Звезда ведьмы - Джеймс Клеменс

Затем Эррил начал пробираться между осколками дерева и снова ударился головой. Он боролся с подступающим беспамятством, но мир исчез… и он остался в темноте.

* * *

Елена сморгнула слезы, выступившие после магической вспышки. Она по-прежнему была распята на стене, беспомощная. Голова болела; сердце глухо стучало где-то в горле. Ее руки превратились в два солнца, наполненных жгучей энергией.

Грешюм стоял перед ней, его плащ развевался, отброшенный назад потоком энергии, а посох он вытянул перед собой, словно королевский скипетр. Он растерял все хладнокровие, гнев и разочарование заставили его прийти в неистовство.

— Где меч крови? Скажи мне, или я разорву корабль на части и найду его сам в обломках!

У темного мага была сила, чтобы претворить в жизнь свою угрозу, — Елена знала это, потому что видела, как он только что высадил дверь. Но она молчала. С тех пор как он поймал ее, он изматывал ее волю ужасающей ложью, шептал обещания, но не осмеливался причинить ей физический вред. Если бы он окропил кровью ее руки, она бы вновь получила власть над своей магией.

Это был тупик.

Елена старательно отводила глаза от мехов у ног темного мага. Его первая атака сбросила покрывала ворохом на пол. Меч ведьмы лежал под этой грудой. Грешюм явно был уверен, что меч должен быть искусно спрятан, а не лежать на виду.

Ее глаза остановились на Грешюме.

Спокойствие темного мага истощилось. Он, должно быть, знал, что времени у него мало.

Голос заставил вздрогнуть их обоих:

— Грешюм!

Темный маг крутанулся вокруг своей оси. В разбитом дверном проеме стоял Джоах с поднятым посохом.

— Джоах! Назад!

Ее брат не обратил внимание на предупреждение.

— Ты поклялся, что не вернешься!

Грешюм пожал плечами, держа посох поднятым.

— Я только забираю последнее, что мне нужно. Затем уйду.

— Тень Осоки, — сказал Джоах, сузив глаза.

— Меч в любом случае уничтожит твою сестру. Я найду ему лучшее применение.

Елена обвисла на стене. Она была потрясена, несмотря на весь ужас происходящего. Джоах явно не удивился появлению Грешюма. Судя по словам ее брата, между ними был некий уговор. Но почему? Чтобы получить назад часть своей жизни? Елена смотрела на восстановленную руку Джоаха. Нет, здесь было нечто более важное, чем его собственная жизнь. Кесла.

Она закрыла глаза, не в силах перенести этот кошмар. Она не понимала всех глубин отчаяния брата.

Грешюм заговорил:

— И должен сказать, мой мальчик, ты выбрал не лучшее время, чтобы появиться здесь.

Елена открыла глаза, чувствуя, как в комнате появляется источник силы.

— У меня не было способа заставить твою сестру выдать секрет, — Грешюм взмахнул посохом быстрее, чем бросается атакующая змея. — Но теперь ты здесь…

Водоворот маслянистой тьмы появился перед ее братом.

— Джоах! — крикнула Елена.

Прежде, чем ее крик стих, жуткое чудовище выпрыгнуло из тьмы и напало на ее брата. Чудовище было с серой кожей, звериным рылом и заостренными ушами, а его руки заканчивались острыми когтями. Руки, способные раздробить кость, схватили Джоаха, разорвали одежду, и ужасные когти вонзились в плоть. Его посох упал на пол, оказавшись вне досягаемости.

Зверь наклонил свою морду к горлу Джоаха, его губы раздвинулись в оскале, блеснули острые зубы. Явно голодный, он втянул воздух, свиные глазки светились жаждой крови.

— Ты нравишься Рукху, — сказал Грешюм, глядя на пытающегося бороться брата Елены. — Я думаю, он еще помнит вкус твоей старой руки. — Джоах стал сопротивляться более ожесточенно, а темный маг повернулся к Елене: — Теперь, возможно, мы сможем сторговаться: Тень Осоки за жизнь твоего брата.

Елена смотрела на истекающее слюной чудовище.

— Нас больше никто не побеспокоит, — добавил темный маг. — Я запечатал конец коридора.

Взгляд Елены опустились к полу, к беспорядочно лежащим одеялам и мехам. У нее не было выбора.

— Меч…

И тут ее глаза уловили какое-то движение. Посох Джоаха поднялся с пола позади Грешюма, отбрасывая тень. Брови Елены приподнялись.

Грешюм слишком поздно почувствовал опасность. Он повернулся, но посох стремительно переместился, оказавшись над его головой, а тень приподнялась. Темный маг был пойман за шею, схвачен за горло каменным посохом. Его собственный костяной посох упал на пол, когда Грешюм схватился за горло. Позади темного мага тень продолжала обретать форму, словно выходя из другого пространства.

Это был Джоах!

Рот Грешюма открылся в страхе, но брат Елены продолжил сдавливать горло мага.

— Я предупреждал тебя, чтобы ты не возвращался.

Джоах поставил ногу в сапоге на упавший посох, ломая кость. Из него на деревянный настил хлынула дымящаяся кровь. Послышался вой, и Грешюм взвыл следом.

Джоах бросил взгляд на чудовище, удерживающее его копию. Он взмахнул рукой, и образ превратился в песок, а затем исчез даже песок.

Гоблин вздрогнул и с бегающими глазками попятился к стене.

— Освободи мою сестру, — прошипел Джоах.

Грешюм поднял было руку, и тут за дверным проемом послышался скрип дерева. Все взгляды обратились туда.

Эррил стоял, опираясь на разбитую дверную раму, в его руке был меч. Кровь стекала с его лба.

— Елена…

На одно мгновение все отвлеклись. Грешюм ударил Джоаха локтем в грудь. В этот же момент чудовище, повинуясь безмолвной команде, прыгнуло на Эррила.

Елена сражалась со своими путами, но она не могла пошевелить и пальцем.

Перед ней Джоах закашлялся, воздух был выбит из его груди. Он споткнулся и освободил темного мага. Грешюм отпрыгнул в сторону и склонился над остатками своего сломанного посоха. Он раскрыл ладонь над окровавленными ошметками, и осколки кости собрались снова в вспышке магии. Маг взял в руки свой посох.

Джоах поднял свой, но темный маг оказался быстрее. Вспыхнула магия. Брат Елены перелетел через каюту и ударился о каменный очаг, оказавшись распят на стене точно так же, как и Елена.

У дверного проема Эррил был вихрем из стали. Он пронзал тварь темного мага снова и снова. Затем, в последний раз повернувшись, он перерезал мечом горло чудовища. Кровь брызнула на потолок, и тварь замертво упала на пол.

Эррил пробрался через комнату, его плащ спереди был залит кровью.

Грешюм заговорил, пригнувшись к полу в углу возле Джоаха, направив свой костяной посох на стендайца:

— Ты не растерял свои навыки даже спустя пять веков. А теперь брось свой меч и ногой пододвинь его сюда.