Я все еще мечтаю о тебе... - Фэнни Флэгг

Ох, нет, снова вскипает в ней эта странная ярость. Щеки горят, лицо пунцовое, и сердце колотится. Что происходит? Она никогда в жизни не теряла спокойствия. А это уже второй раз за месяц. То ли поздний климакс, то ли некая изощренная форма водительского гнева — есть такое заболевание, — вернее, не водительского, а в ее случае риелторского. Что бы то ни было, лучше остыть. Не хватало получить удар прежде, чем она подберет все хвосты. Ведя машину, Мэгги старалась успокоить себя. Во-первых, может, это только слухи. Не стоит верить на слово дамам из «Св. Иоанна», в таком возрасте многие глуховаты и запросто могут напутать. И вообще это бессмысленно. Зачем миссис Далтон продавать дом? Далтоны были хозяевами «Гребешка», сколько она себя помнит, и в деньгах у них нужды нет, так что Фэрли Дженкинс наверняка ошиблась. И все же Мэгги не хотелось еще неделю держать это в уме. Но как выяснить? Нельзя же просто позвонить миссис Далтон и спросить напрямую, это слишком грубо и бестактно. Боже мой, столько домов вокруг, ну почему «Гребешок»? Надо было отменить парикмахера, тогда бы она не узнала. Даже если все правда и миссис Далтон продает-таки «Гребешок», что Мэгги может с этим поделать? Нет-нет, выкинуть из головы, сегодня и без того дел невпроворот. Господи, что ее еще ждет? В том-то и дело: она не хочет думать, что ее ждет дальше. Хватит сюрпризов.

Не одна Мэгги прожила большую часть жизни, околдованная чарами из детства. У многих в глазах еще сияли звезды, что неудивительно, если ты вырос в месте под названием Волшебный город, со всеми его высокими стремлениями и иллюзорным величием. Все в городе кричало о величии — от труб чугунных, угольных и сталеплавильных заводов до великолепных особняков на Красной горе; даже тротуары под ногами величественно посверкивали серебристыми прожилками. Город был живой и шумный, с целыми кварталами модных магазинов, где в витринах манекены в надменных позах демонстрировали новейшие наряды и меха из Нью-Йорка и Парижа, с рядами галерей, где интерьеры шикарными коврами, люстрами и мебелью так и манили — хотелось войти и поселиться в этой красоте навеки (по крайней мере, Мэгги хотелось). В воздухе всегда царило возбуждение. Человека охватывало ощущение, что Бирмингем, Самый Быстрорастущий Город Юга, вот-вот станет самым большим городом в мире. Даже улицы были чуть шире, чем требовалось, в любой момент готовые принять огромные транспортные потоки. Бирмингем с самого начала лопался от амбиций, он не желал быть вторым после Питтсбурга ни по сталелитейной части, ни по величине транспортной системы. Но даже возвышающаяся на вершине Красной горы чугунная статуя Вулкана, греческого бога огня и железа, была второй по величине чугунной статуей в стране, а во время войны, когда заголовки газет сообщили, что Германия и Япония назвали Бирмингем, штат Алабама, целью номер два, все в городе были разочарованы, они бы с удовольствием были первыми. Единственное утешение — у них был самый большой световой рекламный щит в мире, он приветствовал всех прибывающих по железной дороге гостей, тысячи золотых ламп сверкали, складываясь в слова ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ВОЛШЕБНЫЙ ГОРОД. Бирмингем был городом с бешеным пульсом: он работал, потел и боролся за то, чтобы стать номером один. Гигантские чугунные и сталеплавильные заводы грохотали и лязгали, изрыгали розовый пар и вздымали жирные дымы двадцать четыре часа в сутки, без выходных. Угольные шахты работали посменно днем и ночью. Переполненные трамваи и автобусы круглосуточно развозили людей с работы и на работу.

