Собственность Норта - Константин Келлер

— Трой, — честно сказал тот и, освободившись от захвата, приступил к делу.

Трой… Значит, его голос он смутно помнил…

— Он еще здесь?

— Нет, улетел, — Ной готовил участок для работы.

— Горло очень болит, — сказал северянин.

Ной перевел на него напряженный взгляд. Этот багровый рубец остался на шее сатторианца после последнего боя. Трой видел его и сказал лишь, что когда он закончился, его полчаса выворачивало наизнанку. А он чего только не перевидал, пока сам мотался по подпольным аренам.

— У тебя рубец на шее, — сказал осторожно Ной, — тебя душили. Похоже, цепью…

Норт попытался вспомнить. Что-то мелькнуло в памяти, но ускользнуло. Может, и хорошо, что он ничего не помнил. Сатторианец кивнул, закрыв глаза, и полностью доверился сыну Лема. Толковый парень, станет врачом не хуже отца…

Ной провел первичную подготовку, дал своему пациенту наркоз и приступил к операции.

Вечером, когда Ной закончил первую из нескольких предстоящих операций, их навестил Сэт.

— Напугал ты нас, — тихо сказал он, садясь рядом со столом, на котором лежал сатторианец, и поднося ко рту друга ложку с горячим бульоном.

Норт приостановил руку с ложкой.

— Джахи не трогай, он мой, — прохрипел он.

— Восстановись сначала, — уклончиво сказал эсстингианец.

— Сэт, я серьезно.

Бывший гладиатор тяжело вздохнул и неохотно кивнул. После чего Норт начал есть.

— Как Нейт? — спросил сатторианец.

— Завтра прилетит, мы ее встретим.

— Твои знают, что я здесь?

— Только Исида, больше никто.

Жена Сэта умела хранить тайны и всегда вызывала у Норта чувство уважения и даже благоговения. Он помнил ее девочкой, как она прибегала к Сэту. Маленькая, верткая, она незаметно пробиралась в школу гладиаторов. Норт всегда замечал ее и незаметно кивал Сэту на подружку. Пару раз ей доставалось хлыстом от стражников, но она, отлежавшись пару дней, приходила опять, становясь еще более ловкой и верткой. Она и расцвела на глазах у сатторианца. Из черноглазого чертенка она превратилась в невероятную красавицу, по которой половина Александрии с ума сходило. Кто только к ней ни сватался, но она упрямо ждала Сэта. А когда родители, после очередного отвергнутого предложения, выдвинули ей ультиматум, она собрала вещи и без лишних слов ушла в дом родителей Сэта и дожидалась его там. Скандал был невероятный…

Сэт влил в Норта последнюю ложку бульона и отставил миску.

— Для начала неплохо, — удовлетворенно кивнул он.

Он не вмешивался в процесс лечения Норта, хотя и сам был прекрасно обучен и несколько раз выхаживал сатторианца. Он просто сидел рядом и слушал мерное хриплое дыхание Норта.

— Ты же понимаешь, что я не дам тебе пойти одному? — тихо сказал Сэт. — Дело касается мой семьи и моего друга.

— Пойдем вместе, — прохрипел Норт и, найдя руку друга, сжал ее, — только дай мне встать на ноги.

— Не спеши, отложенное наказание страшнее скорой расправы. Джахи ищет тебя по всему городу. Никто не знает, куда ты делся. Он потерял большие деньги, но не это самое страшное. Ты сбежал, вот что его пугает, — по напряженному лицу Сэта быстро скользнуло подобие улыбки, буквально на миг уголки губ довольно приподнялись вверх и тут же опустились. — Пусть боится. Сначала он будет в ужасе, потом успокоится, потом расслабится, а потом придем мы, — вот тут он позволил себе улыбку.

Холодную, не обещающую ничего хорошего, улыбку. Так же он улыбался, когда мстил стражникам за побои маленькой Исиды, подсыпав им в кувшины с вином свой порошок и наблюдая за их корчами, так же он улыбался, когда слышал проклятия отвергнутого Джахи Джабари, так же он улыбнулся сейчас.

