Как Трисон стал полицейским, или Правила добрых дел - Михаил Самарский

– Что вам нужно, господа полицейские?

Смотрю, у моего напарника челюсть так и отвисла. Немного заикаясь, он спрашивает:

– А это… извините… хозяева ваши дома?

– Я здесь хозяин! – твердо так отвечает бульдог и представляется: – Догин Дог Бульдогович.

– И паспорт имеется? – ехидно спрашивает Антон Станиславович. – И вытирает пот со лба.

– Имеется, – не менее язвительно отвечает Дог Бульдогович. – Только сначала объясните мне причину проверки документов. В чем проблема?

– Нет никаких проблем, – вмешался я. – Это мой напарник, он уходит скоро на пенсию, а я буду… вернее, уже есть ваш новый участковый. Вот ходим с жителями нашего района знакомимся. Трисон меня зовут.

– Очень приятно.

– Взаимно! – кивнул я головой и покосился на напарника. Он почему-то стоял грустный и поникший. – Так можно взглянуть на ваш паспорт?

– Конечно, можно! – пес удалился.

Антон Станиславович шепчет мне на ухо:

– Это какое-то недоразумение, Трисон, здесь никогда не жили собаки. Я был в этой квартире месяц назад, тут жила одинокая старушка. По-моему, тут какая-то афера. Нужно срочно разбираться.

Дог Бульдогович принес паспорт, в котором черным по белому… нет-нет, если вы видели паспорт, то черным по розовому написаны фамилия, имя, отчество в соответствии с тем, как и представился новый жилец квартиры. Я проверил и регистрацию – все совпало.

– Спасибо, – сказал я и вернул паспорт владельцу квартиры.

И тут Антон Станиславович не выдержал:

– А с каких это пор у нас стали регистрировать недвижимость на собак?

– Коллега, – обратился гражданин Догин ко мне, – объясните своему напарнику, что на дворе двадцать первый век. Права собак и людей давно уже уравняли.

– Это неправда! – закричал майор Подосенов. – Вы решили меня разыграть?

– Погодите, уважаемый, – оскалился хозяин квартиры. – Значит, лабрадору можно работать участковым, а бульдогам предлагаете жить в подворотне? Я завтра же пожалуюсь вашему начальству. Как вы смеете так себя вести? Вы пришли ко мне без приглашения и хамите тут…

В этот момент на возмущение отца прибежали два щенка.

– Папа-папа, – затявкали (или просто закричали?) они, – ты сердишься?

– Нет-нет, что вы, – замахал из стороны в сторону хвостом папа, – это пришли мои давние друзья.

Тут и Антон Станиславович улыбнулся.

– Ладно, извините, что потревожили, еще увидимся. До свидания.

Мы вышли на улицу. Сели на лавочку у подъезда, напарник мой снял галстук, смахнул пот со лба, тяжело вздохнул и тихо сказал:

– Трисон, по-моему, мне и правда пора на пенсию, заработался я совсем!

– Ну, вам осталось немного, – сказал я. – Когда вы увольняетесь?

– Да вот тебя обучу и со спокойной совестью на заслуженный отдых, – ответил Антон Станиславович.

– А вы скажите начальству, что я уже разобрался во всем, – предложил я. – Ну что тут еще учить?

– Нет, дорогой, – усмехнулся мой напарник, – не все так просто. Это тебе не в школе по подготовке собак-поводырей учиться. Тут с людьми нужно работать.

– Ну да, – съехидничал я, – мы только что видели людей в квартире. А школу-то мою зачем затронули? Что за некорректное сравнение? Там собак учат, а тут вроде как должность человеческая.

– А вот здесь я и сам не могу никак понять, – взволнованно произнес Антон Станиславович, почему на человеческую должность назначили собаку? Хоть убей, не могу найти объяснения.

– Вы отстали от жизни, – вдруг возразил я. – Сейчас на многие должности стали назначать собак. Равноправие, видите ли. Чего вы хотели?

– Нет, дорогой Трисон, – возмущенно воскликнул мой напарник, – такого равноправия я не хочу. Не желаю я такого собачьего равноправия. Понимаешь, я… я всю жизнь работал в милиции, полиции, и теперь меня уравняли с собаками?

Полицейский начал кричать, махать руками, топать ногами. Я принялся его успокаивать, заскулил, потом громко гавкнул и… проснулся.

– Что с тобой, Триша? – рядом со мной стояла Роза Андреевна. – Что-то приснилось? На кого гавкаешь?

Я виновато посмотрел на женщину и снова закрыл глаза.

С этими «пчеловодами» да «молочниками» скоро и об основной своей профессии забудешь. А межу тем у соседей Вильдановых я встретил своего коллегу. Уж насколько я всегда скептически относился к котам, но эту историю, справедливости ради, просто обязан вам рассказать, потому что в этот раз я встретил кота… если стоите, присядьте, если сидите, крепче держитесь за стул… поводыря-кота. Да-да! Если бы мне кто-то рассказал, я бы не поверил. Но тут произошло личное знакомство и, что говорится, вся история из первых уст.

Немало на земле памятников собакам, но я бы поставил памятник и коту Посейдону. Меня, конечно, очень удивило, как можно было назвать кота таким странным именем. Я как-то по радио слушал передачу, там рассказывали, что Посейдон – это бог морей. У древних греков он был вместе с Зевсом и Аидом одним из трех главных богов-олимпийцев. Тут не только меня, любого удивит, какое отношение имеет кот ко всем этим морям и олимпийцам. Но Пося (сами понимаете, люди, как обычно, до неузнаваемости исказили его благородное имя) рассказал историю возникновения его имени. История страшная по сути, но именно из-за нее кот и стал Посейдоном-Посей.

К сожалению, люди часто избавляются от родившихся котят и щенков не только путем передачи их знакомым, соседям, друзьям, но и… Даже язык не поворачивается говорить об этом, но жизнь есть жизнь, я всегда говорю правду. Иными словами, пока щенки или котята еще слепые, их топят в ведре или в какой-нибудь другой емкости, а потом несут в лес или поле и там закапывают. Скажете, живодерство какое-то получается. И правильно скажете. Тут знаете, в чем дело? Когда хозяевам кошки или собаки врачи-ветеринары предлагают стерилизовать питомицу (чтобы она не рожала), хозяева возмущаются: мол, да как так можно, зачем идти против природы и т. д. Какое лицемерие! А когда появляются котята или щенки, то тут они не идут против природы. И ищут себе какие-то странные оправдания: их же нужно кормить, за ними нужно ухаживать, убирать, следить. И что? Это повод их утопить? Вас же предупреждали: можно сделать так, что ни у кошки, ни у собаки не будет потомства. Согласитесь, это гораздо гуманнее, чем засунуть слепого детеныша в ведро с водой. Вот так однажды и появился на свет котенок с рыжим сердечком на боку. Мама-кошка жила во дворе и устроила колыбельную своим детям в дровянике. Хозяин услышал писк, недовольно покачал головой и отправился в дом за ведром. Через несколько минут слепые котята барахтались в ведре, а хозяин, стыдясь своего поступка, отошел подальше. В это время мама-кошка бросилась спасать своих малышей. Не знаю, как ей это удалось, но она вытащила одного и бросилась наутек. Хозяин увидел, погнался за ними, но было уже поздно – мать с сыном исчезли за забором в прилегающей роще.