Воплощение снов - Надежда Федотова

И теперь сидела в маленькой темной столовой напротив мужа, который за эти два с половиной месяца не стал ей ни ближе, ни понятнее, и считала минуты до того, когда останется, наконец, одна. Маркиз за столом обычно не задерживался и уезжал из дома сразу после завтрака, а Лавинии к одиночеству было не привыкать… Тихо звякнули приборы, заскрипели по паркету ножки кресла — Астор Д'Алваро поднялся и вышел, как всегда, молча и даже не повернув головы. Лавиния, проводив взглядом спину мужа, про себя вздохнула с облегчением. Она боялась его. А он ее презирал. Но они оба принесли клятву пред ликом Танора, и отныне им некуда было деться друг от друга.

Лавиния, понурившись, вновь опустила голову. Взглянула на остывающую в тарелке яичницу — почти не тронутую, в присутствии маркиза его супруге кусок не лез в горло — и медленно стянула с колен салфетку. Есть не хотелось.

Снизу долетели неразборчивые голоса, потом глухо хлопнула парадная дверь, дом погрузился в тишину. Лавиния положила салфетку на стол и, поднявшись, подошла к окну. Спрятавшись в тени занавеси, бросила настороженный взгляд вниз, на подъездную аллею: маркиза Д'Алваро уже и след простыл.

* * *

Лавиния эль Виатор была в семье третьим ребенком. Не сказать, чтоб нелюбимым — любимых там попросту не водилось, но самым бесполезным. Ее братьям суждено было продолжить род и построить карьеру на благо семьи, двум ее старшим сестрам удалось сделать хорошую партию, младшая сестра Миранда, на свое счастье, уродилась красавицей и тоже не волновалась на сей счет, а Лавиния была для отца с матерью что бельмо на глазу. Ее некуда было деть, от нее не было никакого проку, и герцог с герцогиней при случае не упускали возможности напомнить ей об этом.

Некрасивую, в мать, робкую и тихую Лавинию, что терялась и немела всякий раз, стоило кому-то с ней заговорить, да еще и с детства страдала от сильного заикания, молодые люди обходили стороной. Ей нечем было их привлечь. За те двадцать два года, что она жила на этом свете, к ней сватались всего раз, но до дела так и не дошло: приданое за дочерью герцог эль Виатор давал совсем крохотное, к тому же претендент являлся всего лишь мелкопоместным бароном, а это для его светлости было зазорно — добро бы кандидат в зятья имел приличное состояние или высокий титул, или весомое положение в обществе, но когда нет ни того, ни другого, ни третьего?.. Как ни желал герцог поскорее сбыть дочь с рук, в данном случае выгоднее было оставить ее при себе. Мнения самой Лавинии, понятное дело, никто не спрашивал, но ее неудавшееся сватовство расстроило: нет, она не любила того молодого барона, но видела его несколько раз, и он показался ей приятным человеком. Боги с ней, с любовью, где уж рассчитывать на нее, когда тебе уже за двадцать, а из зеркала на тебя смотрит отнюдь не прелестная сестрица Миранда, а бледное пугало, серая мышь, в которой ничего нет хорошего! Но ведь живут как-то и с такими? И, бывает, совсем неплохо живут?

Лавиния, как многие девушки, мечтала о замужестве. Мечтала о детях, о своем доме, о том, чтобы рядом был кто-то, кто будет желать ей каждый день доброго утра и доброй ночи; отчаянно жаждала быть важной и нужной — хоть кому-то. Лет до шестнадцати она даже верила, что все это может сбыться, но первый же сезон очень быстро развеял ее грезы. Мужчины Лавинию не замечали, и как ни старались папенька с маменькой, все их усилия были тщетны. На пороге ее двадцатой весны родители сдались, смирившись с мыслью, что их дочь так и останется старой девой — а значит, нет никакого смысла тратить на нее свое время и силы. Ее почти перестали вывозить в свет, исключая праздники вроде Ивового дня или парада победы, когда этого не сделать было просто нельзя, ею не интересовались, ее не замечали, а в последний год начали всерьез задумываться о том, чтобы вообще отправить в обитель луноликой Сейлан, где она уже никому не станет мозолить глаза своей никчемностью. Лавиния ничего не имела против — какая разница, где коротать свой век? Быть может, тихое служение под сенью священных ив — как раз то, ради чего она родилась на свет?.. Может, там и есть ее место?.. Не будет больше каждодневных упреков, слез в подушку после очередного званого вечера, где все смотрят сквозь нее, словно ее и нет, останутся в прошлом насмешки Миранды и вечное недовольство родителей. А двери дома, в котором она всем чужая, наконец-то закроются у нее за спиной навсегда.

