Кровавое Крещение "огнем и мечом" - Виктор Поротников

— Эй, Добрыня, выходи на поединок! — прокричал он зычным голосом. — Я — Вифиль, сын Глена. От моей руки испустила дух твоя сестра Малуша. Выходи, Добрыня! Убей меня, ежели сможешь! Ну, где же ты, храбрец?

В глубине боевого русского строя произошло какое-то движение, там, где колыхался на ветру багрово-красный стяг князя Владимира, была заметна суета среди бояр и воевод. Приближенные князя Владимира, окружив кольцом витязя на вороном коне, что-то наперебой говорили ему, пытались его удержать, хватая за уздцы вороного жеребца.

А Вифиль тем временем продолжал громко выкрикивать, привстав на стременах:

— Добрыня, говорят, ты ищешь меня повсюду, хочешь рассчитаться со мной за смерть сестры. Ну, так вот он — я! Иди сюда, Добрыня, сразись со мной! Я тоже хочу отомстить тебе, негодяй, за смерть Ярополка!

В шеренгах пешей русской рати образовался узкий проход, по которому проехал всадник на вороном коне в блестящем островерхом шлеме, с поднятым кверху копьем.

Вифиль умолк, увидев, что витязь на вороном скакуне направляется к нему. Лицо витязя было закрыто металлической личиной с прорезями для глаз.

— Кто ты? — спросил Вифиль, когда русич остановил своего вороного коня в нескольких шагах от него.

Русич воткнул копье в снег и рукой в кожаной перчатке молча снял шлем со своей головы. Перед Вифилем был Добрыня.

— Вот мы и встретились наконец, — с хищной усмешкой проговорил Вифиль. — Вали, сын Одина, услышал-таки мои молитвы!

По верованиям варягов, Вали считался богом мести. Всякий, кто хотел отомстить кому-либо, непременно молился Вали.

— Прощайся с жизнью, мерзавец, — промолвил Добрыня, холодно взирая на Вифиля. — Сейчас я отправлю тебя в подземное царство Нави, там тебя уже заждался князь Ярополк!

— Это ты после смерти будешь мыкаться в подземном царстве теней, сын смерда, — презрительно бросил Добрыне Вифиль. — Я же после гибели в сече вознесусь в прекрасный небесный чертог Валгаллу в окружении валькирий, дивных дев-воительниц.

Князь Мешко с волнением в сердце взирал на двух всадников, которые ненадолго съехались, обменявшись краткими репликами, после чего они пришпорили коней и выехали на середину белой равнины, застыв на месте напротив друг друга, под взорами многих тысяч глаз. Два войска замерли в ожидании.

Видя, что варяг Вифиль сам горит желанием сразиться с Добрыней, Мешко позволил ему выйти на этот поединок. Мешко всей душой желал Вифилю одолеть Добрыню в этой схватке, ибо он знал, что тем самым русское войско будет обезглавлено. Зная со слов Блуда, каков на деле воитель из князя Владимира, Мешко был уверен в том, что этот поход русичей к Западному Бугу затеял именно Добрыня.

Добрыня и Вифиль устремились друг на друга с такой яростью, что при столкновении у обоих сломались копья. Обнажив мечи, эти двое принялись обмениваться лязгающими ударами, закрываясь щитами и кружа один подле другого. Вифиль, получив рану в бедро, вскоре стал заметно уступать Добрыне. По рядам польского войска прокатился тревожный вздох, когда Вифиль упал на снег вместе со смертельно раненным конем. С трудом поднявшись на ноги, Вифиль был готов продолжать схватку, несмотря на то что рана в бедре причиняла ему сильную боль. Спешившись, Добрыня ринулся на варяга с поднятым над головой мечом. Вифиль еле держался на ногах, отбивая град ударов, которые обрушил на него Добрыня. Силы варяга таяли на глазах, у Добрыни было полное превосходство над ним.

