Правда о Первой Мировой войне - Бэзил Генри Лиддел Гарт

24 июля командующие союзными армиями собрались в Бомбоне, чтобы обсудить свои предстоящие действия. Результаты этого совещания были очень скромны. Фош не хотел заглядывать далеко вперед и просто предложил серию местных атак с целью лучше обезопасить свои рокадные железные дороги. Первая из них была проведена 8 августа перед Амьеном. Выявившееся при этом со всей трагической очевидностью распространение среди германских войск морального разложения изменило всю картину. 11 августа новый, только что сформированный штаб 1– й американской армии отправился в район Сен-Миеля и там набросал план, преследовавший значительно более честолюбивые цели, чем те, о которых говорили в Бомбоне: от освобождения рокадных железных дорог перешли к непосредственной угрозе германцам. Собирались не просто выпрямлять дугу, но прорвать ее основание, где проходила позиция «Михэль» – внутренняя преграда, устроенная германцами против всякого внезапного прорыва фронта.

План, который разработал генерал Хьюго Драм, начальник штаба американской армии, предвидел использование 15 американских дивизий, каждая из которых была в два раза сильнее французской или британской дивизии, и 4 французских. Першинг одобрил план 15 августа, а Фош – два дня спустя. При этом Фош не только добавил к ударным силам еще 6 французских дивизий, но и расширил фронт атаки, предложив «нанести самый мощный удар и обеспечить наибольшие результаты».

Но 30 августа Фош приехал в главный штаб американцев в Линьи-ан-Барруа с совершенно иным планом. Изменение было вызвано вмешательством Хейга. Атака 8 августа и последовавшие удары дали последнему твердую уверенность в падении боеспособности германцев; поэтому, не считаясь с осторожными советами английского правительства, Хейг теперь рвался проверять на деле правильность своих суждений и готов был поставить на карту свою репутацию, пытаясь организовать штурм позиции Гинденбурга, сильнейшей на всем германском фронте.

Но Хейг все же хотел уменьшить риск поражения и увеличить шансы на успех. Поэтому он уговаривал Фоша изменить направление удара американцев с тем, чтобы атака их быстрее и сильнее сказалась на германских армиях, стоявших против британцев, вызвала среди них замешательство и облегчила бы его задачу. Наступление британцев также помогло бы американцам.

Фош охотно позволил себя уговорить и убедить доводами Хейга, так как в этом случае расширялся бы и его горизонт. Фош чувствовал теперь, что вместо 1919 года можно будет окончить войну в 1918 году. И это оптимистическое убеждение заставило его сменить свою новую систему последовательных атак на различных направлениях на одновременное общее наступление: «Tout le monde a la bataille»[57].

Этим наступлением он, видимо, надеялся не только надломить сопротивление германцев, но даже уничтожить германские армии, охватив их смыкавшимися зубцами клещей атаки: британцами, с одной стороны и американцами – с другой. Когда спросили мнение Петэна, последний вполне благоприятно отозвался о новом плане, так как он обещал привлечь к каждому из флангов атаки германские резервы и в центре оставить дорогу свободной. Итак, когда Фош приехал в Линьи-ан-Барруа, он предложил план операции у Сен-Миеля ограничить просто ликвидацией выступа фронта. Эта операция должна была быть подготовительной и обеспечить тыл главного удара американцев, который развивался бы теперь к северо-западу в направлении на Мезьер, взамен предполагавшегося ранее удара к северо-востоку на Мец. Фош далее предложил, чтобы армия Першинга действовала на более легкой местности к западу от Аргонн, а другая франко-американская армия, возглавляемая французским командующим, повела атаку на более трудном секторе между Аргоннским лесом и рекой Маас. Затем он предложил прикомандировать к генералу Першингу в качестве помощника и руководителя его тактических решений генерала Дегутта.

Перемена плана явилась для Першинга ударом, а остальные предложения Фоша – оскорблением. Беседа протекала в весьма оживленных тонах, и атмосфера раскалялась. Фош намекнул, что он обратится за поддержкой к президенту Вильсону. Угроза эта произвела на Першинга слабое впечатление. Фош обвинял Першинга, что он пытается улизнуть от участия в предполагаемом бою, а Першинг возражал, что он готов исполнить свой долг и сражаться, «как вся американская армия». Фош иронически заметил, что даже для операции у Сен-Миеля Першинг не мог собрать целиком всей американской армии и должен зависеть от своих союзников в отношении артиллерии, танков и авиации. Першинг парировал этот удар напоминанием, что, именно повинуясь настояниям союзников, американцы в течение весеннего кризиса грузили лишь пехоту и пулеметы.

Фош разумно сложил на этом оружие и уехал, оставив Першинга «переваривать» все эти предложения. Подумав, Першинг на следующий день написал письмо Фошу. Он признавал потенциальную ценность наступления, сходящегося в одну точку, но останавливался на трудностях, связанных с участием в нем американцев.

Затем он останавливался на втором предложении Фоша, утверждая, что:

Першинг не старался скрывать своего недовольства относительно сужения атаки Сен-Миеля и утверждал, что вместо переброски своих сил сразу же на участок Маас – Аргонны лучше полностью развить атаку Сен-Миель, а позднее, если понадобится, организовать новую атаку в районе Бельфора или Линевилля. Не учитывая еще возможной победы Антанты этой осенью, он писал:

В одном вопросе Першинг оставался непреклонен:

Результатом этого письма явилось 2 сентября совещание между Фошем, Петэном и Першингом, на котором Першинг отказался от своего плана и согласился на участие в плане Фоша – а Фош уступил настоянием Першинга, согласившись на единство американцев. Уступка у него была вырвана собственным признанием, что без американцев правая половина его клещей будет слаба и недостаточно энергична. Атак как Першинг предпочитал атаковать восточнее Аргонн, где ему легче было наладить работу снабжения, хотя местность и представляла там больше трудностей, пошли и на это его требование.