Путевой дневник. Путешествие Мишеля де Монтеня в Германию и Италию - Мишель Эке́м де Монтень

В обычаях этого места только принимать ванны, причем два-три раза в день. Некоторые едят в купальне, где им обычно ставят банки и пускают кровь, и угощаются только после очищения желудка. Если они и пьют, то стакан-другой в ванне. Они находят странным обычай г-на де Монтеня, который без всяких предварительных процедур выпивает по девять стаканов и примерно то же количество возвращает в горшок каждое утро, в семь часов; обедает в полдень, а когда принимает ванны, что случается через день, то в четыре часа, оставаясь в купальне примерно на час. В такие дни он намеренно отказывается от ужина.

Мы видели людей, излечившихся от язв и прочих красных пятен на теле. Обычно тут проводят по меньшей мере один месяц. Приезжают по большей части весной, в мае. И совсем не пользуются этим после августа из-за холодного климата; но мы еще находили здесь общество, из-за того что сухость и жара здесь сильнее и держатся дольше, чем обычно. Помимо прочего, г-н де Монтень близко сдружился с сеньором д’Андело из Франш-Контé, чей отец был обер-шталмейстером императора Карла V, а он сам – первым лагерным маршалом в армии дона Хуана Австрийского и стал комендантом Сен-Кантена, когда мы его потеряли[84]. У него часть бороды была совсем белая, а также часть брови; он рассказал г-ну де Монтеню, что это с ним произошло в один миг, в день его великой скорби из-за смерти брата, которого герцог Альба велел умертвить как сообщника графов Эгмонта и Горна[85]; он тогда уронил свою голову на руку и закрыл ладонью это место, так что присутствующие подумали, что туда случайно попала мука. И с тех пор оно так и осталось.

Эти воды некогда посещали одни только немцы; но вот уже несколько лет, как жители Франш-Конте и многие французы приезжают сюда во множестве. Для купания отведено много мест, но тут имеется одно главное и большое, овальной формы и старинной постройки. Эта купальня тридцать пять шагов в длину и пятнадцать в ширину. Горячая вода бьет снизу и растекается по многим отводам, а сверху пускают холодную, чтобы умерить жар горячей по желанию тех, кто ею пользуется. По бокам купальные места отделяются друг от друга навесными барьерами, как стойла в наших конюшнях, а сверху их закрывают досками, чтобы укрыть от солнца и дождя. Вокруг купелей идут три-четыре ряда каменных ступеней, наподобие театральных, на которых те, кто принимает ванны, могут сидеть или опираться. Здесь наблюдается необычайная скромность, однако неприлично погружаться в воду иначе как совсем нагишом: мужчинам дозволяются только короткие подштанники, а женщинам одни сорочки[86].

Мы поселились в «Ангеле», наилучшей гостинице[87], тем более что она недалеко от обеих купален. Все наше жилище, в котором несколько комнат, стоило всего пятнадцать солей в день. Хозяева тут повсюду предоставляют дрова, это входит в договор; но в этом краю полно деревьев, платить приходится только за рубку. Хозяйки здесь очень хорошо готовят. Во времена большого наплыва это жилище стоило бы экю за день, и это еще довольно дешево. Корм для лошадей – семь солей. Все прочие виды расходов – по столь же хорошему и разумному счету. Жилье без всякой напыщенности, но очень удобное; потому что они тут ради обслуживания делают множество галерей, так что все помещения независимы друг от друга и нет проходных комнат. Вино и хлеб тут плохие.

Это хороший народ, свободный, здравомыслящий, готовый услужить. Все местные законы неукоснительно соблюдаются. Каждый год они освежают на доске перед большой купальней правила, начертанные на немецком и французском языке, приведенные ниже: