Враги народа. От чиновников до олигархов - Дмитрий Соколов-Митрич

В Ярославле во врачебно-санитарной службе Северной железной дороги встречаю в коридоре главного бухгалтера Игоря Куликова — того самого, который в сентябре сказал бухгалтеру из рыбинской больницы про 150 тысяч рублей. Куликов — молодой человек лет 30 с крепкими зубами. Запинаясь, он начинает ссылаться на смету коллективного договора, на систему, при которой они не могут предоплачивать работу стоматологов, про то, что в этом году у дороги были финансовые проблемы. Я пишу на диктофон, а сам не слушаю. Смотрю на лицо. Вижу, что бухгалтер Куликов сам себе не верит.

Все-таки не прав был Виктор Степанович Черномырдин. Если получается как всегда, значит, просто никто не хочет, чтобы было как лучше.

Декабрь 2000 года.

Владивосток — Артем — Кавалерово.

Одной «холодной точкой» на территории Приморья стало меньше — героическими усилиями коммунальщиков к теплу подключены 16 домов поселка Угловое Артемовского района. Остается еще сто шестиподъездных пятиэтажек в Арсеньевском, Кавалеровском и Хасанском районах. Это примерно 36 тысяч жителей. Местные власти поклялись главе МЧС Сергею Шойгу, который побывал на минувшей неделе в Приморском крае, вернуть тепло к 15 декабря. Однако в лучшем случае это удастся сделать к Новому году, в этом я убедился, побывав в местах бедствий. И еще мне стало ясно, что энергетический кризис разразился не из-за финансовых проблем, как утверждают местные власти. А если кто-то использовал его в своей политической игре, то и это вторично. К чрезвычайной ситуации привела цепная реакция безответственности — от федеральных властей, которых никто не лишал права контролировать хозяйственную деятельность на местах, до самих замерзающих, которые готовы дойти до скотского существования, ожидая, когда придет дядя с сильной рукой и все за них сделает. Одиннадцать чиновников, против которых краевая прокуратура возбудила уголовные дела, виноваты не больше, чем все остальные. Заморозки в головах — это старинная российская болезнь, которую не вылечить никаким финансированием. А самое страшное в том, что никто не 1 узнает ответа на главный вопрос — что делать дальше? Ведь эта зима не последняя.

Буржуйки и буржуи

Рабочий поселок с неприятным названием Угловое находится в пятидесяти километрах от Владивостока — крупнейшего на Дальнем Востоке центра Ццивилизации. По шоссе мимо него мчатся «Лендроверы», в десяти километрах от него взлетают современные аэробусы. Здесь работает мобильник. А тем временем Татьяна Петровна Сай подкладывает дрова в печку-буржуйку и смотрит, как я набираю номер.

— Алло, это ЖЭУ? Скажите, правда, что сегодня в дом № 39 корпус 2 по 1-й Рабочей улице дали отопление? — Правда.

Батареи ледяные. На термометре 12 градусов. Это благодаря буржуйке. Ее Татьяна Петровна поставила четыре года назад, муж-сварщик сконструировал. Свободного места нет, поэтому она стоит прямо посреди кухни: уродливо, но тепло. Топить приходитсядва раза в день — утром и вечером. За сутки уходит два мешка дров. Машина такого топлива стоит 800 рублей. Это не по карману, поэтому семья Сай тащит в дом любую деревяшку, какая плохо лежит на улице.

Буржуйка у местных умельцев стоит 1200 рублей. Налажено производство более дешевых средств спасения. Например, прибор под названием «загогулина»: берется кусок асбоцементной трубы длиной сантиметров сорок, на него наматывается нихромовая спираль, и все это дело включается в розетку. Цена — 120 рублей, в несколько раз меньше, чем самый дешевый обогреватель в магазине. У кого нет денег и на это, использует электроплитки и электродуховки с открытой нараспашку дверцей. Электричество раньше отключали несколько раз в день, но как только поднялась буча — перестали.

Счетчики в подъездах вертятся как бешеные. Метры жилплощади становятся обузой, потому что чем больше метров, тем больше нужно источников тепла. Особенно плохо тем, кто на первом этаже: под ними холодный подвал. У семидесятилетней Зины Луниной в ее трехкомнатной квартире на первом этаже 4 градуса, обогревателей нет: купить не на что. «Я сижу в комнате, которая на солнечной стороне, и греюсь. Там градусов семь будет, — говорит Зина Константиновна. — С радостью бы обменялась на однокомнатную без доплаты, но переезд мне не под силу».

В этот день в Угловое приехал Шойгу. Министр навестил нескольких старушек, ужаснулся, увидев мальчика, греющегося о керосинку, и поехал на котельную. Там он узнал удивительную вещь: топлива достаточно, котельная в порядке, теплотрассы функционируют. «В чем же дело?» — «Мы не заключили договора с муниципалитетом», — ответил ему замдиректора котельной. «Почему?» Замдиректора вздохнул: «Не сложилось».

История оказалась воистину гоголевской — Иван Иваныч поссорился с Иваном Никифоровичем. Котельная поселка Угловое — частная собственность (о чем, кстати, ее владельцы не преминули уведомить и самого Шойгу, прежде чем пустить на территорию). Разлад между мэром Артема (теперь уже бывшим) Александром Терентьевым и директором котельной начался с того, что они не смогли сойтись в цене на тепло. Обидевшись, Терентьев решил насолить супостату и построить новую котельную — свою. Строительство началось летом, однако не хватило того, чего не хватает всегда, — времени и денег. Когда наступила зима — случилось то, что случилось.

— Вы сами-то небось живете в теплой квартире, — сказал Шойгу заместителю директора котельной.

— Да какое там! Я сам живу здесь же. У меня дома семь градусов.

У министра не было слов. Непосредственные виновники чрезвычайной ситуации — мэр и директор котельной — на встречу с Шойгу не явились. А присутствующий вице-губернатор Толстошеин себя виновным не чувствовал, хотя именно краевая администрация должна в таких случаях брать на себя роль посредника и приводить стороны к компромиссу. Вместо этого он тут же перед жителями 1-й Рабочей улицы пожелал в ближайшее время видеть Терентьва в тюрьме. Жители предложение поддержали: Терентьева здесь никогда не любили. До вчерашнего дня все были уверены, что против бывшего мэра возбудят уголовное дело: Сергей Шойгу, вице-губернатор Константин Толстошеин и милицейские чины несколько раз публично заявляли, что он должен ответить по всей строгости. Но в списке стрелочников, который озвучила краевая прокуратура, мэра не оказалось — под суд пойдут его заместитель и начальник отдела жизнеобеспечения.

Из Углового министерский кортеж помчался в краевую администрацию на расширенное совещание, которое началось со скандала. Сначала на первом этаже, а потом перед входом в зал заседаний произошло серьезное противостояние прессы и службы охраны администрации края. Наздратенковское секьюрити, руководитель которого представился как «дед Пихто», даже под напором сотрудника пресс-службы МЧС не хотело пропускать в здание журналистов. Начальник охраны сказал, что ему плевать на закон о печати — у него инструкции. Журналисты прорвали первый кордон, оказалось, что подступы к совещанию тоже охраняют. Я почувствовал чью-то сильную руку на своем подбородке, потом кто-то пытался прищемить меня дверью. В конце концов я все же оказался в зале заседаний.