Туннель времени - Мюррей Лейнстер

Он поприветствовал вошедших, в то время как слышимость вновь упала до нуля.

— Так это и есть центр этого… э–э… проекта? — ровным выдержанным голосом поинтересовался Кларк. — Здесь это и функционирует?

Кирк кивнул. Дуг что–то утвердительно хмыкнул. Макгрегор спокойно сидела у пульта, подозрительно осматривая сенатора.

— Да, — сказал Кирк. — Точно. Это здесь.

Кларк уставился на грандиозную переливающуюся машину.

— Мне сказали, — угрожающе начал Кларк, — что это и есть машина пространства–времени.

— Можно назвать и так, — промолвил Кирк. — Мы не такие уж фанатики, чтобы совершать путешествия во вчера, но это одна из вещей, которая, наряду со многими другими, возможна, когда Туннель работает.

— И вы истратили сотни миллионов долларов оборонных денег — денег налогоплательщиков — на это сумасшествие! Понимаете ли вы, что вас обвиняют в предательстве?

— Мне так не кажется, — спокойно ответил Кирк.

— Дуг настаивает на том, — сказал сенатор Кларк дрожащим от бешенства голосом, — что вы не предатели. Только он один официально находится на государственной службе, а вы не передавали никаких секретов другим странам. Но вы растратили неимоверные государственные ценности, чтобы доказать то, невозможность чего знает любой школьник! И для меня это — предательство!

— Мы знаем об этом несколько больше школьников, — дружелюбно сказал Кирк. — И я не понимаю, о каком предательстве может идти речь. Например…

Он взглянул на Макгрегор. Она повернула ручку громкости. Опять послышался шум биения сердца кролика. Раздавалось негромкое шуршание листьев.

— Мы взяли кролика, — самым обыденным тоном начал Кирк, — надели на него пояс времени, с помощью которого можно его передвигать, и приладили к этому поясу микрофон, благодаря которому мы сейчас слышим эти звуки. Мы поместили кролика в Туннель и отправили его… в какое–то место и время. Этот кролик сейчас не в том времени, которое мы называем «сейчас». Это какой–то другой момент: может быть, недели, может, месяца, вероятно, века, от того момента, который мы именуем «сейчас». И он перемещается и в пространстве, и во времени, правда, нам еще неизвестно насколько. Но…

Кларк выразительно махнул рукой.

— Не думаете ли вы, что я во все это поверю?!

— Мы можем вам это доказать, — дружелюбно улыбнулся Кирк. — В любую минуту.

— Но прежде, чем доказывать, — свирепо бросил Кларк, — объясните мне кое–что! Вы говорите, что эта машина предназначена для путешествий во времени…

Дуг перебил его.

— Почти, — убежденно сказал он, — но за этим кроется нечто большее, чем путешествие во времени. Мы должны сначала завершить эту серию опытов, прежде…

— Вы верите в то, что сможете доставить человека в прошлое, — сказал Кларк с возрастающим раздражением, — и что он сможет жить, дышать и действовать в этом прошлом?

— Мышь уже была там. Сейчас — кролик. Почему не человек?

— Вам еще надо доказать, что это правда, — отрезал Кларк. — Это невозможно, даже с точки зрения философии! Предположим, человек отправился в прошлое, если вы говорите, что это возможно — и убил своего дедушку, когда тот был ребенком. Его отец никогда бы не родился. Сам он никогда бы не родился. Как он может отправиться в прошлое и убить своего дедушку?

— Это, — сухо сказал Кирк, — тот случай, который нам предстоит исследовать, когда или где он произойдет. Вопрос стоит значительно проще: может ли человек путешествовать во времени? Если да — то да, если нет — то нет. Мы знаем. Да!

— Тогда я задам другой вопрос, — сказал Кларк. — У меня сын увлекается фантастикой. Однажды я прочел одну из его книг, что и вызвало мой вопрос. Положение вещей в настоящем является следствием того, что случилось в прошлом. США существуют потому, что когда–то колонисты пересекли океан, поселились в Новом Свете годы назад потому, что позже они совершили американскую революцию. Я прилетел сюда потому, что люди изобрели вертолеты — годы тому назад. Настоящее всегда является последствием прошлого. Правильно?

Тони пожал плечами. Кларк затронул вопрос, ответ на который он никогда не в силах был принять.

— Вопрос, который вы Задали, — промолвил Кирк, — в точности такой же, как и первый.

— Я вас спросил! — свирепо сказал Кларк. — Если кто–нибудь из настоящего отправится в прошлое и сделает что–нибудь расходящееся с историей — каким бы малым ни было расхождение, — он изменит это прошлое, от которого зависит настоящее. Представьте себе изменяющееся прошлое! Допустим, Джордж Вашингтон умирает от оспы! Допустим, мать Эдисона выходит замуж за другого человека! Допустим, убийца Линкольна промахнулся! Если человек отправится в прошлое — что вопреки воле человеческой и божьей! — и изменит это прошлое, он тем самым изменит настоящее, являющееся его производной. Только бог знает, что может произойти. Вы можете исчезнуть, как залетевшая в лампу мошка, потому что в новом прошлом один из ваших предков умер из–за стечений обстоятельств, которые вы и вызвали! Наши города могут превратиться в топи, потому что в новом прошлом кто–то не изобрел взрывчатку, которыми взрывали скалы. Миллионы людей могут прекратить свое существование, потому что в новом прошлом один из предков умер от болезни, вместо того, чтобы зачать детей. Наши отцы и матери могут стать фантомами — ничем! Их может никогда и не быть, и нас тоже может никогда не быть! И это именно то, что неизбежно произойдет!

— Не неизбежно! — выдохнул Дуг. — Говори…

— Вы не сделаете этого! — закричал сенатор Кларк. — Если только есть бог на небесах, вы не сделаете этого! Это чудовищно! Я не знаю, как заставить вас понять это, но если существуют вещи в мире, которые нельзя простить, то ваш план относится к их числу! Я вернусь в Вашингтон, и когда расскажу, что вы здесь вытворяете…

— Я бы хотел, — сказал Кирк, — чтобы вы все–таки не были таким идиотом, Кларк. Если то, что мы делаем станет известно — хоть самая маленькая частица, — как вы думаете, сколько государств займется разработкой такого же проекта? И сколько государств добьется решения проблемы? Нет большего предательства, Кларк, чем даже просто открыть рот и сказать: «Тик–Ток»!

— Зачем вы затеяли все это? — настаивал Кларк. Глаза его горели яростью. — Зачем? Зачем вы пытаетесь возмутить все законы природы?

— Это может означать, — сказал Дуг так же страстно, как и раньше, — что больше не будет войн. Нашу цивилизацию можно будет остановить на той грани самоубийства, на которой она находится. Такой человек, как Гитлер, угрожающий миру, может быть полностью отстранен от власти.

— Нельзя даже и пытаться этого делать! — вскричал сенатор. — Даже пробовать! Даже думать об этом!

Тони сглотнул. Он уже пытался заговорить — хотя знал, что это бесполезно — но в это время Макгрегор у пульта вся напряглась.

— Кирк! Доктор Филипс! Пульс! Он изменился! — громко крикнула Энн.