Сводная любовь - Татьяна Анина

– Конечно! И трусы и майка. И юбка найдётся! – раздражённо бунтовала я.

– Очень смешно, – он расстегнул последние пуговки на рубахе и стянул её.

И всё! Нет Иры!

Пропала я.

Иссушенное мускулистое тело приковало взгляд. Он занимался… чем-то вроде воркаута, не иначе. Потому что мышцы были иссушенными, ярко-выраженными. Не перекаченными, не поднятыми стероидами, а именно крепкими. Шея залипательная над острой ключицей. Плечи широкие. Торс шикарный и самое завлекательное – кубики на прессе. Самые настоящие, не фоторедактором подкрашенные, а реальные.

И вот это всё добро стояло возле моей кровати распространяло обалденный родной и любимый запах.

Дёмка с усмешкой поймал мой взгляд. А я отошла от него и уставилась в свой телефон.

Демьян Дмитриевич Вяземский, как Аполлон Бледирский… Бидэрский…

Я заглянула быстро в интернет. Рассмотрела картинки в телефоне. Аполлон оказался Бельведерский. Но мой Дёма краше. У Дёмы бедра узкие и плечи шире. И пиписюн в трусишках гораздо приятней выделялся, чем у мраморного красавца.

Дёма пошагал в ванную комнату. И дверь оставил приоткрытой.

– Тащи бельё! – донёсся его приказ.

Я открыла свой шкаф и, уложив пальцы на подбородок, стала думать, чем «порадовать» братца. Выбрала ему маленькие белые трусики, юбку летнюю на резинке белую в красный горох и розовый топик.

В санузле вначале воровато заглянула в щёлку между дверью и косяком, а когда обнаружила, что Дёмка в душевой, за непрозрачным стеклом, вошла спокойно и оставила вещи на вешалке.

– Держи, наряжайся, – усмехнулась я, стараясь не пялиться на его смытую фигуру за стёклами.

– Спасибо. Может, спинку потрёшь? – донёсся сквозь шум воды его голос.

– Погоди! Я тут объявление видела. «Жена на час» называется, сейчас вызову, она тебе и потрёт.

– Обойдусь, – рассмеялся Дёмка.

– Так бы сразу, – фыркнула я.

Пошла краску из ванночки сливать обратно в банку. Сама в прихожей сидела, а голова моя в ванной комнате осталась и сердце там же. Слышала, как вода перестала литься и закрыла глаза.

Моя подростковая мечта стоит голая в моей квартире и…

– У тебя что, денег нет на нормальную бритву?! – донёсся его гневный голос.

…и бреется моей бритвой, которой я с утра за ножками ухаживала.

Даже усмехнулась от комичности всей ситуации.

Дёмка вышел не сразу. А когда прошлёпал голыми волосатыми ногами мимо прихожей на кухню, я брызнула. Он надел юбку, больше ничего.

В пакете Дёмы был продуктовый набор. Дёмка… Смех! В юбке в горошек, что растянулась на его бёдрах податливой резинкой. Достал сковородку и поставил на огонь.

– Я тебе вина купил, маленькая алкоголичка. Тебе уже можно, – улыбался устало Демьян.

Я посмотрела на бутылку и скривилась.

– «Молоко любимой женщины»? Это что за название мерзкое?

– Самое узнаваемое немецкое вино, – ответил Демьян.

– И что? Его закусывают «яйцами любимого мужчины»?

– Просто мясом, – смеялся Дёма, закидывая на раскалённую сковородку куски бифштекса.

В кухне появился аппетитный аромат. И мне пришлось поспособствовать сервировке стола.

Из ящика достала тарелки и столовые приборы. Штопора у меня не было. Да и такое вино я бы даже пробовать не стала.

Немцы-извращенцы.

Мясо приготовилось быстро. Дёмка всё сам старался делать. Раскидал обед по тарелкам, достал хлеб в нарезке. Долго искал штопор по моим ящикам и не найдя, взял и открыл бутылку вилкой. Прямо, как в давние, школьные времена. Мастак.

Сели обедать.

Меня не покидало чувство, что всё мне это сниться. Особенно после вчерашнего дня. Я медленно нарезала кусочки мяса, поглядывая, как голодный змей кидается на мясо и мычит от удовольствия. Надо было повредничать, поэтому я скривилась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Фу, ну и мясо. Оно мяукало или гавкало? – наморщилась я, отталкивая от себя тарелку.

– Фигню всякую спрашивало, – недовольно ответил Дёмка и продолжил кушать.

Он пил вино один. Смотрел на меня улыбчивыми глазами. И в этих глазах почти не было жёлтых искорок, а был хмурый серый оттенок.

Мы больше не разговаривали. Демьян устало пошёл в сторону кровати. Пока я убирала со стола, он уснул, закутавшись в покрывало.

Это было самое приятное воскресение в моей жизни.

Дёмьян устал и отдыхал после работы. Чтобы не беспокоить его, я надела наушники. Продолжала делать ремонт в прихожей.

Через несколько часов, когда стены были полностью покрашены, я попила чая с пирожными. Отложила пару вкусняшек Дёме. А он не остался чаёвничать.

Ему позвонили. Я с блюдечком у губ наблюдала, как он несётся в ванную в моей юбке в горошек. На ходу, застёгивает рубаху.

Выбежал уже полностью одетым.

– Боксёрки не высохли, – сказал он мне на прощание. – Не носи их, маленькая ссыкуха.

Змей!

Утро началось со звонка отчима. Я, укутавшись в покрывало, которым укрывался Демьян, всю ночь металась от бесстыжих снов и проснулась вся перепуганная, что ТАКОЕ вытворяла, пусть даже и во сне. Взмокшая и растрёпанная, я ответила на звонок.

Сердце бешено стучало, как будто Дима меня застукал на месте преступления.

– Ирочка, – запыхался Дима, голос его был торопливым, но ласковым. – Сегодня на работу выходишь, в университет я позвонил, сказал, что по семейным причинам, прогуляешь. Через десять минут Башкиров за тобой заедет и привезёт в офис.

Он отключил звонок, а я вылетела с кровати, забыв её заправить.

В квартире пахло ремонтом.

А в ванной висели мужские трусы на змеевике и два носка.

Я спешно чистила зубы одной рукой, другой расчёсывала волосы и заворожённо смотрела на Дёмкину одежду.

Бережно так, нежно сложила боксёрки и носки в пакетик и решила их отвезти хозяину.