Я сам похороню своих мертвых - Джеймс Хедли Чейз

– Но как ему удалось раздобыть деньги?

– Меня интересует другое, какого дьявола он стрелялся? – возразил Крайль. – Вот что необходимо узнать.

Инглиш молча согласился с ним. Он долго размышлял и неожиданно спросил:

– А какова была реакция Корины?

– Это произвело на нее ужасное впечатление. Она не поверила мне, пока я не показал письма. Тогда она совсем пала духом. Я думаю, ты должен быть настороже. Если только представится возможность сделать тебе гадость, она обязательно сделает.

Инглиш повел своими широкими плечами:

– Она не единственная. А потом? Коронер удовлетворен?

– Конечно, но тем не менее он не лыком шит. Единственное, что ему надо было, это получить определенную причину, и я ему дал ее: нервная депрессия как следствие переутомления.

Инглиш взял сигару, зажег ее и бросил спичку в корзину для бумаг.

– Мэри Сьюит была убита, Сэм.

Крайль вздрогнул.

– Почему ты так думаешь?

– Меня посетил инспектор Морили, ты его знаешь.

Крайль кивнул.

– Он обнаружил, что это было убийство. – Инглиш рассказал про пятно на ковре.

Красное лицо Крайля стало озабоченным.

– Рой сделал это?

– Почему ты так говоришь?

– Я не знаю, – ответил Крайль, хмурясь. – Это первое, что пришло в голову. Подумаем немного. У них была связь. Они собирались уехать вместе. Она, может быть, решила неожиданно, что этого для нее недостаточно. Рой женат, он мог впоследствии ее бросить. Она заявила в последний момент, что не поедет. Рой потерял голову, задушил ее и повесил, чтобы инсценировать самоубийство. Затем вернулся в агентство и, охваченный паникой, пустил пулю в лоб.

Инглиш улыбнулся, взгляд его был ледяным.

– Ты быстро все объяснил.

– Помощник прокурора тоже будет действовать быстро, – просто ответил Крайль. – Это грязная история, Ник.

– Мне кажется, не настолько. Морили обещал замять ее. Чтобы воодушевить его, пришлось дать пять тысяч.

– Он не дурак, этот цыпленок, у него есть мозги.

– Если кто-нибудь может так выжимать деньги, значит, у него есть мозги. Он вытащит меня из этой скверной истории.

– Ты веришь, что это сделал Рой?

– Нет, Рой никогда бы никого не убил. Я его знал, как самого себя. Еще одна вещь: Рой никогда бы не покончил с собой, – он встал и начал ходить по комнате. – Если Мэри Сьюит была убита, значит, Рой тоже убит. Что ты на это скажешь?

– Но ведь это невероятно, послушай! Полиция сказала, что Рой покончил с собой. Нашли следы его пальцев.

– Не будь идиотом, Сэм. Кто-то инсценировал самоубийство Мэри Сьюит и Роя тоже. Это было нетрудно сделать. Достаточно после убийства прижать пальцы Роя к рукоятке его пистолета и удрать.

– Но у кого могло возникнуть желание убить Роя?

– У многих людей, Сэм. Рой не вызывал симпатий.

– Может быть, но не настолько, чтобы убивать его и ее.

– Почему же ее убили?

– Я не знаю. Возможно, Рой шантажировал кого-нибудь, и Мэри Сьюит была в курсе. Они вместе работали в конторе. Убийца решил, что безопаснее убрать обоих. Все это весьма вероятно.

Крайль глотнул виски.

– А если это была Корина? – предположил он. – Обманутая супруга? У нее действительно была на то причина, если эти двое в самом деле убиты.

Инглиш покачал головой:

– Нет, у Корины не хватило бы сил повесить эту девушку на крюк двери ванной комнаты. Это, похоже, была жертва шантажа. Предположим, что Рой хотел отхватить большой куш, прежде чем уехать, и, может быть, действовал слишком прямолинейно. Жертва решила, что пора избавляться от шантажиста, и убила Роя, а потом и Мэри Сьюит. Что ты на это скажешь?

Крайль поскреб подбородок аккуратно наманикюренным ногтем.

– Ты собираешься говорить об этом с Морили?

– Безусловно, нет. Не воображаешь же ты, будто я жажду, чтобы все узнали о шантаже Роя?

Крайль промолчал.

– Убийца, наверное, рассчитывал, что по этой причине и замнут дело. И не ошибся, – Инглиш с горечью усмехнулся. – Ты говорил с Кориной о деньгах?

– Я хотел прежде посоветоваться с тобой.

– Правильно. Оставь пока деньги на месте. Устрой так, чтобы Корина получила то, что ей следует, и скажи мне, сколько я тебе должен. Если эти двадцать тысяч получены действительно посредством шантажа, не надо, чтобы Корина трогала их.

– Хорошо, я займусь. Теперь другое. Кто-то предложил мне продать дело Роя, Ник. Четыре тысячи долларов.

Инглиш остановился и взглянул на него.

Тот пожал плечами:

– Посредник – Хурст. Он не захотел назвать имя покупателя.

– Он адвокат?

– Боже мой… Лучше не будем говорить об этом.

– Четыре тысячи?

– Да, Корина хочет продать.

– Как случилось, что об этом она узнала раньше меня?

– Хурст обратился прямо к ней. Он позвонил ей в девять утра. К счастью, Корина была так угнетена, что поручила это мне. Я попросил его подождать несколько дней, и, я уверен, мы получим более интересные предложения.

– Очень хотелось бы мне знать, у кого появилось желание купить это дело за четыре тысячи долларов, даже не поинтересовавшись его состоянием.

– Люди в основном сумасшедшие. Я уже давно не задаю себе таких вопросов.

– Ну что ж, то ты, а то я, – мрачно проговорил Инглиш. – Если кто-то предлагает столько денег за агентство, которое в течение девяти месяцев не имело ни одного клиента, это значит, что он знает об этом деле гораздо больше моего. Скажи Хурсту, что оно не продается. Я найду покупателя за семь тысяч долларов. Скажи об этом Корине и дай ей чек. Завтра же займись этим.

– А кто покупатель?

– Некий Леон. Он придет к тебе завтра днем, даст тебе чек и сообщит в деталях все требующиеся подробности, – ответил Инглиш. – И запомни, Сэм, я незнаком с Леоном, и он меня не знает, понял?

– Гм… минуту, Ник. Просвети все же меня. Что же ты все-таки собираешься делать?

Инглиш остановился.

– Кто-то убил Роя. Кто-то очень торопится забрать его дело. Я хочу знать, убийца и покупатель – одно лицо? Это называется – следовать своей интуиции. Эд Леон меня вполне устраивает.

– Как хочешь, но что ты будешь делать, если обнаружишь убийцу Роя?

Инглиш долго смотрел на него мрачным взглядом.

– Я рассматриваю это как личное. Кто-то убил моего брата, и мне это не нравится. Раз полиция не может заняться этим, я сам буду хоронить своих мертвых. Во всяком случае, я это собираюсь сделать.