Варяги, друзья Вифиля, стали требовать у Мешко, чтобы он остановил поединок, не позволил Добрыне умертвить Вифиля. Видя, что Мешко медлит, объятый мучительными колебаниями, пятеро варягов вылетели верхом на конях из рядов польского войска и устремились на выручку к Вифилю, который уже отбивался от Добрыни, стоя на одном колене и выронив щит.

Увидев перед собой пятерых конных варягов с обнаженными мечами, Добрыня нисколько не оробел и не растерялся. Он первым бросился на них, действуя с такой быстротой и ловкостью, что в мгновение ока заколол одного из варягов насмерть и ранил еще двоих. Варяг по имени Грани тем временем втянул раненого Вифиля к себе в седло и погнал коня стремительным аллюром обратно к шеренгам польской рати.

Благодаря вмешательству Блуда между польским войском и полками киевского князя не дошло до открытого сражения. Русичи были возмущены тем, что польская сторона нарушила условия поединка, выслав на выручку к раненому Вифилю пятерых конников. Поляки были недовольны кровожадностью Добрыни, желавшего непременно убить Вифиля, не довольствуясь победой в поединке.

После того как Блуд сначала встретился с польским князем, а потом побеседовал с Владимиром один на один, был заключен мир между Польшей и Русью.

Мешко пригласил Владимира в свой лагерь, где за чашей вина между ними состоялся разговор. Воздействуя лестью на юного киевского князя, Мешко не просто расположил его к себе, но даже уговорил помочь ему наказать непокорных мазовшан и нерадивых силезских князей. За военную помощь Мешко пообещал вернуть Владимиру все Червенские города, отторгнутые им у Руси сразу после гибели Святослава Игоревича.

От уступок Мешко у Владимира закружилась голова. Владимиру казалось, что, действуя вопреки советам своего дяди, он добился больших результатов. Поход киевской рати на Волынь завершился полнейшим успехом без кровопролитных битв и долгих осад. Владимир согласился помочь Мешко одолеть его недругов внутри Польши. Вернувшись после переговоров с Мешко в свой стан, Владимир объявил о своем решении киевским воеводам.

Когда Добрыня напомнил Владимиру о своем требовании к польскому князю, то тем самым вызвал вспышку гнева у своего племянника.

— Дядя, тебе разве мало того, что израненный тобой Вифиль умирает в мучениях? — сердито промолвил Владимир. — Тебе хочется непременно добить несчастного Вифиля своей рукой. Ты вышел победителем в схватке, это главное. К поверженному врагу нужно проявлять хоть чуточку милосердия.

— Хочу напомнить тебе, племяш, что этот «несчастный» убил твою мать, — сдерживая себя, сказал Добрыня. — О милосердии не может быть и речи, там где дело касается кровной мести. Ты проявил непростительную слабину в переговорах с Мешко, племяш, не вынудив его выдать тебе Вифиля живого или мертвого.

— Зачем мне этот полудохлый варяг? — усмехнулся Владимир, переглянувшись с Блудом. — Мешко готов уступить мне ни много ни мало всю Волынскую землю. Забудь о Вифиле, дядя. Ты знаешь, что этот негодяй при смерти, твоя месть свершилась. — Владимир подбоченился и горделиво добавил: — Завтра я поведу полки в Гнёзно. Мешко отныне мой друг и союзник.

Добрыня склонил голову, прижав ладонь к груди и отступая к выходу из шатра.

— Воля твоя, князь, — негромко обронил он.

* * *

Прежде чем начать войну с мазовшанами, Мешко решил сначала расквитаться с познаньским князем Собеславом, который уже не первый раз позволяет себе не явиться с дружиной на его зов. Собеслав держится слишком независимо, он водит дружбу с маркграфом мейсенским, сватает его дочь для своего старшего сына. Если Собеслав намеревается в противостоянии с Мешко опереться на немцев, то его тем более следует приструнить и дать ему понять, что познаньские Пясты совсем не ровня гнёзненским Пястам.