Звездные войны товарища Сталина. Орбита "сталинских соколов" - Владимир Перемолотов

Комиссар собрал коммунистов, объяснил политический момент, и к утру пропала из глаз бойцов растерянность. Враг-то оказался старый, уже не раз битый!

А кого раз побили, того и второй побьем!

Да и позиция – загляденье! Не обойти!

С обеих сторон дороги холмы да горки – сам черт ногу сломит. Там, где хоть какое-то движение возможно, – колючая проволока в три кола и мины… Так что белякам деваться некуда – только в лоб.

«А лбы у нас крепкие!» – подумал комбриг.

Перейдя линию окопов, он спустился по склону к палатке, на ходу размышляя о том, как сюда занесло беляков и что они готовят.

А они должны были что-то готовить.

Не было времени у них на позиционную, такую, как в 16-м, на империалистической, войну. Как ни спокойны турки, не потерпят они у себя такого безобразия. Танки? Откуда они тут у них… Газы? Комбриг отрицательно покачал головой. Это вот вряд ли… Это не по-русски как-то, нарушение традиций какое-то… Аэропланы? Это в горах-то, где ровного места нет? А что тогда? Что? Эх, война, война… Это рядовому бойцу в удовольствие пострелять, а командиру голову ломать приходится…

Впереди взревел двигатель. Он отвлекся, приложил ладонь козырьком ко лбу.

Прямо за палаткой разворачивался грузовик. Рядом с другим грузовиком стояло несколько человек, причем по крайней мере четверо – штатские…

Да что ж тут такое происходит? Не действующая армия, а цыганский табор какой-то!

Брезентовый бок палатки загородил их, и тут же что-то там грохнуло и посыпалось металлом.

Настолько невоенным был этот дребезг, что комбриг ускорил шаг.

– Та-а-а-к, – нехорошо дрогнул его голос. – Это еще что?

За палаткой разгружались три грузовика. Один из ящиков упал, и теперь жестяные рупоры и медные штыри, выпавшие из него, лежали под ногами у гостей.

Раздражение, что целый день копилось в нем, плеснуло наружу. Он оглянулся и грозно повторил.

– Что это?

Краском со шпалами в петлицах вытянулся перед ним, при этом умудряясь глазом косить в сторону и присматривать, как штатские в синих халатах сгружают на землю ящики.

– Товарищ комбриг! Прибыл для проведения боевых испытаний новой техники.

– Какой… – Он сдержал ругательство. Адъютант за спиной вытянулся и губами проговорил за комбрига то, что и так висело в воздухе. – Какой такой техники? Вы что, не видите, что тут творится? Быстро собирайтесь и езжайте отсюда, чтоб я вас больше не видел!

Он повернулся на каблуках и, рубя рукой воздух, отправился к палатке.

– Послушайте, товарищ. Эй, я вам говорю… Куда вы пошли? Стойте. Вы, в феске…

Адъютант сбился с шага, и до комбрига, наконец, дошло, что обращаются к нему. От удивления он обернулся. Худой человек в штатском плаще махал рукой и не спеша направился в его сторону. Вот это было самым настоящим беспорядком. Краском вздохнул, загоняя злобу внутрь, и спросил.

– А вы кто? Каким образом очутились в расположении части? Часовой!

Штатский переждал всплеск начальственных эмоций, приподнял шляпу.

– Позвольте представиться. Бернард Кажинский. Изобретатель. Направлен к вам распоряжением…

Он поморщился, вспоминая, кем именно направлен, потом бросил тужиться и просто протянул военному несколько листов бумаги.

– Вот тут все. Прочтите и узнаете… А мне некогда…

Он повернулся и словно забыл о комбриге. Синехалатные техники с машины смотрели, чем закончится разговор. Гражданский повернулся к ним.

– Что ж вы, милые мои, хорошие… Сгружайте, сгружайте… Быстрее!

Они смотрели за спину инженеру, где комбриг растерянно читал документы. Он читал и качал головой – не верил собственным глазам…

Атака началась с рассветом.

Сперва двадцать четыре залпа тяжелой артиллерии разметали большевистские заграждения из колючей проволоки, а затем в прорыв пошли офицерские цепи.

Их одежда была той же, что и у красноармейцев – турецкое обмундирование. Со стороны могло показаться, что тут проходят учения – и нападавшие и защищающиеся были одеты одинаково, но уже через пару минут все изменилось.

Кто-то из нападавших на волне нервного подъема сбросил позорные турецкие фески и достал из-за пазухи фуражки Российской императорской армии.

– Не стрелять! – пронеслось вдоль позиции красных. – Не стрелять без команды!

Офицеры впереди двигались грамотно – перебежками. Верно народ говорит – «за одного битого двух небитых дают». Научились воевать.

Фигурки, несмотря на то, что красные не стреляли, то появлялись, то исчезали, припадая к земле.

Комбриг считал шаги. Кустик, который он мысленно отметил как предельную дистанцию, остался уже позади первой цепи перебегающих фигурок в синем.

– Ну что, хватит вам?

– Товарищ военный! Вы их метров на пятьдесят подпустите!

Комбриг скрипнул зубами, зло ответил, не отрываясь от стереоскопической трубы.

– Да что вы, товарищ изобретатель, смеётесь, что ли? Они ж нас гранатами закидают.

– Ну пожалуйста… Я вас очень прошу!

«Какое там «пожалуйста», – подумал комбриг, – с твоими бумагами ты меня, если не послушаюсь, перед строем расстрелять сможешь… Видали мы таких изобретателей!» Телефонная трубка стала вдруг тяжелой.

Фигурки набегали, набегали, и у командира зачесалось в горле – так хотелось скомандовать «Огонь!». Он сжал тяжелые кулаки. Еще десять шагов. Ему показалось, что он различает пуговицы на груди первых. Ну когда, как не сейчас?!

– Ну же!

– Не нукайте! – резко прикрикнул ученый. – Установка экспериментальная, дальность действия не более трехсот метров…

– Так уж и так…

– С такого расстояния они не воспримут моей команды… Сейчас я могу их только разогнать… Хотите? Я внушу им ужас, и они разбегутся.

Не отрываясь от стереотрубы, комбриг отрицательно качнул головой.

Если этот штатский не врет и не ошибается, у него появлялась возможность покончить со всеми одним махом – просто подвести золотопогонников под пулеметы. Соблазн кончить все разом был велик! Комбриг тяжело вздохнул.

– Нет, товарищ изобретатель. Давай, как и договорились.

Еще десять долгих секунд комбрига терзало сомнение – не заигрался ли он, но тут случилось чудо.

Первая офицерская шеренга вдруг остановилась и бесстрашно замаршировала на месте. Через секунду те, кто не бежал, а лежал в снегу, поднялись и деревянными шагами замаршировали вперед.

Товарищ Родимичев, не отрываясь от окуляров, скомандовал:

– Пулеметчикам приготовиться…