Невеста из Уайтчепела - Анна Лакманова

Эмили еще раз пересказала Каролине подробности минувшего вечера, слегка приукрасив деталями для полноты восприятия. Каролина восторгалась храбростью и удачей художницы. Вдруг Эмили завидела вдалеке знакомую фигуру. Высокий стройный силуэт неторопливой походкой приближался к прилавку. Это был Джеймс. Эмили подскочила на месте. Сердце ее забилось быстрее. Неужели! Как говорили древние: «Всё будет – стоит только расхотеть!». Когда его ждали – он упрямо не шел. Но в свете пережитого его образ значительно потускнел – и вот он здесь, чтобы напомнить о себе!

Встав на ноги, Эмили радостно помахала Джеймсу издали, словно доброму знакомому.

****

– Джеймс, я лишь рассказываю, как все происходило…Теперь-то уж мне и самой ясно, что поступок мой носил опрометчивый характер, – поясняла Эмили, сидя на диванчике в одном из лондонских пабов, куда они с Джеймсом завернули после торгового дня.

Эмили никогда раньше не бывала в этом заведении и, вообще, не знала о его существовании. Однако ее восхитило и одновременно удивило, что здесь практически не было посетителей. Тихо, просторно и уютно. Романтическое место. Полумрак, свечи в фарфоровых фонариках и деревянная отделка. На стенах занятные картины. Ясно, что местечко не из дешевых. Но, похоже, об этом можно не беспокоиться. Она же здесь по приглашению.

– Эмми, как ты могла? Это же верх легкомыслия, – Джеймс строго оглядел Эмили. – После того, что с тобой приключилось, я буду волноваться за тебя…– Джеймс посмотрел на Эмили одним из своих необычных взглядов: внимательных и таинственных. – Если ты не возражаешь, я буду встречать тебя по вечерам и провожать до дома.

Захлопав ресницами, Эмили улыбнулась. Ее обрадовало, что Джеймс проявляет заботу. Значит, ее ужимки не прошли даром. А опасности будут устранены, если она станет возвращаться домой не одна. Но как быть с убогим жилищем?! Совершенно очевидно, что Джеймс привык к определенному достатку. И выбранное им заведение указывает на то же. Одна кружка горячего шоколада, коих Эмили выпила уже две, стоит дороже, чем все ее обеды за неделю. К тому же это нехитрое заключение поддерживает тот довод, что Джеймс приобрел у нее одну из копий той самой картины с каретой за десять шиллингов, настаивая на том, что сдачи не требуется и, вообще, этот шедевр оценивается много выше. Ведь художник вложил в него частицу собственного опыта!

Вечер был приятным и теплым. Эмили и Джеймс шли по широкой улице. До пансиона миссис Шарп было далеко. Но это радовало. Оставалось достаточно времени, чтобы побыть вдвоем. Они бродили по опустевшему городу и смеялись без всяких стеснений. Лишь изредка мимо проносился кэб, разбрызгивая лужи в разные стороны.

И все вроде бы было непринужденно и благополучно. Но что-то тяготило Эмили. Наконец она поняла: эта-то пустынность ей и не нравится. Ведь из любой подворотни может выскочить мистер Уолдри со своим кучером.

Терзаемая опасениями, Эмили тем не менее не стала делить их с Джеймсом. Что и понятно. Она не хочет произвести впечатление человека, точимого манией преследования. Да, именно так. После вчерашнего эпизода она, Эмили, стала мнительна. Постоянно оглядывается, прислушивается. Везде ей слышится хриплый голос мистера Уолдри. А каждый темный экипаж заставляет ее сторониться дороги.

Остановившись на полпути, Эмили принялась рыться в своей сумочке. Ей хотелось закурить. Скорее, от волнения нежели по привычке. Тем более недавно она прочитала статью в газете, в которой некий вроде прогрессивный психотерапевт утверждал, что табак способствует успокоению нервов и стабилизации работы кишечника. Он назначал сию меру дамам, переживающим душевные потрясения. У нее, Эмили, нет денег на модного доктора, но зато есть душевные потрясения!

