Беременность на сдачу - Адалин Черно

— Спасибо огромное за ваше внимание и то, что так беспокоитесь, но нет. Я могу приезжать даже каждый день, но на переезд не соглашусь, — уверенно говорю и пытаюсь взять себя в руки, успокоить желудок и тошноту.

— Простите, если напугал вас. Я напишу вам инструкцию, — уверенно говорит доктор. — Напишу, что нужно делать во время приступов тошноты. Вы ведь одна живете? — как бы невзначай спрашивает Матвей.

— Да.

— В идеале нужно чтобы кто-то находился рядом, Вероника Сергеевна. Всегда. Возможно, мама или сестра, тот, кто сможет позвонить, если вам вдруг станет плохо, понимаете? — я киваю. — Отлично, значит вот вам рекомендации и мой номер у вас уже есть. Можете написать мне на в WhatsApp.

— Хорошо.

Матвей Алексеевич протягивает мне карточку и листочки, берет пакет с мандаринами и говорит:

— Вы на маршрутке?

— Да.

— Я вас отвезу, идет?

— Это, наверное, неудобно, — пытаюсь отнекаться я, но мужчина останавливает меня и решительно берет за руку.

— Неудобно будет ехать вам в переполненном автобусе, Вероника.

Я не успеваю возразить, потому что Матвей берет меня под руку и ведет на выход. После мы подходим к серебристой иномарке, с которой мужчина снимает блокировку. Он открывает передо мной дверь и помогает сесть, огибает автомобиль и располагается рядом. Я говорю адрес, после чего мы трогаемся с места, и я чувствую себя не в своей тарелке.

— Если вам станет плохо просто скажите, ладно?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Хорошо.

Мы едем примерно полчаса, без пробок и остановок, потому что мне, на удивление, нормально. Подъезжаем к подъезду, Матвей помогает выйти из машины и берет меня под руку, чтобы помочь добраться до квартиры.

— Не нужно, — пытаюсь образумить его, но он лишь отмахивается.

— Все нормально. Вдруг вам станет плохо на лестничной площадке?

Я соглашаюсь и спокойно поднимаюсь по ступенькам в квартиру. Рядом с дверью роюсь в сумке в поисках брелка с ключами, вставляю ключ, чтобы открыть дверь, но она неожиданно открывается сама. На пороге стоит мой почти бывший муж, который резко передумал разводиться и не дал согласия. Теперь наш развод будет проходить в суде на заседаниях. Я тупо смотрю на Диму и не понимаю, что он делает в моей квартире, в то время как он быстро ориентируется и спрашивает у доктора Левицкого:

— А ты кто такой?

— А ты что здесь делаешь? — слишком зло выдаю я, потому что почти бывший муж точно не должен находиться в моей квартире в одних трениках.

— Я тут живу, — огрызается Дима, — а вот что это за хахаль за твоей спиной? — он смотрит на моего доктора и мне становится неудобно перед Матвеем.

Я делаю шаг вперед и уже собираюсь ответить ему, как чувствую уверенные руки на своей талии. Они тянут меня назад, после чего я оказываюсь за широкой спиной Матвея Алексеевича.

— Этот хахаль, — с издевкой говорит он, — доктор Вероники Сергеевны. А вы, простите, кто?

— Муж, Дмитрий, — он протягивает Матверю руку, но тот игнорирует его.

Я же могу только догадываться о его выражении лица и о том, что вообще происходит. Я хочу что-то сказать, но упорно молчу, делая вид, что меня здесь нет.

— Вы разве не разводитесь? — о, а этот вопрос адресован уже мне.

Матвей разворачивается и смотрит на меня с интересом, собственно, как и Дима. Я перевожу взгляды от одного на другого и мне становится смешно. Они, как два напыщенных индюка, смотрят на самку и ждут, когда же она сделает свой выбор.

— Мы разводимся, — решительно отвечаю я. — Правда, Дмитрий неожиданно отказался от подписания бумаг, — я говорю коротко, но понятно, — и вот мы все еще на стадии развода, правда, я не понимаю, что он делает в моей квартире.

Я победоносно смотрю на бывшего мужа, у которого вытягивается лицо. Да, раньше я бы закрылась в своей скорлупе и сказала что-то типа “Спасибо, Матвей Алексеевич, но мы разберемся сами”. И зашла бы после этого в квартиру, где снова бы послушала нотации. Не в этот раз.

— Простите, — говорит доктор Левицкий, — что вы делаете в квартире Вероники Сергеевны?

Дима удивленно смотрит на Матвея и лишь усмехается, переводя взгляд на меня.

— Я здесь живу, дорогая, ты что, забыла? Я ведь прописан тут, поэтому имею полное право… — договорить ему не дают.

Матвей хватает Диму за шиворот и вытаскивает из квартиры, спуская на пару ступенек ниже. От неожиданности я даже вскрикиваю, и прикладываю руки в к животу.

— Идите в дом, Вероника, — командует Матвей, но я будто прилипла к полу, смотря на то, как этот мужчина удерживает моего мужа за грудки. — Вероника!

Я ухожу. Делаю пару шагов и скрываюсь за дверью, но тут же прилипаю к глазку. Черт, ничего не видно!

Я нервно расхаживаю по коридору, не в силах даже представить что там происходит. Матвей избивает Диму? А что, если…

Додумать я не успеваю, потому что дверь неожиданно открывается и на пороге стоит Дима. На нем ни фингалов, ни ссадин, ни даже разбитого носа, правда, смотрит он как-то затравленно.

— Я заберу вещи, — говорит, даже не глядя на меня, после чего проходит внутрь и собирает то, что успел разложить.

Матвей же стоит в дверном проеме, прислонившись к косяку и сложив руки на груди. Он наблюдает за тем, как Дима запихивает вещи и отходит только чтобы пропустить его на выход.

— Всего доброго, — говорит доктор Левицкий, хватает ручку двери и захлопывает ее, оставаясь в моей квартире.

— Эм, — я даже не знаю что сказать.

— Чаем угостите? — интересуется Матвей.

Я утвердительно киваю и указываю на кухню. Смотрю, как мужчина разувается, снимает куртку, располагая ее на вешалке и проходит внутрь. Я быстро делаю то же самое, бросаю сумку на стол и иду на кухню, где вижу Матвея, расположившегося на диване.

— И часто у вас так?

— Как?

— Как сегодня.

Я улыбаюсь и мотаю головой.