Аркан - Татьяна Русуберг

— Отошли ее, — одними губами вымолвил Ар.

Летиция нахмурила безупречный лоб. В замешательстве она никак не могла придумать подходящий повод.

— Вели своим подчиненным осмотреть зимовник для пчел, — подсказал Мастер, склоняясь над ее ухом и посылая армии восхитительных мурашек гулять по открытой шее. — Монахи покажут, где. Беглец, возможно, еще там.

Радость от неожиданного сообщения меркла по сравнению со счастьем, наполнившим Летицию от ощущения близости его мощи.

— Светлейшая! С вами все в порядке? — Селия в тревоге дернула запертую дверь.

— Успокойся, идиотка! — Летиция постаралась вложить в дрогнувший голос должную долю яда. — Я допрашиваю свидетеля. Возьми Смита, Жарди и кого-нибудь из этих святош. Проверьте пчелиный зимовник, да поосторожней — вы знаете, на что способен этот щенок Найд.

— Что, если нам не удастся взять его живым, госпожа? — неуверенно донеслось из-за двери.

Летиция прочитала ответ в полных расплавленного золота глазах:

— Взять его?! Дура набитая! Если обнаружите объект, немедленно сообщите мне! И ничего не предпринимайте до моего прибытия. Это ясно?!

— Ясно, светлейшая! — отрапортовала Пейн. Из коридора послышался звук удаляющихся шагов, и все стихло.

Сердце Летиции наполнилось благодарностью, к глазам подступили невольные слезы:

— Вы даете мне так много, Мастер, — прошептала она, и дыхание ее прервалось. — Чем я это заслужила?

Золото в чудесных глазах перелилось через край, поплыло в холодном воздухе, окутывая ее нежным пологом. Это только начало, говорило оно без слов. Будет больше. Много больше. Ты ищешь знания. Ищешь силы. Знание — прямо здесь, перед тобой. Это тело на каменном полу — всего лишь сосуд, из которого тебе нужно испить. И когда ты наполнишься им, когда будешь готова, ты примешь силу.

— Много силы? — спросила Летиция, не шевельнув языком, который был теперь не нужен.

— Так много, сколько сможешь вместить. И еще столько же, чтобы сделать тебя сильнее.

С огромным трудом чародейка оборвала связь. Она шагнула к лежащему, который на миг подавил дрожь, напрягаясь в последней попытке сопротивления. Глубоко запавшие карие глаза умоляли и ненавидели одновременно. «Нет, — шептало что-то внутри Летиции, обращаясь к ним. — Еще вчера я была неудачницей, провалившей крупную операцию и потерявшей сотрудника, парией, которой можно затыкать самые глубокие и вонючие дыры, вроде этого забытого Светом монастыря. Теперь, быть может, минуты отделяют меня от поимки беззаконного мага, виновного в моем падении. За ней последуют награды, вознесение по карьерной лестнице и сладость мести. Но это ничто по сравнению с тем, что предлагает мне твой мучитель. Ты знаешь, что дают знание и сила, не ограниченные ничем?» Волшебница улыбнулась, склоняясь над юношей, и коснулась кончиками пальцев отдернувшейся щеки. «Неограниченную власть!»

Летиции потребовалось всего несколько мгновений, чтобы понять: Мастер уже побывал здесь. Поэтому он знал о зимовнике и о том, что Анафаэля там, скорее всего, нет. Значит, вторжение организовано специально для нее. Маг хотел показать ей что-то, что-то важное, и она смотрела во все глаза. Исцеление под ясенем поразило ее воображение. Она, конечно, уже видела всю сцену с помощью родителей девочки — специального разрешения на просмотр памяти простолюдинов не требовалось. Но наблюдать за магией такого уровня с точки восприятия Ноа оказалось истинным наслаждением. Его зрение не было затуманено слезами или паникой и вобрало в себя все — от момента наложения рук, когда талантливый ублюдок с легкостью, заставившей Летицию скрипеть зубами от зависти, определил серьезность повреждений ребенка, до самого исцеления.

Чародейка впервые ясно видела, с чем пришлось столкнуться несчастному Джейремии Хопкинсу. Сопляк-нелегал не пользовался ни традиционными заклинаниями, ни магией жеста, ни элексирами или заряженными предметами вроде волшебных колец. Энергия, затраченная им на несчастную маленькую плебейку, была между тем огромна. Любой известный Летиции маг — за исключением, конечно, Мастера Ара — рухнул бы мертвым, досуха вычерпав себя, причем, скорее всего, на труп. Дрянной мальчишка между тем вырастил из снега лютики с незабудками, или как там эта флора называется, так же играючи, как новое лицо для соплячки, и утопал себе восвояси!

Она последовала за Ноа обратно в обитель, пролистала его жизнь вперед, потом назад, но в простом монашеском быте не было ничего интересного. Неужели это все?! Летиция задумалась, созерцая тощий зад послушника, склонившегося над какой-то овощной грядкой.

— Дальше!

Волшебница вздрогнула, озираясь в поисках источника звука. Ей почудилось, что резкий оклик обращен именно к ней, что было, конечно, невозможно: внутренний мир жертвы вторжения не мог контактировать с магом-посетителем.

— Дальше в прошлое! — Теперь Летиция не сомневалась — говорил сидевший на одной из яблонь необычайно крупный ворон. Птица в упор рассматривала ее бусинами блестящих глаз. — До обители.

Захлопали крылья, черная тень скользнула над садом, перевалила за монастырскую стену. Спохватившись, Летиция бросилась следом. Что-то в чудном вороне напоминало Мастера Ара — то ли взгляд, то ли цвет оперения, интенсивный, с синеватым отливом. Возможно ли, что маг последовал в сознание Ноа вместе с ней? «Нет, — мысленно ответила Летиция сама себе, задыхаясь на бегу. — Еще на первом курсе Академии кадеты узнают, что попытки двойного вторжения обречены на неудачу и обычно оканчиваются гибелью объекта, субъектов или всех троих. Что же тогда со мной происходит?!»

Летиция выбежала в открытые ворота и замерла, поджав пальцы в мгновенно промокших сапожках. В монастырском саду стояло лето. Здесь была зима. Огромная снежная равнина простиралась до самого горизонта, сколько хватало глаз. Серое небо без намека на солнце давило землю своей тяжестью. Чародейка обернулась. Стены обители вместе с куполами храмов и тонким шпилем колокольни сгинули, как мираж. Повсюду царила режущая глаз белизна.

Ворона нигде не было видно, и Летиция пошла вперед на свой страх и риск. Вскоре зрение адаптировалось к однообразию пейзажа, и она начала различать выпуклости под снегом — наметенные ветром сугробы разной высоты и формы торчали тут и там, не отбрасывая теней и почти сливаясь с безграничным белым полотном. Чародейка проваливалась по щиколотку, иногда по колено, но дальше спрессованный снег держал, и она с трудом, но продвигалась, хотя и не знала, куда. «Неужели все, что было в жизни Ноа до послушничества, здесь? Под этим снегом? Но почему? Что с мальчишкой случилось?»

Внезапно черное пятно разбило монотонность ландшафта. Ворон описал круг над головой и бесшумно опустился на кочку повыше. Когти вцепились в опору, смахнув с нее кисею белой пыли. Крупный, ограненный в форме глаза кристалл блеснул, преломляя снежное сияние. Знак Света! Обычно такие украшали шпили и купола храмов. Чародейка вздрогнула. Это и был храм. Точнее, его макушка. Так же, как пологие холмы и бугорки вокруг были, очевидно, крышами погребенного под снегом города. Что же за буря тут разразилась?!