Превратности любви - Хелена О. Банч

Он не мог поверить своим ушам и, отбросив природную деликатность, довольно резко ответил:

– Прими душ.

Она повесила трубку, но минут через десять вновь раздался звонок.

– Если ты прямо сейчас не пообещаешь, что мы завтра увидимся, я позвоню твоей жене и все ей расскажу, – заявила она.

Он знал, что у нее есть его домашний номер, а по голосу понял, что она не шутит.

– Увидимся, обещаю, – ответил он и тут же перезвонил ее боссу. Шел уже третий час ночи.

– Боже мой, боже мой… – заохал в трубку нуждавшийся в его услугах политик. – Я с ней разберусь.

На следующий день она позвонила и извинилась. Вскоре после этого позвонил ее босс, поинтересовавшись:

– Она извинилась?

Ник ответил, что все в порядке, и поблагодарил его за то, что он успокоил ее.

– Я ее не успокаивал, – усмехнулся в трубку политик. – Я просто намекнул ей, что она окажется за решеткой, если сейчас же не отстанет от вас и не извинится. А то, что я могу это сделать, она знает – мой начальник охраны подставит ее так, что она и понять ничего не успеет. Но, если будет вести себя как надо, дам ей хорошую рекомендацию при увольнении. Так что, – заключил он, – вы теперь – мой должник.

К счастью, получив при разводе все, что хотел, политик посчитал, что они квиты.

Вспомнив эту историю, Ник подумал, что парень, говоря о женщинах-пиявках, явно опирался на свой жизненный опыт. Видимо, ему тоже «повезло» встретить такую женщину.

Однако в данном случае затевать обычную игру ни Нику, ни Лизе не хотелось. Почему-то им обоим стало немного не по себе, непослушные мысли взывали к благоразумию, напоминая о том, что отпуск скоро кончится, а в Лондоне их ждет совсем другая жизнь.

Желая избавиться от непрошеных мыслей, они решили прогуляться к морю, которое в сумерках полностью сливается с небом, даруя ощущение неги и покоя.

Раскинувшись на еще не успевшем остыть песке, они молча смотрели вдаль, пытаясь разглядеть совсем не видимую в призрачном свете полоску горизонта.

Потом Ник обнял Лизу за талию и приник губами к ее шее, слегка покусывая нежную плоть, как игривый щенок. От удовольствия по коже Лизы побежали мурашки. В следующий момент Ник уже гладил ее колени, затем рука его скользнула по ее бедру; он приподнялся и лег сверху, упершись локтями в песок, чтобы не давить на Лизу всем своим весом, сухие крупинки песка похрустывали под ними в такт их движениям. Лиза начала стонать – сначала тихо, потом все громче и громче. Внезапно Ник зажал ей рот рукой и застыл. В изумлении Лиза посмотрела вверх и увидела, что он напряженно вглядывается куда-то за шезлонг, возле которого они лежали. Она чувствовала, как бешено колотится его сердце. Он замер совершенно неподвижно, не шевеля ни единым мускулом. До слуха Лизы донеслись голоса. Приближались какие-то люди. Скосив глаза, она разглядела несколько пар ног, которые неизбежно должны были пройти совсем рядом с ними, на расстоянии каких-нибудь нескольких футов. Шезлонг прикрывал ее и Ника только наполовину, если эти люди посмотрят в их сторону, то обязательно увидят. Лиза услышала жалобный голос пожилой женщины.

– Я так устала сегодня. Экскурсии меня полностью выматывают. Давай завтра устроим себе разгрузочный день.

Они были в двадцати футах и подходили все ближе и ближе. Теперь заговорил мужской голос:

– Ты так рвалась в Италию. Думаешь, у нас хватит денег еще раз приехать сюда из Сиэтла? Нужно успеть посмотреть максимум возможного. А иначе, зачем вообще было приезжать?!

Ноги уже совсем рядом. Лиза затаила дыхание.

– Ну ладно, – сказала женщина. – Ты прав. Надо, значит, надо.

Они прошли мимо, ничего не заметив. По песку, удаляясь, хрустели шаги.

Ник перестал зажимать ей рот и продолжил заниматься любовью с такой легкостью, словно возобновил светский разговор, прерванный на полуслове. Лиза была ошеломлена этой его способностью в любых условиях сохранять железную эрекцию. А потом все вокруг исчезло, утонуло, растаяло на обрыве счастливой бездны, и они погрузились в волны блаженства.

Обессиленная, Лиза вскоре заснула. Вот уже и стемнело. Сначала порозовел песок и смолкли почти все звуки. Остался только шорох ее дыхания, слабо вздымавшего песчинки на лице. Воздушные, легче облачков небесных, кудри Лизы казались морской пеной над высоким лбом чистых линий, обрамляя ее лицо и шею до плеч, изящных и хрупких. Она не шелохнулась, не сдвинулась ни на миллиметр. Лаская Лизу взглядом, Ник поднял глаза к небу и увидел луну – круглую, совершенную, горящую как пламя – над свечой ее тела. Тихонько, бережно он смахнул с нее песок, коснулся поцелуями шеи, груди. Ее глаза широко раскрылись, и она проснулась. Брови идеально симметричны, словно зеркальные отражения. Под ними переливаются серебристыми огнями, мерцают изменчивыми искорками две ясные звездочки ее глаз.

– Любовь – прекрасное занятие, Ник, – откинув волосы со лба, сказала Лиза. – И я начинаю думать, что мы овладели им в совершенстве!

Его мозг воспламеняется, застывает в неповторимом счастье созерцания чуда. И снова он тонет в ее глазах, и они целуются, и ощущают, как становятся частью чего-то нового, большего, чего-то такого, что считали невозможным. Где, в чем она, эта тайна, эта грань, когда поцелуй – простое касание губ мужчины и женщины, а когда от него кру́гом идет голова?

– Я люблю тебя, – говорит он.

Я люблю тебя, – шепчет она.

Однако позже, в ее номере, куда Ник переселился уже на второй день после знакомства, непрошеные мысли опять вернулись.

Реальность, на которую недвусмысленно намекали эти мысли, тенью прокралась в комнату и стояла подле них. Она не входила в окна или в дверь, но заполнила собой все пространство между стенами и потолком. Она напоминала о себе дуновением ветра с балкона. Она стояла между ними.

Ник делал вид, что смотрит телевизор – показывали какую-то комическую программу на итальянском языке с записанным заранее смехом.

Они оба понимали, что нужно поговорить, однако боялись затрагивать эту тему.

Лиза присела на краешек кровати, включила мобильный телефон и впервые за то время, что они были вместе, отправила сообщение мужу в присутствии Ника. До сих пор каждый из них старался делать это незаметно, чтобы не ранить чувства друг друга. Возможно, так она хотела подтолкнуть его к давно назревшему разговору.

– Но у нас ведь не просто секс, – наконец нарушил молчание Ник.

Лиза повернулась и задумчиво посмотрела на него.

– А просто секса вообще не бывает. Ты мне очень дорог.

– Я люблю тебя, – с упрямыми нотками в голосе сказал Ник.

– Я тоже тебя люблю, но это ничего не меняет.

– Еще как меняет, – возразил он. – Я верю в способность человека силой сознания воздействовать на обстоятельства. Верю, что концентрацией воли и ума можно влиять на происходящее.