Леди мира. Автобиография Элеоноры Рузвельт - Элеонора Рузвельт

Глава 41

Важные рубежи

В октябре 1959 года мне исполнилось семьдесят пять лет. Это был напряженный день, как и большинство других, с небольшим количеством времени для самоанализа. Тем не менее, это был некий рубеж, и я осознала, что оглядываюсь на проделанный путь, пытаясь рассмотреть его в перспективе и, если получится, оценить. Я хотела, если это вообще возможно, подвести итог, сформулировать свои былые цели и оценить, насколько мне удалось их достичь.

Такого рода самоанализу я редко предаюсь. Время от времени, конечно, полезно проливать свет на темные страницы своей жизни, но это чревато тем, что человек может с легкостью замкнуться в себе и погрузиться в мир открытий и самоанализа.

Люди до сих пор часто спрашивают меня, как я планировала свою карьеру и какую общую цель перед собой ставила. На самом деле я не планировала карьеру, и основная цель, которую я преследовала много лет, состояла в том, чтобы использовать каждую возможность жить и переживать жизнь настолько глубоко, настолько полно и широко, насколько смогу. Мне казалось глупым получить такой дар, как жизнь, и не использовать его полностью.

Я не была одаренным человеком, но меня всегда глубоко интересовала жизнь в любом ее проявлении – хорошем или плохом. Я никогда не упускала возможности расширить свои знания о людях и обстоятельствах. Из всего я старалась извлечь пользу: не только из того, что видела, но и из людей, которых встречала. Я действительно не могу в полной мере выразить, как сильно обязана друзьям, благодаря которым столько узнала о мире. На самом деле у меня было только три ценных качества: я живо интересовалась окружающим миром, принимала каждый вызов и каждую возможность узнать больше, а кроме этого обладала неуемной энергией и самодисциплиной.

В результате мне не приходилось искать интересы, которыми я могла бы заполнить свою жизнь. К заинтересованному человеку вещи приходят сами, они как будто притягиваются, как к магниту, и вам даже пальцем не приходится пошевелить. Одно дело ведет к другому, другое к третьему, и по мере накопления знаний и опыта перед вами открываются новые возможности.

Перед моим семидесятипятилетием произошло еще кое-что, что заставило меня оглянуться назад и взглянуть на прошедшую жизнь, а не смотреть вперед, как я предпочитаю делать. Дор Шери написал пьесу «Восход солнца в Кампобелло», в которой рассказал о тяжелой болезни моего мужа и его духовной победе над инвалидностью. До сих пор помню тот вечер, когда драматург читал мне свою пьесу. И помню то странное чувство, которое я испытала, когда увидела ее на сцене.

Меня много раз спрашивали, как я отношусь к тому, что вижу изображение себя, своих детей, своего мужа в театре. Узнавала ли я нас в персонажах? Говорила ли я: «Но ведь все было совсем не так»? Не показалось ли мне, что в мою личную жизнь вторглись?

Правда в том, что я смотрела пьесу с полной отрешенностью. На самом деле, когда я закрыла глаза, Ральф Беллами вызвал в памяти само качество и интонацию голоса Франклина, и мне показалось, что я слышу, как он говорит. Но в остальном она выглядела совершенно безличной. Для меня это была пьеса о ком-то другом.

Думаю, если обычный человек попытается оглянуться назад, он не сможет вспомнить, каким он был, как выглядел, и даже что делал в молодости, кроме важных моментов. Он вспомнит только чувства. Даже в случае со своими детьми мне казалось, что я наблюдаю за действиями вымышленных персонажей. Кстати, одним из персонажей, чей характер в этой пьесе передали лучше всего, был Луис Хоу. Правда, он выглядел неопрятнее, чем Луис, которого я знала, но реплики были превосходны, а изображение этого человека оказалось достоверным.

Нет, к анализу жизни женщины, которой исполнилось семьдесят пять лет, меня подтолкнула не героиня по имени Элеонора Рузвельт, которую я увидела на сцене.

Оглядываясь назад, я понимаю, что общей цели, о которой мне говорили многие люди, не существовало. Вряд ли человек может четко спланировать свою жизнь с самого начала, не делая никаких скидок на изменение или развитие характера или на возникающие обстоятельства.

Я уверена, что мои цели, по крайней мере в первые годы, постоянно менялись. В начале жизни я была не просто застенчивой, я боялась, поскольку чувствовала всю боль от того, что я гадкий утенок, настолько сильно, насколько на это способна маленькая девочка. Мне кажется, я боялась почти всего: мышей, темноты, воображаемых опасностей, собственной неполноценности. Моей главной целью, как девочки, было выполнить свой долг. Мне вбивали это в голову с тех пор, как я себя помню. Не таким, как я его себе представляла, а как его описывали другие люди. Мне и в голову не приходило бунтовать. Как бы то ни было, моей единственной непреодолимой потребностью в те дни было одобрение, любовь, и я делала все, что от меня требовалось, в надежде, что это приблизит меня к одобрению и любви, которых я так хотела.

В молодости мое чувство долга оставалось таким же строгим и жестким, как и в детстве, но оно изменило свою направленность. Муж и дети стали центром моей жизни, а удовлетворение их потребностей – моей новой обязанностью. Боюсь, что в то время я по-прежнему была стеснительной, по-прежнему боялась сделать что-то не так, совершить ошибку, не соответствовать стандартам, которые предъявляла моя свекровь, не сделать то, чего от меня ожидали.

В результате чувство долга настолько меня сковало, что я стала слишком критичной, слишком дисциплинированной. Я была так зациклена на том, чтобы правильно воспитывать своих детей, что мне не хватало мудрости просто любить их. Теперь, оглядываясь назад, я думаю, что лучше бы я их немного баловала и получала от этого больше удовольствия.

Лишь достигнув среднего возраста, я осмелилась развивать собственные интересы, помимо исполнения обязанностей перед семьей. В начале, как мне теперь кажется, у меня не было цели в изучении людей, обстоятельств и мира за пределами Соединенных Штатов, кроме интересов самих по себе. Почти сразу я начала понимать, что интерес ведет к интересу, знание ведет к большему знанию, способность к пониманию растет с усилием понять.

С тех пор мне никогда не было скучно, мне никогда не казалось, что в сутках достаточно времени для всех тех занятий, которыми я хотела бы их заполнить, хотя у меня возникало много проблем, хотя я знавала горе и одиночество, которые бывают уделом большинства людей, хотя