Если бы она могла быть лучше! Лавиния полжизни бы отдала, чтобы мать и отец остались ею довольны, но, увы, это было не в ее власти. На то, чтобы сделать хорошую партию, она не смела даже надеяться, какими-то особенными талантами и острым умом никогда не блистала, а там, где нужны были иные достоинства, третья дочь герцога эль Виатора не протянула бы и недели. Даккарай… Драконы, один из которых навсегда подарил ей страх перед крыльями и то самое заикание, что не смогли исправить ни время, ни лучшие доктора… Карьера наездника, единственный путь для той, которой не на что больше рассчитывать — и он был закрыт для нее. Лавиния боялась драконов. До дрожи, до обморока, она замирала всякий раз, стоило ей хотя бы услышать далекий рык зверя, а ежегодный военный парад и вовсе был для нее ожившим кошмаром. При одной только мысли о нем внутри нее все словно смерзалось, а уж вновь оказаться нос к носу с драконом?.. Ей это было хуже смерти. Нет, нет, уж лучше навсегда отринуть мирское, склонившись пред милостью Легкокрылой, оставить позади прежнюю жизнь без возможности когда-нибудь к ней вернуться, укрыться в келье, как в раковине, из которой тебя никто и никогда уже не сможет достать!.. Чем больше Лавиния думала об этом, тем сильнее манили ее белые стены обители — и они в конечном итоге приняли бы ее, подарив если не счастье, то хотя бы спокойствие, но судьба распорядилась иначе. Когда в один из душных августовских дней порог дома эль Виаторов перешагнул Астор Д'Алваро.

Лавиния до сих пор не могла взять в толк, почему он попросил ее руки. Ведь была Миранда — красивая, веселая, блестящая Миранда, были, наверное, и другие девушки, а высокий титул маркиза и его пусть потускневшая со временем, но все еще громкая слава героя войны наверняка позволяли выбрать кого-то получше, однако… Он выбрал ее. И когда мать сообщила Лавинии эту оглушительную новость, та решила, что ей все это просто снится. Она выйдет замуж? Совсем скоро, и не за кого-нибудь, а за одного из самых видных дворян Геона, она — она! — станет маркизой, у нее все-таки появятся свой дом и семья? В это невозможно было поверить!

Почти всю неделю Лавиния ходила сама не своя от волнения и радости. Папенька с маменькой впервые за долгие годы улыбались ей, братья, одобрительно хмыкая, трепали за щечку, даже слуги, что обычно по примеру хозяев поглядывали на нее свысока, вдруг стали любезны и почтительны… И только за день до свадьбы, когда домашний храм уже был украшен по случаю грядущей церемонии, а новое платье, сшитое к первому осеннему балу и срочно переделанное для венчания, уже посверкивало атласными лентами на вешалке в углу девичьей спальни, Миранда эль Виатор не удержалась от соблазна просветить сестрицу, с кем именно ей предстоит связать свою судьбу. Астор Д'Алваро был знатен, уважаем, и, без сомнения, являлся героем — но он оказался старше Лавинии на целую жизнь. «Да еще и беден, как мышь, — усмехаясь, говорила Миранда. — Кроме титула да орденов ничегошеньки… А! Он же хранитель одной из южных застав, кажется? Ну тогда, сестрица, ко всему прочему ты получишь еще и драконов, которых так нежно любишь… Что такое? Разве мама тебе не сказала?» С пренебрежительной гримаской на лице разглядывающая подвенечное платье Лавинии младшая сестра обернулась — и увидев, как знакомо побледнела старшая, удовлетворенно прищурила свои васильковые глаза. Сестру Миранда, как и все прочие, в грош не ставила, однако тот факт, что замуж первой из них двоих выходит не она, а Лавиния, на которую все давно махнули рукой, задел ее за живое. Миранде хотелось хоть как-то отыграться.