Коббл Хилл - Сесиль фон Зигесар

– У тебя очень красивые руки, – наконец сказал Манфред.

Венди посмотрела на свои руки. Руки у нее были изящные.

– Спасибо, – она подняла глаза, – а мне нравятся твои серьги.

Манфред носил крошечные классические жемчужные гвоздики.

– Вернусь через пару минут с кофе, – пообещал он.

Венди посмотрела, как закрылась дверь, и потянулась за телефоном. Когда Венди было очень одиноко или неуютно, она писала Рою или Шай, как бы по делу, но на самом деле ей просто хотелось получить ответ. Может, стоит поговорить с Шай о встрече с учителями? Венди повела себя чуть более требовательно, резко и агрессивно, чем хотела. Ну а как она должна реагировать на этого самодовольного и грязного учителя латыни, который ел во время встречи буррито и к тому же весь был покрыт татуировками? Венди лишь хотела, чтобы Шай достигла успеха не как ученица, а как личность. И она начала длинное материнское письмо, которое не терпело отлагательств.

Венди перечитала сообщение и удалила его. Шай действительно ненавидела, когда ее мать вмешивалась. Хуже всего было с переездом: Венди переживала на этот счет, а вот ее дочь эта суета только раздражала. «В каких тонах мы оформим твою новую комнату?» – спросила как-то Венди. «Честно говоря, мне все равно, мам», – ответила Шай. «Может быть, нам отдать всю старую одежду и просто купить новую, когда будем на новом месте?» – радостно спросила Венди. «Зачем нам это делать?» – задала встречный вопрос Шай. «Может, нам поставить еще один кран прямо у плиты в новой кухне, чтобы наливать воду сразу в кастрюлю?» Шай даже не потрудилась ответить на это. Может, ей написать Рою? А вдруг они просто выбрали для Шай не ту школу? Но Рой, возможно, пишет книгу. Венди не хотела его беспокоить.

Она снова повернулась к компьютеру и переключилась со статьи о парфюмерии на поисковую систему. Может быть, если найти загородный дом, они будут всей семьей выбираться туда на выходные, собирать яблоки или заниматься антиквариатом. Рой будет писать в отреставрированном амбаре с видом на журчащий ручей, а Шай, возможно, заведет лошадь.

Венди щелкнула по карте долины Гудзона: Миллбрук, Райнбек, Милан, Гудзон. В каждом городе имелись конторы по продаже недвижимости с веб-сайтами. О, вот это прелестный домик в местечке под названием Анкрам. К тому же там есть бассейн!

– Есть кто дома? Папа? – крикнула Шай, запирая на ключ входную дверь. Дом был четырехэтажный. Гостиная представляла собой огромный зал со стеклянными дверями во французском стиле, которые вели на террасу с видом на сад. Особняк из бурого песчаника был построен в начале девятнадцатого века, его много раз перестраивали и вносили современные детали, но он сохранил очарование старого Нью-Йорка. Наверху находились четыре огромные спальни. Все остальное располагалось на первом этаже.

– Мы могли бы выставить дом на Airbnb, – предложил однажды отец Шай. – Будем сдавать комнату-другую путешественникам.

– Чтобы кучка незнакомцев бродила тут повсюду, воровала вещи и засоряла туалеты? Не думаю, что это хорошая идея, – сказала Венди, закрыв эту тему.

– Я дома, – снова крикнула Шай. – Ты тут?

– Я здесь, – отозвался Рой Кларк из библиотеки, которая на самом деле была частью гигантской гостиной открытой планировки.

Каким-то образом Венди убедила их называть эту часть дома библиотекой, потому что именно там, в дальнем правом углу, находилось большинство книжных полок. «У всех писателей есть библиотеки», – заявила она, и так оно и было.

Рой Кларк в купальном халате поверх одежды развалился в своем любимом кресле с книгой на коленях. Телевизор был включен, но в режиме «Без звука»; показывали кулинарное шоу.

– Я принял душ, оделся и вышел сегодня утром, взял с собой ноутбук и все остальное, – объявил он, когда Шай вошла в комнату. – Мне даже удалось написать несколько слов за чашкой хорошего чая в чудесном старом баре. Я так рад, что нашел его. Я написал начало главы или, во всяком случае, начало чего-то. Потом понял, что изрядно проголодался ото всей этой писанины, и пошел в супермаркет, а затем вернулся домой.

– Я не мама, – сказала Шай, – мне все равно. – Она учуяла в воздухе приятный запах выпечки. Пахло корицей. – Ты что-то испек? Аромат потрясающий!

Лицо отца с седыми бакенбардами порозовело.

– Знаешь эти булочки с корицей, которые продаются уже в формочках? Достаточно открыть их и запечь в духовке, а затем полить сладким кремом.

Шай кивнула.

– Я никогда раньше их не пробовал, – продолжал отец. – Я пошел в Key Food за хлебом и сыром, а вернулся с ними. Я их испек, а потом съел их все. Они были просто чудесны.

– А как насчет кота нашего соседа, которого так никто и не видел?

– Уже накормил его.

Шай расстегнула молнию на толстовке и скинула кроссовки.

– Я умираю с голоду.

В доме было холодно. Она плюхнулась на диван и укрыла ноги кашемировым пледом. Притворяясь заболевшей, Шай почувствовала, как ее охватывает настоящий озноб.

– Ты сделаешь мне тостик с сыром?

Отец называл это жареным сыром. Она всегда просила это приготовить, когда у нее была простуда или месячные.

– Тебе плохо, моя дорогая? – спросил ее отец, усиливая английский акцент.

Шай скучала по Англии. Там было гораздо меньше стресса. Люди сидели в своих гостиных, смотрели телевизор, ели тосты и пили сладкий чай с молоком. И там не надо было так много ходить. Но ее мать была родом с Манхэттена, и она была убеждена, что Нью-Йорк – единственный стоящий город в мире и что им просто необходимо туда переехать. Они выбрали Бруклин, потому что на этом настоял отец – эта часть города казалась ему более самобытной. Манхэттен был просто гигантской туристической достопримечательностью. Мать сначала сопротивлялась. «Бруклин – это не совсем Нью-Йорк», – говорила она. Но когда выяснилось, что теперь жить в Бруклине модно и что они могут не тесниться в квартире, а купить целый дом с садом, Венди сдалась. При условии, что Шай будет ходить в частную школу.

Рой Кларк прошел в просторную кухню, нашел электрический пресс для сэндвичей и поставил его на разделочный стол в центре кухни.

– Я сделаю тебе сырный тост, если ты расскажешь мне, почему так рано вернулась домой.

Шай надеялась, что отец этого не заметит.

– Не знаю, – честно призналась она. – Мама была в школе, разговаривала с моими учителями. Я вышла пообедать, а потом пошла дальше. Я просто захотела домой. Сегодня утром у меня была латынь.

Рой понимал, что это неправильно, но ему нравилось, что дочь наслаждается его обществом и охотно ест вместе с ним, но не с Венди. Он сделал два тоста, и они съели их прямо с кухонного стола, проглотив так быстро, что у них не оказалось времени на разговоры. Потом он приготовил еще два тоста.