По вечерам родители возили детей на гору в Парк Вулкана, чтобы посмотреть на закат. Небо переливалось радужными разводами, зелеными, малиновыми, бирюзовыми, красными и оранжевыми, пестрые завитки тянулись до самого горизонта, куда хватало глаз. Люди считали, что Бирмингем специально устраивает ради них шоу. Им не приходило в голову, что чудесные закаты — результат выброса в воздух токсичных отходов. А еще им в голову не приходило, что однажды центр Бирмингема, с его пышными дворцами-кинотеатрами, ресторанами и универмагами с красивыми сверкающими латунными дверями и серебряными эскалаторами, будет закрыт. Нет, такого они точно не представляли.

Мэгги едва тащилась в густом потоке машин и через добрых полчаса остановилась подкупить мясной нарезки в гастрономе для гурманов «Братья Контри», а потом пять дюжин разных пирожных в «Пекарне дикаря». Все говорят, что «Красная гора» устраивает лучшие дни открытых дверей в городе. Даже в 80-х, когда рынок кипел и трудно было добыть агентов для показа всех выставляемых домов, Хейзел всегда умудрялась зазвать огромную толпу и прибегала к разным уловкам. Например, печатала объявление: «Приходите познакомиться с Матильдой, самой старой курицей в мире» или «Вас ждет Генри, кот с четырнадцатью пальцами на лапах». Но сегодня они могли предложить только бесплатный ланч. Мэгги до сих пор было не по себе после услышанного в парикмахерской, но она сумела сосредоточиться на текущих делах. Надо бы намекнуть Бренде, хоть это и нелегкая задача. Пугать ее не хочется, но вместе с тем хорошо бы как-то подготовить, не раскрывая карт. Мэгги любила и Этель, но, наверное, из всех людей на свете ей больше всего будет не хватать Бренды.

Хейзел с самого начала определила Мэгги и Бренду работать в паре. У Мэгги был цепкий глаз, контакты и, конечно, обаяние, чтобы продавать дома, но бумажная работа была для нее мукой мученической. Лицензию агента недвижимости она получила только потому, что Хейзел входила в экзаменационную комиссию. Выпускные оценки у Мэгги были слабоваты, балл недотягивал до проходного, но Хейзел лишь скользнула взглядом по листку с отметками, оттолкнула в сторону и объявила: «Ладно, пойдет!» Бренда же, напротив, была мастером читать контракты, корпеть над цифрами, получать залоги и заключать сделки. Настоящее сокровище. Она одной из первых девушек Бирмингема поступила не на «Домоводство», а на «Экономику», да еще и починить могла что угодно. Вечно таскала в сумке молоток, гвозди, гаечный ключ, несколько разных отверток, рулетку, лампочки, удлинитель и большой фонарь. У Бренды было с собой все, что могло случайно понадобиться, включая всевозможные вкусняшки. Мэгги сказала, что парень, пытавшийся украсть у Бренды сумку на стоянке перед кафе-мороженым, все равно не смог бы ее поднять.

Если Бренда рядом, Мэгги спокойна. Да вот хотя бы в прошлом месяце: на день открытых дверей пришел гадкий с виду мужичонка, которому понравилась фотография Мэгги в объявлении, так Бренда взяла его за шкирку и вышвырнула. Не считая Хейзел, Бренда была самой толковой женщиной из всех знакомых Мэгги. Жаль бросать ее в трудный момент, но это все равно только вопрос времени. Кроме их конторы все прочие офисы агентства «Красная гора» позакрывались, да и его в любой момент могла купить более крупная компания. Например, компания Бебс Бингингтон, и Мэгги не желает быть тому свидетелем. Учитывая, какие чувства питает к ней Бебс, ее наверняка тут же уволят.

Разумеется, что говорить, надо было уходить сразу после смерти Хейзел, но тогда все члены Команды Хейзел поклялись, что останутся верными делу. А потом положение становилось все хуже и люди начали уходить. Теперь от прежней команды осталось только трое — Этель, Бренда и она сама. Мэгги узнала, что Бренда тоже скоро покинет торговлю недвижимостью, чтобы баллотироваться на пост мэра, но пока, слава богу, работает. Она единственная, кто все еще может ее рассмешить.