Дом мистера Кристи - Влада Ольховская

С черно-белого снимка, настолько старого, что он стал нечетким, на них смотрела семейная пара. Мужчина с высоким лбом, который казался неестественно большим из-за лысины, тянувшейся почти до затылка, черты лица — самые обычные, но и они кажутся зловещими из-за странного, словно возбужденного взгляда близко посаженных глаз, скрытых за крупными очками. Рядом с мужчиной — женщина, полная, некрасивая, но обаятельная, с очень приятной улыбкой. Оба одеты чисто, опрятно, по моде того времени. Типичная семья образца середины прошлого века, вроде как ничего подозрительного, и все же выражение лица мужчины мгновенно насторожило Леона. Он не мог объяснить причину этой настороженности, но… нечто подобное он почувствовал прошлой осенью, когда стоял всего в паре шагов от серийного убийцы и смотрел ему в глаза.

Фотография исчезла, вернулось изображение Анны, и от этого стало легче.

— Это Джон и Этель Кристи, — пояснила она. — Супруги, как вы догадались по общей фамилии. Жили в Лондоне в первой половине двадцатого века. Семья не богатая, но и не бедная, я бы сказала — средний класс, но не такой, как сейчас, а разгромленный и побитый Второй мировой. Семья была обычной, подозрений ни у кого не вызывала. Их даже можно было назвать уважаемыми людьми: во время войны Джон Кристи служил в полиции. На службе он отличился, есть документы, подтверждающие, что начальство его не раз хвалило. При этом он не был профессиональным полицейским, он просто вовремя подсуетился: когда многие мужчины ушли на войну, возникла необходимость в добровольцах из числа гражданских, и Кристи был чуть ли не первым в очереди.

— То есть, это нечто вроде дружинника? — уточнил Дмитрий.

— Не совсем так. Во время службы он обладал полномочиями полицейского, а в отставку ушел в звании специального констебля. Это больше, чем народный дружинник, чтобы тебе проще было понять. В дальнейшем это не давало Кристи никаких юридических преимуществ, кроме почета и уважения. Но, как бы призрачны ни были эти привилегии, он воспользовался ими с лихвой. Кристи считался чуть ли не образцовым гражданином, пока не оказалось, что он больше десяти лет насиловал и убивал женщин. Кстати, эти действия он не обязательно совершал в таком порядке.

— Еще один некрофил? — презрительно поморщился Леон.

— Нет, в этом плане, с Кристи все было очень сложно. Но нам сейчас не нужны такие тонкости. Важно другое: тот тип, на которого вы вышли, прекрасно знаком с историей Джона Кристи. Дело Кристи было очень громким по ряду причин, в Британии — легендарным. Его изучили, имена всех жертв известны, как и обстоятельства их убийства. Они совпадают с тем, что вы нашли: порядок, возраст, способ убийства… Все, даже муж, которого подставили!

— Так же не бывает! — воскликнул Дмитрий. Вид у него при этом был такой, будто Анна намеренно пыталась его обмануть, выгораживая убийцу.

— Думаешь, я этого не знаю? Поэтому я и была удивлена, когда заметила сходство. Конечно, совпадает не все — люди ведь другие, эпоха — тоже. Но уже очевидно, что он идет путем Кристи, с погрешностью на личные обстоятельства нашего маньяка.

— Ну и что это может значить?

— Я пока не знаю, — ответила Анна. — Тут думать надо, но надо и действовать. Он, похоже, спешит! Кристи поначалу убивал раз в несколько лет. Это потом уже он сорвался чуть ли не на массовую резню, в первое время он выдерживал не меньше года. А этот, как видите, нет. У Кристи было восемь жертв, у него пока три, и мы не знаем, когда он нападет на четвертую.

Леону всегда казалось, что худшая черта маньяков — это их непредсказуемость, искаженность их логики. Но вот они столкнулись с тем, кто действует по определенному сценарию, а легче от этого не стало! Чего он хочет? Если движущая сила за серийными убийцами — это страсть, не важно, к чему, то как понять того, кто использует шаблон?

Может, Анна ошиблась? Хотя нет, вряд ли. Когда речь заходила об убийцах из прошлого, она была живой энциклопедией. Ее память хранила подробности, которые ставили его в тупик. Леон уже и не пытался понять, как она это делает, он просто принимал такие знания как очередную странность Анны Солари… Или Мещерской? Кто она теперь?

Не важно. Их ссоры и непонимание отошли на второй план, хотя и не потеряли своей значимости. Вернулось то чувство, которое было и во время прошлых расследований: чувство силы, которая была только у него, и понимания, на которое способен только он.

Главное — не сказать об этом Диме. Потому что тогда начнутся старые песни про «опасные гены маньяка».

— Хорошо, так что ты предлагаешь? — спросил Дима. Чувствовалось, что уверенность Анны избавила его от собственных сомнений, он убедился, что нашел что-то очень важное.

— Пока у меня два варианта, причем можно выполнить оба одновременно. Но чтобы все сработало, предлагаю сразу опустить условности вроде «ты не имеешь права». Вы сами меня привлекли к расследованию, сами будете мне помогать.

— Ну а что ты можешь? — смутился Дима. — Ты же взаперти!

Леон удивление брата не разделял, он не сомневался, что Анна вычислила уже не меньше десяти способов удрать из своей роскошной темницы незамеченной.

— Эту досадную мелочь я беру на себя, — усмехнулась Анна. — Теперь по делу. Дима, твоя задача — убедить следователей, что здесь серия убийств. Две одинаковые петли — это еще совпадение. Три — факт, который сложно игнорировать. Из всех полицейских, которые связаны с этими расследованиями, выбери того, что поумнее, и обращайся только к нему. Один человек может больше, чем толпа, об этом я вам уже говорила.

— Хорошо, это первая часть, — кивнул Дима. — А вторая какая?

— Вторая — осмотр квартиры Гордейчиков, это единственное место преступления, которое еще сохранилось в нетронутом виде. Пока между нашим убийцей и Джоном Кристи есть только одно принципиальное отличие. Обычно маньяки не гадят там, где живут. Они или убивают подальше от дома, или заводят себе некую нору, условное убежище, куда приводят своих жертв. Но если у них есть семья, то семейный дом для них священен. Кристи был исключением. Он убивал там, где жил с женой, причем жена ни о чем не знала.

— Разве это так важно?

— Это бесконечно важно. Место убийства — это не просто условие, это символ власти над жизнью жертвы. Нынешний маньяк убивает жертв в их домах. Это тоже дом — но это другое настроение, вот что нужно учесть.

Леон не понимал ее в этом, но он и не пытался. Он просто сказал:

— Я пойду с тобой.

Осмотр квартиры, куда в любой момент мог вернуться настоящий убийца, был опасен, да и в целом, Анна сейчас оказалась в уязвимом положении. Никакие ссоры не заставили бы его подвергнуть ее такому риску.

— Это понятно, — сдержанно улыбнулась она. — Потому я и говорю, что действовать мы сможем одновременно. Дима займется полицией, мы с тобой осмотрим квартиру.

— Но если этот тип подражает Джону Кристи, разве это не позволяет нам предсказать, где произойдет следующее убийство? Разве это нам ничего не дает? — спросил Дима.