Аркан - Татьяна Русуберг

— Шишка будет, — кивнул он на лоб ученика.

Аджакти невольно ощупал больное место и смущенно пробормотал:

— Айо есть чем гордиться. В папу пошел.

— Ты упражнялся с Тигле?

Кай кивнул, но сомнение во взгляде Фламмы явно говорило: «Где же была твоя дхьяна?»

— Я работал с контролем надо сном, правда, сетха! Только вот в последнюю ночь… Я слишком устал, и…

— Тебя что-то беспокоит, — это прозвучало скорее как утверждение, чем как вопрос. Фаворит сделал приглашающий жест рукой и пошел к беседке, на крыше которой лежала подтаявшая снежная шапка. Тощий голубь рылся в снегу, выискивая вмерзшие в ноздреватую массу семена.

Внутри по случаю холодов появилась небольшая жаровня, которой и занялся хозяин. Вскоре угли радостно рдели, и наставник с учеником расположились поблизости, вытянув руки к теплу. Фламма молчал, и Кай понял, что он ожидает объяснений.

— То, что видишь во сне… Ну если это сон ясности, — наконец, выдавил он. — Можно это изменить?

Фаворит нахмурился:

— Если ты сохраняешь контроль и сознаешь себя спящим, то, конечно, ты должен быть в состоянии менять…

— Я не о том! — оборвал Кай учителя и тут же поклонился, извиняясь. — Я видел будущее. И сам в нем виноват. Я не хочу, чтоб все кончилось так. Могу я что-нибудь сделать? — выпалил он на одном дыхании.

Фламма ответил не сразу. Он пошевелил обугленной палкой в жаровне, вытянул к ней ноги, обутые не по погоде в неизменные поношенные сандалии.

— Не хочешь рассказать, что именно ты видел?

Кай с трудом сглотнул. Язык будто примерз к гортани. Теперь. Теперь или никогда!

— Огонь.

Фаворит вскинул глаза, думая, что ученик произнес его имя, но Аджакти продолжал:

— Повсюду. Я видел Минеру, обратившуюся в пепел. И «серых псов», воющих на улицах Церрукана.

Улыбка на круглом лице застыла, потекла по краям, как птичьи следы в тающем сугробе. Кожа воина сравнялась цветом со старым снегом — зернистым и грязно-серым. Кай с ужасом следил за действием своих слов. Что, если немолодой уже учитель не выдержит, и его хватит удар?! Наконец Фламма с трудом разлепил бескровные губы:

— Что… — Голос был больше похож на хриплое карканье, и фаворит откашлялся. — Что заставляет тебя думать, что это — твоя вина?

Аджакти тщательно выбирал свои слова:

— Огонь, который уничтожит Минеру… весь Церрукан… Думаю, это не настоящее пламя, а скорее символ, образ чего-то разрушительного, опасного и беспощадного. Я думаю, это не пожар. Я почти уверен, что это, — он посмотрел прямо в зрачки под тяжелыми веками, расширенные недавним потрясением: — Восстание. Восстание гладиаторов.

Летиция Бэдвайзер неслась через монастырский двор так, что подмерзшая грязь фонтанчиками выстреливала из-под каблуков щегольских сапожек. Сохранявшая безопасную дистанцию Селия Пейн едва поспевала за разъяренной начальницей.

«Стоило только оставить этих безмозглых болванов одних, отвернуться на минуту, и вот вам, пожалуйста! — не могла успокоиться Летиция. — У них под носом какой-то вшивый фокусник, нарядившийся в лиловую сутану, влезает в расследование, опрашивает свидетелей с применением желтого класса Би — и что делают славные боевики СОВБЕЗа вкупе с сексотом Пейн?! В том-то и дело, что ровным счетом ничего!»

Чародейка получила вызов Селии пару часов назад и с тех пор гнала лошадь с риском сломать шею на скользкой дороге — доступ к открытию портала был в сложившихся обстоятельствах так же далек от нее, как долгожданное повышение. И что же Летиция обнаружила, вступив наконец в тепло на заледеневших ногах? Своих подчиненных, развалившихся в предоставленной им келье с заметно полегчавшим бочонком верескового меда — подарком настоятеля. На пламенеющий желтым хрустальный шар была наброшена шаль Селии — «чтоб глаза не жег», как объяснил этот идиот Антуан. Сама Пейн в пьянке не участвовала, так что ей посчастливилось сохранить в целости свои куцие волосенки. Зато вот шевелюра Жарди превратилась в обугленный пух.

«Петух ощипанный!» — бормотала Летиция себе под нос, пока каблуки выбивали дробь по ведущим в монастырские подвалы ступеням — именно туда вел энергетический след. Коридор с низким сводом слабо освещала одинокая масляная лампа. Из-за приоткрытой двери справа доносилось приглушенное бормотание — брат келарь подсчитывал доставленные из мыловарни бурые бруски. Не удостоив монаха вниманием, чародейка ринулась вглубь подвала. Селия, как мышка, шмыгнула вдоль стены, растворяясь в тенях. Глуховатый брат Амвросий вскинул взгляд от пергамента с аккуратными колонками цифр, но полумрак за дверью ничто не тревожило, и он снова вернулся к мыльному учету.

Источник магии был теперь так близко, что Летиция чуяла его без заклятий и приборов. Коридор разделялся на два. Чародейка уверенно свернула в темноту налево, щелкнула пальцами, призывая к жизни мотылек голубоватого света. Хороводы теней побежали по беленым стенам, опережая хозяйку, эхо шагов забилось о низкий свод.

— Светлейшая, — задыхаясь, пролепетала догнавшая начальницу Селия. — Осторожно. Это там, — женщина указала на массивную дверь, в которую упирался коридор.

— Знаю, идиотка! — фыркнула Летиция. Подлетев к препятствию, она дернула массивную кованую ручку. Заперто. — Именем закона, откройте!

Из-за двери не доносилось ни звука. В ярости чародейка пнула дубовые доски. «Ладно же! Я покажу тебе эффектный вход!» Сделав глубокий вдох, Летиция медленно выпустила воздух из легких. Поймав пальцем тепло своего дыхания, она уверенно начертила руну ключа. Облачко пара, вместо того чтобы рассеяться, уплотнилось, вытянулось, поплыло, серебристо мерцая, вниз и просочилось в замочную скважину. Скрытый в дереве механизм тихонько щелкнул. Торжествующе улыбаясь, чародейка положила ладонь на ручку и повернулась к сексоту Пейн. Что она собиралась сказать, так и осталось неизвестным.

Дверь распахнулась — внезапно и с такой силой, будто боевой конь лягнул ее изнутри. Летиция едва успела уклониться, иначе массивная створка впечаталась бы ей прямо в лоб. Инерция толчка опрокинула чародейку. Пытаясь избежать падения, она уцепилась за платье Селии, и обе с визгом рухнули на пол. В дверном проеме, из которого начал распространяться острый сырный дух, появилась высокая фигура, темная против сияния зависшего под потолком магического «светлячка».

— Это что — новая мода? — Черная рука, на которой было всего четыре пальца, ткнула в сторону обеих дам. — Какое убожество!

Сначала Летиция не поняла, касалось ли замечание ее платья, прически или попытки вторжения в запертое помещение. Но, оттолкнув ворох задравшихся юбок, заслонявших обзор, она с ужасом обнаружила, что незнакомец критикует ее кружевные панталоны, сиявшие белизной на затоптанном полу.

— Нахал! — Визг чародейки достиг, вероятно, даже слуха брата келаря. Сзади из коридора послышались торопливые шаги. Летиция одернула платье и прошипела уголком рта: