Записки врача скорой помощи - Елена Шагиахметова

на 9-й пешком. Вызвали скорую дед с бабкой. У подъезда милицейский уазик, шофер один сидит, дремлет. У них даже двери не было входной, ни в «кармане», ни в квартире. Или была одна — не помню. Новая квартира, ленинградской серии. В зале в ободранном кресле сидит дед, засыпает или зависает, по квартире ходит милиционер с бумагами, что-то спрашивает. Бабка говорит: «Он в ванной, я его топором зарубила». Действительно, в ванне, полной кровавой воды, плавает голый, лет 30, сын. Интересно, что в то время милиционеры были обычно без оружия. Впервые мы увидели милицию с автоматами после перестройки, в таком виде они приезжали на вызов вроде этого.

Так вот, плавает в кровавой ванне голый, лет 30, сын. Голова пополам разрублена, но ведь хрипит и живой, хотя и без сознания. Я почему-то одна была, врач с железной сумкой, но в то время это было обычным делом. Что делать? Тут мент ходит, что-то же надо делать для виду. Пошла на улицу, искать телефон-автомат, не хотела по рации на весь эфир такое обсуждать. Помню, был холод такой, снег и ветер. Нашла чудом автомат у соседнего дома, звоню старшему врачу: «Мне что, реанимацию вызывать или подождать, пока хрипеть перестанет?» Не помню, что ответил старший врач. Пока ходила, вернулась в квартиру, минут 20 прошло — уже не хрипит. Участковый говорит, что сын издевался над родителями, деда поил снотворным и отбирал у них пенсию, вот бабка и не выдержала, порубила сына топором. Не знаю, посадили бабку или нет. Телефоны нам цивилизация потом принесла, заграница. Да-а, 1992-й, все еще живы.

Был еще такой повод к вызову: лежит в подъезде. Сибирь ведь не Америка, климат не позволяет спать на улице или в заброшенном бараке с разбитыми окнами и без дверей. Заснул на улице — значит, насмерть. Сколько раз я выходила утром из своей квартиры на пятом этаже и обнаруживала, что на площадке между этажами кто-то спит, несмотря на кодовые замки. Некто, свернувшийся в клубок, в углу возле трубы отопления зимой или в любом другом месте летом обычно между пятым и четвертым этажами. Самыми оригинальными ночными посетителями были девушка, которая поместилась на подоконнике, и молодой мужчина в золотых очках на ступеньках лестницы. Некоторые из них просили попить по утрам, ведь почти 100 % не обходились без алкоголя. Некоторые получали от меня еду и горячий чай или кофе. Были и буйные, были и такие, после которых приходилось отмывать углы.

Это явление было настолько обычным, что в семье появилась инструкция, как выходить из квартиры в подъезд. Ведь дети ходили в школу каждый день.

Вдруг появилось множество бездомных людей. Кто-то потерял квартиру, у кого-то отобрали дом за долги родственники или всякие проходимцы. Алкоголь и простота там были на первом месте из причин. Документы пропадали почти одновременно с жильем.

Всеобщая приватизация квартир не предусмотрела защиту от дураков и детей.

Жильцы таким «гостям» вызывали милицию или скорую.

Особенно тем, кто приходил не один раз, а пытался перезимовать в подъезде.

Вот на Южном одного такого подожгли. Он поселился под лестницей на первом этаже пятиэтажки, там был такой отсек для детских колясок или велосипедов. Приходил на ночь или когда холодно, стелил газеты и спал на них. Запах, знаете ли. А дом, как назло, был населен сотрудниками милиции и построен для них. Работа у них нервная, и люди нервные. Вот один из жильцов взял и поджег эти газеты. Потому что достал его уже этот запах бомжа в подъезде. Пока бомж проснулся, пока его потушили пожарные, уже ожог процентов под 50. Особенно голова обгорела. Пожарных вызвали сами жильцы, а те уже — скорую.

Более гуманными были жильцы общежитий, долго терпели бездомных на черной лестнице. Вызывали скорую, если видели, что дело плохо, что человек уже не может ходить.

Но были и такие, которые «брали шефство» над стариками в. Однажды я приехала в комнату в общежитии к старику, которого «опекал» молодой человек, якобы какой-то родственник, кормил его и поил. Старик спал на куче тряпья на досках поверх чугунной ванны, которая стояла в комнате в углу, и был совсем слаб и не разговаривал. Мы собрали его в больницу и вынесли на носилках в машину. Молодой человек очень заботливо укрывал его одеялом и помогал нам выносить носилки. А потом сказал, что забыл паспорт старика наверху в квартире, убежал, и больше мы его никогда не увидели. Интересно, что мы какое-то время не уезжали и ждали этого родственника. Старик, конечно, в больнице умер, а комната в общежитии досталась молодому человеку. А в то время жилье уже можно было продать за немалые деньги. Тогда это все было просто устроить.

Время было — люди умирали от истощения на тротуарах. Скорая помощь подбирала их и отвозила в терапевтическое отделение с диагнозом «алиментарное истощение». Потом больницы взвыли от количества таких бездомных, и власти открыли отделение в бывшем профилактории на шахте Ягуновской. Там истощенных отмывали, укладывали на кровати, на простыни с рисунком «минздрав», кормили три раза в день, и постепенно они начинали вставать, ходить и мыть свою ложку. Некоторым из них не было и 50 лет. Помню, как заведующая мне рассказывала, что какое-то время не было продуктов в кухне, и работники приносили из дома овощи из своих огородов, чтобы варить три раза в день еду для пациентов. — Сейчас-то нам завезли лапшу и тушенку, целый «Камаз», — сказала она. — Варим им по три раза в день, слава богу.

Да, лихие 90-е в России.

Сейчас-то все устроилось, есть муниципальный приют для таких людей на Предзаводском и в Кедровке. Там можно жить бездомным и питаться бесплатно недели две, восстановить документы, пенсию, а потом еще жить за какую-то минимальную плату и работать при желании. Хотя большинство из них — инвалиды, у кого печень, у кого зависимость, у кого ноги отморожены. Учреждение социальной адаптации в самой примитивной форме. Алкоголь только запрещен, а алкоголь — их единственное утешение в жизни. Поэтому многие бездомные не хотят там жить. У них ведь тоже есть свои мечты.

Глава 27. Ассоциации диагноста

Странная и загадочная паутина ассоциаций заставляет нас перескакивать с одного на другое, перелетать во времени, молниеносно перепрыгивать из одной точки пространства в другую по кратчайшему пути, по натянутой нити из самого прочного материала, который называется память, и только наше скудное воображение мешает изобразить этот мир ассоциаций