Ты плакала в вечерней тишине, или Меркнут знаки Зодиака - Марина Ларина

«Рубануть по пальцу, который сейчас пролезет, чтобы снять цепочку», — подумала Прокофьева.

В дверной щели и точно показался длинный и толстый палец, но Настино тело словно оцепенело и оказалось не в состоянии сдвинуться с места.

«Заячий синдром, — мелькнуло у Насти в голове, — сердце бьется как у зайца. Еще выскочит, не дай Бог, что я тогда буду делать. О Господи, Боже мой, сейчас войдет. И заорать не могу — от страха голос отнялся».

Цепочка негромко звякнула, и Настя попыталась со всего размаху врезать топориком по голове ворвавшемуся взломщику, но ее рука оказалась перехваченной.

— Ах ты, курва, — послышался грубый голос. — Ну ты у меня сейчас получишь.

Детина с треском заломил Насте руку, в которой она держала топорик, и тот с шумом грохнулся на пол в прихожей. Ножом, который девушка держала в левой руке, она попыталась пырнуть нежданного ночного визитера в живот, но сама получила такой удар под дых, что согнулась от боли. Нож вывалился из ослабевшей руки.

— Скотина, — только и смогла прошипеть журналистка.

— А за скотину отдельное спасибо, — услышала она в ответ и, получив еще один удар ногой ниже пояса, рухнула на пол.

— Что, сука, брыкаться вздумала? Ты у меня сейчас получишь и скотину, и две скотины. — Здоровенный амбал с огромными плечами надвигался на Настю как жуткое чудовище из фильма ужасов, а та торопливо отползала, опираясь локтями и отталкиваясь ногами от пола.

Здоровяк настиг Настю и наступил на кисть ее левой руки тяжеленной ступней ноги, обутой в нечто вроде кирзового сапога.

— Не уползешь. Сдохнешь здесь. Видишь это? — поднес он Насте к носу дуло пистолета с глушителем. — На, понюхай, тварь… Где фотоаппарат?

Настя промолчала. Давление на руку заметно усилилось.

— М-м-м, — простонала девушка.

— Сейчас морду изуродую, если не скажешь, — снова надавил на руку преступник.

Остаться без лица Прокофьевой очень не хотелось, поэтому пришлось заговорить.

— Там, в комнате, — прохрипела она, скрежеща зубами от боли. — Не дави так, скот.

Скот сграбастал ее за шиворот пижамы и, не поднимая с пола, потащил в спальню. Нащупав на стене выключатель, он зажег свет.

— Где? Показывай.

— На полке лежит.

— Где? — вновь спросил он.

— Да вон же. Глаза разуй, скот, — злобно ответила Настя. Она уже не боялась. Ощущение страха за свою жизнь отхлынуло вместе с первой болью. Теперь журналистка прямо-таки рвалась в бой.

Пока громила проверял наличие нужных ему кадров в фотоаппарате, она успела встать и поднять за ножку стул, чтобы швырнуть его в негодяя. Но, не успев замахнуться, вновь оказалась лежащей на полу.

— А сейчас давай-ка развлечемся, сучка поганая, — лениво процедило мерзкое животное.

— Размечтался, гадина. А еще чего-нибудь не хочешь? — прошипела она.

Преступник поднял ее, схватив под руку, и швырнул на диван.

— Ты еще вякать будешь мне тут, сука драная. Ложись и ноги раздвигай.

Чудовище не торопясь принялось расстегивать ремень, затем ширинку. Но пока скот готовился к изнасилованию, рука Прокофьевой, резко отъехавшей к спинке дивана, нащупала на полу оставшуюся со вчерашнего дня пустую бутылку из-под текилы, которую она поленилась отнести на кухню, чтобы выбросить в мусорку.

Настя схватила бутылку за горлышко, и как раз в тот момент, когда амбал придвинулся ближе, чтобы навалиться на нее всем грузом своего тела, разбила ее о батарею и сунула оставшуюся в руках острозубую «розетку» насильнику в область паха. Ночную тишину разорвал пронзительный истошный вопль.

— Вот и развлеклись, — констатировала Прокофьева, вскочив на ноги. — Танцуй и пой, что я с тобой.

Громила с изувеченным половым органом попытался вытащить из-за пазухи пистолет, чтобы выстрелить в нее. Но Настя на сотые доли секунды опередила его. Подхватив стул, она сильным ударом выбила из рук преступника оружие.

Пытаясь подняться, не состоявшийся насильник зацепил лежавший на столе фотоаппарат, и тот свалился на пол.

Настя уже стояла у дверей комнаты с пистолетом в руке.

— Тронься с места, и я выстрелю. Одно движение, — сказала она преступнику, — и ты лишишься не только яиц, но и жизни.

— Ах ты, курва, — раненый амбал уже стоял на ногах со спущенными штанами, залитыми кровью какого-то синюшного цвета.

«Венозная, что ли?» — невольно заинтересовалась Прокофьева, впечатленная размером подрезанного члена.

Она не успела додумать свою мысль до конца, как выстрелила, потому что амбал таки шагнул, а ей вовсе не хотелось снова оказаться в роли жертвы. Амбал глухо ахнул и схватился рукой за живот ниже места, где располагалась печень. Настя выстрелила еще два раза, амбал рухнул, заливая ее ковровую дорожку кровью.

— Ну и что мне с тобой теперь делать? Вызвать «скорую», что ли? — произнесла она, все еще держа пистолет наготове в вытянутых руках. — Прости, сволочь, но ты бы меня изнасиловал и убил, а мне это ни к чему.

— Тебя так и так убьют, гадюка, — прошептало обессилевшее от боли и потери крови чудовище.

На какой-то миг Насте даже стало его жалко, но тут она почувствовала, как горлу подступает ком, и сломя голову побежала на кухню. Там ее вырвало.

«Хорошо, что успела добежать до раковины, — мелькнуло в голове Насти. — А то заблевала бы всю комнату. О, блин, я же только что покалечила и подстрелила человека. Надо же такому случиться. А как-то не страшно совсем».

Но страх вернулся к Прокофьевой, когда она услышала, что дверь снова открывается.

— О, Господи, сколько же вас на одну меня? — прошептала она.

Хотя пистолет значительно облегчал оборону, но кто же знает, сколько патронов осталось в обойме.

«Выноси готовенького. Кто на новенького?» — снова вселился в нее веселящий газ.

— Стой, стрелять буду, — сказала Настя, поворачиваясь к новому гостю.

— Не надо. Я не убивать тебя пришел. Поверь мне, — второй незваный гость вскинул руки вверх. — Мне нужна была эта собака, которую ты, кажется, только что замочила, — добавил гость, разглядывая пятна крови на стенке и на полу в прихожей.

— Он еще живой… Кто ты? — все так же настороженно спросила Настя.

— А ты знаешь анекдот про лося и корову? — попытался отвлечь ее посетитель.

— Нет, мне сейчас не до шуток, — не дала сбить себя с толку Прокофьева. — Кто ты? Отвечай, а то вышибу мозги.

— Не бойся, я просто лось… просто лось… то есть прохожий. Я же тебе уже сказал, что следил за этим козлом, достал он меня. А тебя я не трону. Меня зовут Савелий, а кличут Саввой как Савву Морозова. Знаешь такого? Меценат русский был. Да не бойся ты меня. Я не за тобой, я за ним пришел.