Маленькие радости Элоизы - Кристиана Барош

А Дедуля, усевшись прямо на пол рядом с низким диваном, баюкал Элоизу, молча баюкал, и громадные слезы катились у него по щекам. Слезы капали на Элоизу, и она слышала: «Девочка моя, маленькая моя, бедная моя внученька…»

Нет, ей уже одиннадцать, она большая. Элоиза выпрямилась:

— Я что — в обморок рухнула, что ли? — Тут внезапно память вернулась к ней, и ее глаза окончательно перестали быть детскими. Она вынула из кармана не слишком чистый носовой платок, осушила им слезы старика: — Пошли, дедушка, пошли…

Они вдвоем обмыли кота, прежде чем положить его в картонную коробку, обернув в кукольное покрывало, надушенное лавандой. Под старой тенистой липой Дедуля вырыл маленькую могилку, и они опустили туда гроб с телом погибшего. Не говоря ни слова, старик выкопал самый красивый куст своих роз и пересадил его на холмик, под которым покоился Амаду. Элоиза внимательно смотрела на происходящее, потом, когда все было кончено, молча сжала Дедулину руку. Им двоим никогда не требовалось слов, чтобы понимать друг друга.

На следующее утро за завтраком Элоиза положила рядом с чашкой своей бабушки картонку, на которой было написано крупными буквами: «НЕ УБИЙ! ПЯТАЯ ЗАПОВЕДЬ».

Когда старуха уселась на место, Дедуля встал с чашкой в руке и отошел к окну, грузно опустившись там на табуретку. Все молчали, даже Ритон. Малыш спрыгнул со стульчика и, прильнув к сестре, протянул к ней ручонки. Элоиза посадила его к себе на колени, прижалась к нему, принялась ласкать. Мама уткнулась в список покупок, а папа жевал…

Больше в Параисе никогда не будет кошек. А Элоиза никогда не обратится к Камилле сама, разве что ответит ей.

А годы спустя, когда Дядюшка Кюре спросит Элоизу, почему она не пошла на похороны Камиллы, Элоиза ответит, что старуха умерла одиннадцать лет назад, какие еще похороны? И кюре, который в тот момент был столько же священником, сколько родственником, так и не нашел аргументов, способных переубедить молодую женщину: она смотрела ему прямо в глаза и продолжала оплакивать в душе котенка, к которому приревновала всю семью эта злобная старуха.

Стоя перед зеркальным шкафом, Элоиза ощупывала себя, разглядывала, надувала живот, потом втягивала его, нагибалась — головой в пол, выгибалась дугой — голову назад… Нет, никаких сомнений: вот две опухоли, шарики такие выросли прямо на ребрах…

Разве не повод для беспокойства? И совершенно не с кем посоветоваться: мама уехала в Роскоф для «очередной переквалификации», правда, уехала всего на неделю, но все-таки… Элоиза осталась с Дедулей и Камиллой. Ритон, маленький-то-маленький, но и он отправился в «зимнюю школу» — куда-то в горы, где снег. Ох, не до смеха будет учительнице, когда этот мерзляк часа в два ночи вдруг попросится в постель к кому-нибудь из девочек, и чтобы еще к спине прижаться — «как ложки в ящике», — особенно если эта учительница такая же чопорная зануда, как Камилла… Что до папы, то он заявил, что сейчас самый подходящий момент для того, чтобы попытаться при помощи интенсивного метода овладеть английским. «Или английской», — мрачно сострила Элоиза, у которой не оставалось никаких иллюзий насчет отцовской верности! Мама совершенно права, что поехала на эти курсы в Бретань… Почти в Британию, хм… А Андре посещает другие курсы — Берлина, они на Атлантическом побережье. «И откуда же взять сил, чтобы возвращаться оттуда каждый вечер!» — это Камилла валит все в одну кучу…

Итак, у меня две раковые опухоли, думает Элоиза, а это значит, что я принадлежу к группе риска и это передается по наследству. Новый учитель так сказал на уроке естествознания.

Элоизе вспомнились прошлогодние уроки мадемуазель Фенн. Ну и штучка, эта мамзель! Лет уже тридцать одевается только в цвета национального флага. Все у нее сине-бело-красное. Даже шарфики, даже все украшения, и то… Дедуля, который увидел ее на школьном празднике, где «раздавали слонов», сразу сказал, что у нее образовался комплекс Жанны д’Арк, не загасили, видать, тлевший под пеплом огонь… Но Элоиза подозревает, что за всеми Дедулиными высказываниями в чей бы то ни было адрес кроются какие-то истории, связанные с другом Годоном (если он «против») или с собственными несбывшимися желаниями (если «за»).

Итак, мне одиннадцать с половиной лет, и у меня две раковые опухоли. Печально, конечно, может, я умру, как Бабулин брат, из-за которого она ломала очередную комедию? Надо ведь умереть от чего-нибудь? Нет разве? Бабуля, которая мечтает о вечной жизни, должна была бы это понять, ведь поди найди другой способ достичь этой вечной жизни… Да нет, эта ведьма все равно цепляется, как клещ…

Та-ак, вернемся к группе риска… Что он там говорил, тот дядька, который сменил старушку Фенн? Он объяснял всякие подробности. Прохаживался насчет благих намерений, к которым нередко примешивается всякая хренотень (так и сказал), например, когда кормят грудью девочек в семьях, входящих в группу риска… Он считает, что таким образом увеличиваются шансы на передачу по вертикали… или по горизонтали?.. Короче, с мадемуазель Фенн было не так страшно. Она говорила про пчелок, которые попивают нектар из цветочков, совершая таким образом перекрестное опыление. Элоизе мадемуазель Фенн казалась довольно симпатичной, хотя и далекой от жизни, а может, она просто не в курсе, кто ее знает… Элоиза-то давным-давно знает, что к чему по части размножения млекопитающих… Ей подавай готовых детей, и нечего голову морочить этими яйцами, личинками и метаморфозами, не имеющими никакого отношения к делу!

А теперь учитель — мужчина («Господи, куда мы катимся!» — сказала Камилла, узнав об этом). «Мадемуазель Фенн так много работала, до того себя не щадила, — жалостно причитала над судьбой училки директриса, — что ей пришлось уйти на пенсию раньше времени из-за пустякового отклонения от нормы, связанного, конечно, всего лишь с огромной усталостью…»

Хорошенькие разговорчики! У Элоизы так и стоит перед глазами эта «огромная усталость»! Как будто все происходит на ее глазах. Впрочем, все и происходило при ней.

Когда она рассказывала дома о том, что приключилось, то заметила, как позеленели слушатели, да и сама она задним числом почувствовала себя не лучшим образом.

А было так. Две училки, на которых вдруг напал смехунчик, причем совершенно безумный, велели всем ребятам, которые собрались на их объединенный урок, отступить к дальней стене. Потом они установили на специальной панели ролики, через которые протянули провода, и сконструировали целую систему дистанционного управления, которая, как они утверждали, позволит им укрыться в Сорбонне, когда придет время, и при проведении опыта отдавать команды оттуда.

— Дети мои, мы продемонстрируем вам, какой абсурд терроризм, и докажем, что не стоит играть с тринитротолуолом.

Дедуля аж задохнулся:

— Да где же эти две психопатки раздобыли взрывчатку, Господи ты Боже мой?! — так и заорал он.

Элоиза понятия об этом не имела.

— Перестаньте перебивать малышку, — нервно вмешался папа. — Я хочу знать, что было дальше. Может быть, придется подавать жалобу!