Чувственный рождественский сюрприз - Дженнифер Фэй

Ему вспомнились обидные слова отца: «Ты неудачник! И всегда им будешь!» Он не раз твердил их сыну, а в последний раз Саймон услышал их от него, когда отца вывели в наручниках из зала суда. С тех пор Саймон стремился доказать самому себе неправоту этих слов.

Он вздохнул и покачал головой, отгоняя тревожные мысли. К чему возвращаться к призракам прошлого? Есть дела поважнее.

Он встал с постели, оделся и направился на кухню, ожидая застать там Пеппер, занятую приготовлением чудесно пахнущей выпечки. Но в кухне никого не было.

Где же Пеппер? Накануне вечером она сказала, что у нее большой заказ для вечеринки, и спросила, можно ли с самого утра занять кухню для работы над этим заказом.

Саймон подошел к двери ее комнаты и постучал.

– Пеппер!

– Входи, – отозвалась она слабым голосом.

Саймон открыл дверь и обнаружил, что Пеппер лежит в постели.

И без расспросов было ясно, что Пеппер снова плохо себя чувствует – уже второй день подряд. С ней явно что‑то не в порядке.

– Одевайся! – скомандовал Саймон, вытаскивая телефон из кармана. – Я отвезу тебя к врачу.

– Что? Не нужно! Мне сейчас станет лучше. Я обещала испечь тебе слоек, чтобы ты взял их с собой в офис…

Он покачал головой:

– Забудь про выпечку! Тебе нездоровится уже второй день. Я хочу, чтобы тебя осмотрел врач. Надо убедиться, что с тобой ничего серьезного.

Пеппер вскочила с кровати.

– Видишь? Я…

Не договорив, она внезапно побледнела и бросилась в ванную, захлопнув за собой дверь.

Саймон позвонил своему семейному врачу – никому другому он бы не доверил Пеппер.

Он уже успел договориться по телефону о приеме, когда Пеппер вернулась из ванной и заявила:

– Я в порядке! Просто слишком резко встала с постели, вот и все!

– Одевайся, мы едем к доктору!

Она присела на край кровати.

– Говорю тебе, я в порядке!

– Вообще‑то, ты успела только сказать «Я…» и пулей выскочила из комнаты. Так что я не верю, что с тобой все хорошо. Думаю, тебе нужно обратиться к врачу, потому что это может быть что‑то серьезное.

Пеппер покачала головой:

– Ты делаешь из мухи слона.

– А ты недооцениваешь серьезность ситуации!

Она скрестила руки на груди.

– Я не могу пойти к врачу!

Саймон, который умел быть таким же упрямым, упер руки в бока и поинтересовался:

– Почему не можешь?

Немного помолчав, Пеппер заговорила тихим голосом:

– Потому что с моей семьей всегда случаются неприятности, когда дело касается врачей и больниц. – Она тряхнула головой, словно отгоняя плохие воспоминания, затем негромко, но твердо повторила: – Я не могу!

Саймон опустил руки и сел рядом с ней.

– Я и понятия об этом не имел.

Пеппер отвела взгляд, не давая ему заглянуть в ее выразительные глаза, и заговорила прерывающимся от волнения голосом:

– Это началось, когда мне было восемь. Моя мама возвращалась домой с работы – она работала кондитером в местном гастрономе. Автомобиль появился словно из ниоткуда… – Пеппер глубоко вздохнула. – Он ударил ее так сильно, что она перелетела через него… – Ее голос дрогнул. – Водитель даже не остановился. Моя мама… Ее доставили в больницу. Я помню, как мне разрешили увидеться с ней перед операцией. Ее рука была такой холодной, а лицо белым как мел… Мама умерла на операционном столе.

Саймон потянулся было к Пеппер, но отдернул руку.

– Сочувствую…

– Я переехала к бабушке, но через некоторое время у нее обнаружили рак груди. Она прошла несколько курсов химиотерапии, а потом врачи заявили, что больше ничего нельзя сделать. – Пеппер повернулась к Саймону. – Теперь ты понимаешь, почему я держусь подальше от врачей?

Пеппер встала с кровати. Саймон тоже поднялся. Их взгляды скрестились.

Он вздохнул.

– Тебе кто‑нибудь говорил, что ты ужасно упрямая?

– Кажется, мама как‑то упоминала об этом. Так ты собираешься простоять тут весь день?

Саймон потер затылок, гадая, как ему уговорить Пеппер показаться врачу.

Словно в ответ на его мысли, ее лицо опять побледнело. Она прижала руку к животу и снова бросилась в ванную. Саймон встревожился еще больше.

Когда Пеппер вернулась, она все еще была бледна.

– Что, так и будешь тут стоять? Мне нужно собираться к врачу, – заявила она.

– Саймон просто сгущает краски! – заявила Пеппер доктору – пожилому немногословному мужчине с седыми волосами и внимательными глазами за стеклами очков в золотой оправе. – Итак, вы видите, что у меня просто стресс. Саймону не о чем беспокоиться. Пожалуйста, объясните ему это, и мы больше не будем отнимать у вас время.

– Давайте сначала дождемся результатов ваших анализов. Они скоро будут готовы, – ответил врач.

Саймона не было в кабинете. Он остался за дверью. «Наверное, нервно расхаживает по ковру туда‑сюда», – подумала Пеппер.

Она не ожидала, что Саймон станет так сильно беспокоиться из‑за нее.

Врач направился к двери.

– Не могли бы вы попросить Саймона зайти в кабинет? – спросила Пеппер.

Доктор молча кивнул.

Ей было необходимо, чтобы кто‑то отвлек ее от воспоминаний о том, что бабушка когда‑то пришла в больницу по какому‑то пустячному поводу, а в результате у нее обнаружили рак. В голове пульсировала одна мысль: «Неужели и со мной случится то же самое?» Пеппер казалось, что еще немного – и она полезет на стену, желая выбраться отсюда.

Дверь открылась, и вошел Саймон.

– Все хорошо? – спросил он.

Пеппер кивнула.

– Я же говорила тебе: у меня просто стресс!

Саймон вздохнул с облегчением.

– Это хорошо. А то я испугался за тебя.

– Тебе следовало меня послушать.

– Так чего же мы ждем?

– Твоего доктора. Он из тех, кто любит расставлять все точки над «i».

– Не волнуйся, он знает, что делает.

Пеппер понимающе кивнула.

– Он хочет дождаться результата пары моих анализов. – Помолчав, она спросила: – А что бы ты делал, если бы поехал сегодня на работу?

Саймон взглянул на нее с удивлением:

– Тебе интересна моя работа?

Пеппер пожала плечами.

– Конечно. Почему нет?

Он вздохнул.