всего пару недель. За это время фирма успела обзавестись и счетом предприятия, и блестящей белой «БМВ 520». И, очевидно, антикварным зеркалом.

Судя по всему, ночью Кафа времени зря не теряла.

– И что же эта фирма? – спросил Фредрик. – Ее владельцем был Морениус?

Она покачала головой.

– Человеком, который судя по всему основал архитектурную фирму «Утиное сердце», является рыбак из Лекнеса на Лофотенах, девяноста одного года от роду. Проблема только в том, что у него семь классов образования и живет он в учреждении для маразматиков. Я говорила с его дочерью. Он прямую линию прочертить не может.

– Прикрытие, – пробормотал Фредрик.

Кафа взяла какую-то фотографию из документов. Она была сделана автоматической камерой в туннеле Осло-фьорда, зернистая и серая, с изображением белой машины с худым короткостриженым мужчиной за рулем.

– Вот эта «БМВ». Но фото слишком плохое, чтобы мы могли сказать точно, что это Морениус. Но похож, – сказала Кафа, показав на водительское удостоверение, которое они нашли здесь, в столовой.

– В любом случае, это не престарелый рыбак в маразме, – заключил Фредрик.

Восемьдесят два километра в час в зоне, где разрешено ехать семьдесят. Интересная деталь. Но иногда такие детали не означают ничего более, чем есть на самом деле.