Танцуя на радуге - Барбара Картленд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Омерзительно! — воскликнула Лоретта. — Не беспокойся из-за меня, Ингрид. «Предупредить — значит вооружить», и я думаю, мой ангел-хранитель подсказал мне поехать к тебе, когда папа категорически объявил, что у меня нет выбора и я должна выйти за маркиза.
— Несомненно, подталкиваемый дюком! — подхватила Ингрид. — И не забудь, что маркиз увлечен мадам Жюли де Сен-Жервез.
— Дамой, на которой он может жениться?
— Я сказала, что это не исключено, хотя, по моему мнению, Фабиан твердо решил больше в брак не вступать и будет отчаянно отстаивать свою свободу.
— Надеюсь, ты права, — сказала Лоретта. — Тогда это облегчит мое положение.
— Да, бесспорно, — согласилась Ингрид, — но особенно на это не рассчитывай. Тебе придется сыграть эту роль очень искусно и помнить, что, познакомившись с тобой в этом доме, он может вообразить, что ты…
Она внезапно умолкла, несомненно, спохватилась и сказала совсем другое, а не то, что намеревалась:
— …не столь респектабельна, как наши… родственницы.
Лоретта не совсем поняла ее слова, но сказала:
— Я буду держаться точно, как тетя Эдит, когда ее шокировала какая-нибудь твоя фраза. В те дни, когда ты гостила у нас.
Ингрид засмеялась:
— Я помню, как она твердила твоему отцу, что я дурно на тебя влияю. И, разумеется, сыпала предсказаниями, что я плохо кончу. И, я думаю, сейчас повторяет это на Небесах или в каком-нибудь другом месте, где оказалась.
Это прозвучало так забавно, что Лоретта тоже не удержалась от смеха.
Они все еще вспоминали своих родственниц, когда маркиз прислал сказать, что Ингрид следует спуститься в гостиную, так как скоро начнут съезжаться гости.
— А… а гостей будет много? — спросила Лоретта с некоторым страхом.
— Нет. Всего шесть.
— И одни мужчины? — осведомилась Лоретта. — Вчера среди гостей я не видела ни одной дамы.
Ингрид посмотрела на нее со странным выражением.
— Неужели ты не понимаешь? Лоретта покачала головой.
— В таком случае, разреши, я объясню. С точки зрения женщин, а вернее сказать, светских дам, я отверженная, падшая женщина, мимо которой они проходят, отвернув лицо, чтобы не запачкаться об меня.
Она тяжело вздохнула и добавила:
— Но я не хочу, чтобы Хью скучал, а потому начала устраивать у нас вечера для самых интересных и умных мужчин Парижа и приглашать их на дружеские завтраки, вот как сегодня.
Она взглянула на Лоретту, проверяя, понимает ли та, и продолжала:
— Хью — человек чрезвычайно умный и образованный, и, угощая его друзей, кто бы они ни были, самыми изысканными блюдами и винами, а также помогая поддерживать разговор на самые интеллектуальные темы, я добилась, что, как ни покажется это невероятным, мы стали хозяевами того, что французы называют «салоном».
— Как интересно! — воскликнула Лоретта.
— Среди наших гостей есть художники и музыканты, — продолжала Ингрид. — А изредка, очень изредка у нас бывают и дамы, которых тоже не принимают в самых чопорных домах, но они талантливы, оригинальны и значат что-то сами по себе.
Она помолчала, а потом добавила с улыбкой:
— Но в остальном у нас бывают только мужчины, и меня очень увлекает принимать господ, занимающих важные государственные посты или прославившихся на том или ином поприще благодаря своему уму.
— По-моему, это чудесно! — сказала Лоретта. — И теперь я понимаю, почему маркиз никогда тебя не покинет, сколько бы лет ни прошло, прежде чем вы сможете пожениться…
— Вот об этом я и молюсь каждый вечер, — сказала Ингрид негромко. — Я люблю Хью, я готова умереть ради него, и, что гораздо труднее, я стремлюсь сделать его жизнь такой счастливой, чтобы он никогда ни о чем не пожалел.
— Не сомневаюсь, тебе это отлично удается! — ответила Лоретта, целуя ее.
Ингрид, быстро оглядев себя в трюмо, поспешила вниз.
В дверях она обернулась.
— Выжди ровно десять минут, — предупредила она, — а потом спустись в Серебряный салон, где мы собираемся перед завтраком. Лакеи в вестибюле покажут тебе, где он.
Лоретта улыбнулась ей.
— Ты хочешь, чтобы я вышла, как примадонна на сцену!
— Конечно! — ответила Ингрид. — Я хочу, чтобы ты произвела ошеломляющее впечатление, чтобы все гости были сражены.
— Ты меня пугаешь!
— Наслаждайся их комплиментами, но помни, что Фабиан опасен.
Она уже повернулась, чтобы уйти, когда Лоретта сказала:
— Благодарю, благодарю тебя, милая Ингрид! И надеюсь, тебе не придется краснеть за меня.
— Просто вспоминай этих двух светлостей, которые сговорились поженить своих детей, не спрашивая их согласия, и я уверена, ты сыграешь свою роль очень убедительно.
Еще раз улыбнувшись ей, она ушла, и Лоретта осталась одна.
Она подошла к каминной полке и погляделась в зеркало, висевшее над ней.
Несколько секунд она видела только свои глаза — огромные, чуть испуганные.
Потом увидела новую сложную прическу, которую сделала ей горничная Ингрид. И оценила, как парижское платье подчеркивает округлости груди и осиную тонкость талии.
И тут она сказала себе строго:
«Я англичанка, холодная, презрительная, не доверяющая мужчинам, а французам — особенно!»
Внезапно она вскрикнула от ужаса. Они столько говорили с Ингрид и не условились, каким будет ее вымышленное имя!
Она в отчаянии старалась придумать, что же ей делать, но тут открылась дверь и вошел лакей с серебряным подносиком, на котором лежала записка.
Лоретта взяла ее и поняла, что Ингрид, как она сама, вспомнила про их упущение.
Записка была адресована «Леди Бромптон», а вскрыв ее, она прочла одно слово: «Лора».
Лакей удалился, и Лоретта облегченно улыбнулась.
«Очень удачная фамилия, — подумала она. — Очень английская, заурядная, и никто, а тем более иностранец, не свяжет ее с высшей аристократией».
— Я леди Бромптон, — сообщила она своему отражению.
Тут ее взгляд упал на стрелки мраморных часов перед ней. Настала минута спуститься к гостям.
В вестибюле ее ждал лакей, и, когда она попросила проводить ее в Серебряный салон, он поспешил вперед и распахнул перед ней дверь.
Лоретта вошла, и все в комнате словно закружилось у нее перед глазами.
Затем она увидела Ингрид, похожую на экзотический цветок среди окружавших ее мужчин в темных костюмах, и пошла к ней, медленно ступая по мягкому пушистому ковру.
На миг ей почудилось, что Ингрид ее не заметила, но затем ее кузина вскричала: