Будет вам война! - Сергей Зверев

Обернувшись, он лишь ойкнул и втянул голову в плечи. Огромная пожилая женщина, чем-то неуловимо похожая на крылатую бронзовую тетю с Александровской колонны, без особого труда удерживала его одной рукой за шиворот. Поправив свободной рукой старомодное, подбитое щипаным бобром манто, она приподняла лимитчика почти до потолка кабинки.

– Вы же звери, господа! – укорила незнакомка низким грудным голосом. – Господа, ну почему вы постоянно мочитесь в нашем лифте?

Воспитуемый покосился на воспитательницу и, кажется, узнал… Послав ей полный ужаса взгляд, он попытался выскользнуть из куртки с явным умыслом оставить ее в железной руке, как ящерица отбрасывает при бегстве хвост. Страшная женщина не препятствовала. Когда куртка оказалась в ее руках, мучительница царственным жестом бросила ее к ногам ссыкуна.

– Не хотите ли убрать за собой, молодой человек? – спросила она, вкладывая в интонации презрение коренной петербуржки к «понаехавшей деревенщине».

– Хочу… очень хочу… – засуетился лимитчик, приседая на корточки.

Вскоре появился и упитанный качок в кожанке – видимо, ему тоже захотелось пописать. Увидев товарища, осваивающего ремесло полотера, он лишь обалдело присвистнул.

– Во, …ля! – оценил он увиденное.

– Это вас семья и школа научили ругаться в присутствии старших? – с ледяной учтивостью осведомилась бабушка.

Упитанный хотел было ответить фразой явно не из лексикона директора Эрмитажа. Но в этот момент случайно зафиксировал взглядом товарища, сидящего в лифте на корточках. Затравленно поглядывая на жуткую бабушку, тот пантомимой изображал, как оторванным бампером можно сломать руку, ключицу и все остальное.

– Извините… – униженно пробормотал качок. – Я больше не буду.

– То-то… – убедившись, что вертлявый тщательно убрал кабинку лифта, бабушка с достоинством подобрала полу манто и двинулась по лестнице.

Лимитчики, даже не оглянувшись, выбежали из парадного. Пива им больше не хотелось.

– Это была сама Мать, – с почти суеверным ужасом молвил вертлявый, выжимая на ходу подкладку куртки. – Я ее портрет по телевизору видел. Совпало.

– Та самая? – почти поверил упитанный.

– Та самая… Прикинь, как нарвались – а? Мы еще типа как хорошо отделались. Это она нас просто на понятия поставила. А могла и… – с этими словами вертлявый провел сперва по своей ключице, затем – по предплечью и, подумав, – по грудной клетке.

Пробежав проходными дворами, лимитчики остановились, припечатанные к стене ярким светом фар. Из темноты броненосно выплывал огромный грузовик. Простреленное боковое зеркальце, кровавые пятна на бульдозерной лопате и красноречивая надпись «Аварийная бригада» вдоль кунга свидетельствовали, что автомобиль принадлежит какой-то крутющей группировке. Ювелирно вписавшись в арку дома, грузовик с хищным урчанием пополз по проходному двору.

– Реальные пацаны! – уважительно оценил вертлявый лимитчик.

– Бандитский Петербург! – согласился качок в кожанке. – Разгул криминала. Рабочему человеку из-за этой братвы и пива попить негде. И куда только страна катится?..

А «Студебеккер», миновав двор, остановился у того самого парадного, откуда минуту назад вылетели невоспитанные лимитчики. Спустя минуту Батя и его друзья поднимались по старинной петербургской лестнице.

– Пока у меня перекантуемся, – пояснил беглый уркаган, вдавливая пуговку звонка.

– Это ты, сыночек? – донесся из квартиры низкий грудной голос.

– Я, мать… – с сентиментальными нотками отозвался Батя.

– Не напрасно старушка ждет сына домой, – в тон ему отозвалась Мать, лязгая запорами и дверными цепочками. Открыв дверь, она без особого удивления взглянула на гостей. – Это твои новые друзья?

– Это моя новая бригада, – весомо представил вор, обнимая родительницу, которая оказалась выше его на целую голову.

– Тогда, пацаны, пожалуйте ужинать, – гостеприимно предложила хозяйка. – У меня сегодня бифштекс. С кровью, естественно!

Сразу же после Нового года город накрыл теплый циклон с Балтики. Заснеженные улицы развезло, и асфальт подернулся пленкой жидкой грязи. Ближе к утру подмораживало, однако не настолько, чтобы сковать льдом Неву и многочисленные каналы…

В один из таких январских утренников на набережной Обводного канала остановились два роскошных автомобиля: зализанный серый «поршак» и неуклюжий высокий джип размером с троллейбус.

Из «Порше» вразвалочку вышел ухоженный красавчик с бледным лицом садиста и гипнотизирующим взглядом кобры. Несколько минут он задумчиво смотрел, как на черной зеркальной поверхности канала дробятся редкие золотые змейки фонарей. Затем достал из кармана портативный рыбацкий эхолот, привычно пощелкал кнопками и, взглянув на экранчик, удовлетворенно хмыкнул:

– Четыре метра шестьдесят сантиметров… В самый раз. Пацаны, выводите уродов! – Красавчик обернулся в сторону джипа.

Меньше чем через минуту у чугунной ограды стояли Шанкр и водитель «Хаммера». Лысые конвоиры, подпиравшие офоршмачившихся коллег с обеих сторон, чутко фиксировали любые их движения. О сопротивлении не могло быть и речи – руки и ноги несчастных сковывали наручники. На их лица было страшно смотреть. Униженные и оскорбленные, со следами побоев, пыток и издевательств, они бы внушили сочувствие даже самым непримиримым бойцам с криминалом.

Конвоиры подтащили пленников к ажурной решетке. Золотая «бригадирская» цепь на бычьей шее Шанкра тускло сверкнула в переменчивом свете фонаря.

Бледный красавчик раздул ноздри.

– Почему в знаках отличия? – жутким шепотом спросил он.

Стоявший слева браток резким движением содрал голдовую цепуру и протянул ее старшому.

– Аркаша… – начал было Шанкр, но стоявший справа браток без замаха саданул его локтем по почке и ловко подхватил оседающее тело.

– А еще говорили, что Шанкр – твердый, – издевательски заметил Аркаша и, откашлявшись, продолжил голосом командира расстрельного взвода. – Короче, косяков вы напороли выше крыши. Конкретную козырную тачку чуть не угробили – раз. Батю на трассе не подобрали – два. Позволили каким-то бандитам-кролиководам развести себя, как ушастых, – три. Сто тонн реальной зелени неизвестно где просадили – четыре. Э-э-э… Кролиководов на понятия не поставили – пять.

– Аркаша, прости-и-и, – униженно заскулил пришедший в себя Шанкр, шмыгая перебитым носом.

– Мы больше не бу-у-удем! – прошамкал беззубым ртом водитель «Хаммера».

– Естественно, – нехорошо улыбнулся главарь саяно-шушенских. – Чтобы такого не повторялось и впредь, мы вас утопим. В Обводном, как и было обещано. Ничего, это не больно, – обнадежил он, вразвалочку отходя к «Порше».

Однозначно уведомленные о своей участи, несчастные перевели дух.