— Узнаю старину Сэта, — усмехнулся Норт и, помолчав немного, решился. — Расскажи мне, — тихо попросил он.

Сэт ждал этой просьбы. Он сел поближе и начал рассказывать. Голос его звучал мягко и проникал сразу в сознание сатторианца. Норт прикрыл глаза, и его воображение живо рисовало картины перед его внутренним взором. Он прямо видел Тэю в кортеже, среди блистательных красавиц. Неужели она позволила нарисовать на себе кобру?! Хотя Нейт кого угодно уговорит на что угодно, мысленно усмехнулся Норт, внимательно ловя каждое слово эсстингианца. Отпустил же Сэт ее учиться! Да, после твердых гарантий безопасности Норта, и только под присмотр Тэи, но отпустил!

Норт и сам помнил, как таял от ее ласковых слов, мягких ладошек на щеках и черных лукавых глаз…

Но образ Нейт мягко вытеснил образ той, о ком рассказывал Сэт. Как же много он с ней упустил! Это он должен был возить ее по мирам и показывать все чудеса света, думал он, слушая про их тур на пироге по каналам Эсстинга. Сэт был прекрасным рассказчиком, и Норт живо представлял себе их шумную веселую компанию…

Сэт умолк. А Норт продолжал прокручивать отдельные эпизоды его рассказа.

Сейчас он вспомнил, какой гнев его обуял, когда он узнал, что Лиф отвезла Тэю на Север! Ведь это были его родители и его дом! Это он должен был привезти ее туда и все показать. Когда он услышал, как все приняли новую родственницу, он испытал невероятное чувство ревности, но перевел его в злость, а потом привычно заглушил, как всегда глушил все эмоции. Север не его собственность, сказал он себе, Лиф имела полное право привезти туда Тэю, и она сама имела право приехать туда и не только туда…

Лиф сказала, что в ней проснулся голос Севера, все почувствовали это. А его дед чуть не раскрыл все карты, но отец вовремя его остановил. Это хорошо. Еще рано, Гектор вообще не хотел, чтобы она хоть что-то узнала о своем происхождении, пока окончательно не привяжется к их миру. Но похоже, что ее корни и привяжут ее к этому миру прочнее всего… Норт скажет ей потом, сам… Если она вообще захочет его увидеть… Похоже, она забыла его…

За этими мыслями он провалился в сон и вновь любовался в своих видениях ее немного нереальным образом…

Пробуждение было болезненным и бессмысленным. Претерпевая невероятные мучения, Норт не понимал, какой высший смысл был в том, что он выжил? Почему Создатель лишил его дорогих его сердцу людей и при этом оставил в живых его? Боль выкручивала его, лишая воли.

Ной терпеливо и кропотливо обрабатывал его бесчисленные раны, определяя их степень тяжести, а Сэт следил за тем, чтобы он ел, и проводил с ним длинные вечера, после тяжелого дня бесконечных операций и перевязок. Ночью же он оставался один на один со своими демонами и воспоминаниями.

Впервые он позволил себе погрузиться в них. Он перебрал всю свою жизнь, день за днем с Джаей. Все радостные и не очень моменты. Впервые после их гибели он позволили себе окунуться в прошлое без боли, а с чувством благодарности, что это было в его жизни, что ему был дарован хоть и краткий, но момент абсолютного счастья.

Вспомнил, как нашел на корабле Тэю и все, что последовало за этим. Не слишком ли он был с ней суров? Но как иначе было уберечь ее от беды? Он сделал все что мог — обучил ее и окружил надежными людьми, которые в ней души не чаяли и были готовы прийти на помощь в любую точку освоенной Вселенной. Он испытал что-то вроде чувства гордости, за то, какой она стала и какое место сумела занять в его семье и среди его друзей. И даже если они больше никогда не увидятся, в нем всегда будет жить частица нее. Альфа и Омега, то, вокруг чего она несколько раз собирала его распадающееся сознание. Крохотная искорка, не дающая ему кануть во мраке.