Суперденьги: Поучительная история об инвестировании и рыночных пузырях - Адам Смит

Смысл Приращения Смита — Супервалюта, причем такая, которая появляется в момент превращения стетоскопов и леденцов в мультипликатор, составляющий по большому счету то самое Приращение. Раньше или позже любая Супервалюта проходит через подобный процесс, но мы подсчитываем ее только тогда, когда это происходит впервые.

Распределение доходов в нашем обществе в определенной мере перекошено. Есть люди, живущие ниже черты М1 или даже за ее пределами. Им сложно заработать хоть какие-то деньги — они либо плохо образованны, либо лишены мотивации, либо не могут добраться туда, где в них нуждаются. У этих людей нет денег, о которых можно говорить, будь то банкноты, монеты или чековые счета, а многие из них и вовсе на социальном обеспечении. Далее идет основная масса населения — люди, зарабатывающие М1. Они ходят на работу, работодатели платят им зарплату, они тратят деньги в супермаркете или аптеке, платят налоги, откладывают немножко в М2 и пытаются держаться на плаву. И, наконец, есть держатели Супервалюты — невозмутимые владельцы М3.

Большинство бедолаг среди нас даже и не подозревает о существовании какой-то более могущественной валюты. Они думают, что зелень в их кошельках и есть деньги. Мы все можем пыжиться и пахать сверхурочно, но у нас нет ни шанса догнать этот поезд, потому как нет того, что бы позволило нам капитализировать свои доходы. А на Супервалюту нарастают сложные проценты, и так, что любо-дорого смотреть. Рокфеллеры, может, и умны, но разница между нашим интеллектом и их умственными способностями отстоит от разницы между их валютой и нашей на несколько световых лет.

Один мой друг купил палаццо на 28 акрах в Гринвиче и отделал его по высшему разряду прямо перед наступлением медвежьего рынка. Он сказал, что в любое время возьмет за него миллион. Я полюбопытствовал, а у кого найдется миллион на дом, в котором ты бываешь только время от времени? И вот что я услышал:

— Всегда найдутся люди, чья компания стала публичной и чьи акции котируются на бирже. Они всегда могут отщипнуть кусочек пирога и на что-то его потратить. И людей таких всегда больше, чем двадцативосьмиакровых поместий в Гринвиче.

Компании продают свои акции, чтобы покрыть долги, построить новые заводы или что-нибудь еще в этом роде. Это не Супервалюта, потому что в гроссбухах компании полученные деньги превращаются в новый завод. Но когда Акционеры сбрасывают свои бумаги, то они переходят в класс Супервалюты, облагаемой по ставке налога на прирост капитала.

Есть и другие способы наращивания богатства. Обычно берут кредиты под залог активов — недвижимости или нефтяной скважины — и покупают что-нибудь еще. Но самая доступная форма — это Супервалюта, полученная как можно ближе к источнику. Вот ваш выигрышный номер — М3, и если вы одержимы богатством, то по крайней мере теперь знаете, где его искать.

Даже при наличии других форм богатства Супервалюта остается деньгами высшего качества в этой стране. Ведь если нефть, недвижимость, сельскохозяйственные штучки и лизинг приносят прибыль, то их можно вытащить на рынок и продать во много раз дороже этой прибыли, и все участники получат настоящие деньги — торгующиеся на бирже акции.

Совершенно очевидно, что законы и механизмы этой страны нацелены на защиту не только денег, но и Супервалюты. Без структуры и механизмов, поддерживающих валюту, будь то обычный доллар или Супервалюта, наше общество было бы совершенно другим — нравится вам это или нет. Вместе с тем, совсем недавно эта структура и механизмы прошли серьезное испытание.

То, что произошло в 1970 г., помогает понять, почему так много инвесторов покрыты шрамами. Тогда риск крушения структуры был гораздо выше, чем казалось большинству. Я не говорю о тех, кто держит палец на кнопке пуска. И кое-какие выводы из этого следует сделать.

Не так уж легко рассказывать историю о том, что чуть-чуть не случилось. Это тем более нелегко, что вся история разворачивалась вокруг абстрактных понятий, незнакомых большинству концепций и статистики. Чтобы избежать сносок внизу страницы, вся статистика перенесена в конец книги. Большинство данных получено от совета управляющих ФРС, федеральных резервных банков Нью-Йорка и Сент-Луиса, а также из других открытых источников. Я обязан выразить им свою признательность. Но для обычного читателя гораздо важнее почувствовать, что же тогда происходило, а не разбираться в тонкостях всех механизмов. Так что если какие-то места покажутся вам немножко отвлеченными, пропускайте их и смело читайте дальше.

С учетом того, что на самом деле произошло, совершенно непонятно, как рынок устоял. И хотя повторение этих событий маловероятно, по крайней мере в ближайшие годы, никто не может гарантировать, что когда-нибудь это снова не произойдет.

Первый из двух моментов, когда вся структура опасно зашаталась, — это уик-энд, в который в США едва не кончились деньги. Это в значительной степени метафора, но она вполне подходит для описания первого приближения к опасному провалу. Большинство инвесторов открывают только страницу с котировками акций, но фондовый рынок не существует в вакууме — сам по себе. Есть еще рынки облигаций, рынки коммерческих бумаг, товарные рынки, банковская система и так далее. Ни одна из этих структур не является самодостаточной: деньги перетекают туда и сюда, и все рынки зависят друг от друга. Любая катастрофа или едва не случившаяся катастрофа тут же провоцирует поиск злодеев, остригших овец, и все такое прочее. Злодеев, виновных в Кредитном кризисе, было множество, но корни самого Кредитного кризиса уходят в прошлое.

Во времена Кредитного кризиса поток денег, текущий по стране, почти высыхает. Трудно понять, как в стране могут кончиться деньги, — ведь, в конце концов, государства, по определению, сами печатают деньги. Бывают, однако, события, после которых никакой печатный станок проблему уже не решит.

В тот июньский уик-энд 1970 г. всем было понятно, что Кредитный кризис в разгаре: мелким заемщикам стало трудно дышать — до боли в ребрах. Если вы хотели купить дом за $40 000, пять лет назад можно было сделать первый взнос в размере $6000, а потом платить по 5,5 % в течение 25 лет. Теперь же, к лету 1970 г., ссудо-сберегательные организации подняли первоначальный взнос до $15 000 и требовали уже 8,5 %. Это если они вообще соглашались дать вам кредит, потому как некоторые просто отказывали. У малого бизнеса дела обстояли еще хуже. В этом секторе существовала, скажем так, распространенная практика: брать кредит для уплаты налогов, а затем в течение года этот кредит погашать. Теперь же людям говорили, что размер кредита будет сокращен, в лучшем случае. Если же они обращались в другие банки, то там их просто не принимали. Иными словами, мелкие заемщики оказывались на улице, пытаясь найти деньги где угодно.

Процентная ставка достигла самого высокого уровня за сотню лет. Базовая ставка по кредитам первоклассным заемщикам, так называемая прайм-рейт, достигла 8,5 %, и поговаривали, что она запросто может дойти до 10, 12, а то и 15 %. А если прайм-рейт составляет 15 %, то это уже настолько новая игра, что в ее условиях компании, входящие в индексы Dow Jones, вполне могут торговаться, скажем так, в районе нуля.