Эмили закусила сигарету зубами, силясь воспользоваться спичками. Однако в этот момент Джеймс обнял ее и развернул к себе.

– Эмми, можно тебя поцеловать? – спросил Джеймс. Он оказался тактичнее многих мужчин, запретные рассказы о которых доходили до ушей Эмили от подруг и знакомых.

Растерявшаяся Эмили даже не знала, как ей реагировать. Приличная девица должна бы оскорбиться или лишиться чувств в знак негодования. С другой стороны, она, Эмили, не ощущает себя ни оскорбленной, ни негодующей. Ведь он спросил разрешения да и к тому же не сказал ничего обидного. Так как же ей следует себя повести, чтобы не обидеть его, но и не умалить своего собственного достоинства?!

Пока Эмили медлила, Джеймс убрал сигарету из ее уст, чуть склонился и поцеловал ее губы. Принял ли он ее молчание за согласие или же решил взять ситуацию в свои руки, Эмили было до конца не ясно. Но сейчас ее это и не занимало. Ею завладело новое ощущение, оказавшееся внезапно приятным и волнующим. Прежде ее никто не целовал.

Об ухаживаниях она знала только по наставлениям тетушки. Та объясняла, что знакомство благопристойной девушки и ее жениха должно быть растянуто во времени. Сначала робкие взгляды…Потом обрывки фраз вроде пожеланий доброго дня…Открытое выражение своих чувств – признак дурного тона. Поэтому когда отношения войдут в определенную колею, нацеленную на брак, язык цветов поможет влюбленным объясниться. Например, букет карликовых подсолнухов означал бы обожание девушки дарителем цветов. Тетушка советовала остерегаться тюльпанов, символизирующих страсть. Ведь воспитанные девушки, по ее словам, должны находиться очень далеко от такого низменного понятия. И если мужчина одарит Эмили тюльпанами, то это почти будет означать его развратное желание по отношению к ней! Тетушка еще много чего говорила, но главной идеей было только одно – девушка должна быть чиста физически и духовно. После вступления в брак молодой жене, конечно, придется исполнять свои супружеские обязанности, но знать о них заранее не нужно и даже порицаемо!

– Джейми, я хотела сказать, что…– смущенная Эмили чуть отстранилась от своего почитателя. – Все так быстро. Я не уверена в том, что это правильно…

– Ты здесь живешь, Эмми? – вместо поддержания диалога на заданную тему Джеймс обозрел обшарпанный пансион, из окна которого голосил какой-то алкоголик.

– Ну…Это временно…– замялась Эмили. – Пока подыскиваю что-то более подходящее…

– Если хочешь, я покажу тебе свой дом, – предложил Джеймс.

– Да, разумеется, – кивнула Эмили.

– Сейчас, – простодушно уточнил Джеймс.

– Сейчас?! – Эмили даже отшатнулась от своего ухажера. Как он смеет предлагать ей такое? Да она видит его второй раз в жизни, хоть и думала о нем много дней. Не нужно было позволять ему целовать себя. Тетушка была права: мужчинам нельзя доверять – они, не задумываясь, губят девушек. Вот и она сама, Эмили, развесила уши, доверилась ему, подпустив к себе непозволительно близко! – Мне пора. До свидания, месье! – Эмили уже была готова удалиться. Кажется, этот тип такой же, как и все. Наглый и распущенный!

– Эмми, я тебя обидел? – Джеймс угадал ее мысли. – Клянусь, я не хотел сказать тебе что-то неприятное. Пойми меня правильно, мне просто не нравится место, в котором ты живешь.

– Все хорошо, – кивнула Эмили, смягчившись. Наверное, ей все же показалось. Он деликатен. Его речь и манеры изысканы. Он не англичанин. Возможно, оттого излишне прямолинеен, не постигает строгой нравственности английского общества. Приличная дама уже закатила бы ему пощечину в ответ на подобное предложение. Но Эмили не столь лицемерна. Она не станет обижаться на неудачно подобранные слова. – Мне, правда, пора…Завтра на работу…