Жюльетта. Том I - Маркиз Де Сад

— Я получил официальное согласие настоятеля, и выможете приходить в любое время.

— Мы не замедлим сделать это, друг мой, — сказалая. — После этого развлечения с одним членом ордена мы заранее предвкушаем,что будет, когда соберутся остальные; надеюсь, не стоит говорить тебе, что унас обеих просто бешеные вагины, и ты сам убедился, на что они способны, еслиприласкать их как следует. А теперь, милый Клод, я приглашаю тебя нанести намвизит: мы с подругой будем рады принять тебя в уютном сельском гнездышке, куданамерены выехать дня через три. Так ты приедешь? Мы весело проведем время. Апокамест советуем тебе хорошенько отдохнуть, чтобы ты не разочаровал нас.

Воспользовавшись возможностью, мы решили сами поговорить снастоятелем. Он оказался красивым благообразным мужчиной лет шестидесяти иприветствовал нас с исключительной сердечностью.

— Уважаемые дамы, мы будем счастливы оказать вамприем, — заявил он, — вас с нетерпением будут ожидать тридцатьмонахов, достойных участвовать в оргии; я обещаю вам мужчин в возрасте оттридцати до тридцати пяти лет, оснащенных не хуже, чем Клод, и обладающихсилой, которую предполагает наше призвание, и смею думать, они оправдают вашисамые смелые надежды. Что же касается секретности, у вас нет никаких основанийдля беспокойства, которые могут иметь место в светском обществе. Кажется, выинтересуетесь богохульствами? Ну что ж, мы прекрасно разбираемся в таких вещах,поэтому предоставьте это нам. Глупцы полагают, будто монахи ни на что непригодны, и мы намерены доказать вам, глубокоуважаемые дамы, что кармелиты, покрайней мере, хороши в плотских утехах.

Столь прямые речи вместе с недавним приключением сняли у наспоследние сомнения касательно предстоящего визита, и мы уведомили досточтимыханахоретов, что непременно воспользуемся их гостеприимством и прихватим с собойпарочку хорошеньких девиц, которые помогут нам развлекаться; однако, добавилимы, к нашей крайней досаде у нас есть спешные дела, которые никак не позволятнам прибыть ранее Пасхи.

Наши хозяева согласились с этой датой, и когда мы ушли,Клервиль заметила мне, что это — самое лучшее время для нечестивых дел.

— Мне наплевать на то, что думают другие, я собираюсьполучить удовольствие от осквернения этой самой священной мистерии христианстваименно в это время года, на которое выпадает один из самых великих христианскихпраздников.

От Пасхи нас отделял целый месяц, и этот период был отмечендвумя очень важными событиями. Мне кажется, уместнее будет рассказать о нихименно сейчас, прежде чем перейти к тому, что случилось в кармелитскоммонастыре.

Первым из этих событий была трагическая смерть Клода;бедняга явился в поместье в назначенный день; со мной была Клервиль; мы провелиего в роскошные апартаменты, и он чувствовал себя на седьмом небе, а когдаэрекция его достигла предела, моя жестокая подруга дала пятерым служанкамусловленный знак, те мигом навалились на монаха, связали его и острой бритвойотсекли его бесценное сокровище по самый корень; позже обрубок передалиопытному хирургу, так Клервиль стала обладательницей самого оригинального и,смею думать, самого большого искусственного члена. Клод ушел из этого мира вужасных муках, на его агонию было страшно смотреть: это жуткое зрелищеподогревало похоть Клервиль, и пока она им любовалась, я и еще трое служанокласкали ее тело в двух шагах от умирающего.

— Вот так, — сказала распутница после того, какзабрызгала всех нас спермой, — я же говорила, что найду отличный способотправить этого буйвола в мир иной и сохранить при этом его самую ценную часть.

Теперь я перехожу ко второму событию и с полным правомсчитаю, что оно сделало мне честь, и я могу им гордиться не меньше, чем мояподруга гордится ловкой проделкой, о которой я только что рассказала.

Однажды, когда в окружении толпы лизоблюдов и просителей,которые вполне справедливо считали, что их судьба зависит от самочувствия моеговлагалища, я занималась своим туалетом, дворецкий объявил о приходе незнакомогочеловека средних лет, невзрачного вида, который просит уделить ему время дляличной беседы. Я велела передать, что обычно не принимаю подобных посетителей,что если речь идет об оказании помощи или о том, чтобы замолвить слово передминистром, он должен изложить свою просьбу в письменном виде, а я посмотрю, чтоможно будет сделать; однако упрямец; стоял на своем, и я, скорее излюбопытства, решила дать ему аудиенцию и велела провести его в маленькую гостиную,где обыкновенно вела частные беседы; затем, наказав слугам находитьсяпоблизости, я пошла узнать, что он от меня хочет.

— Меня зовут Берноль, мадам, — началнезнакомец, — это имя, конечно, вам незнакомо, но оно было небезызвестновашей покойной матушке, благороднейшей женщине, которая, будь она жива, непозволила бы вам вести столь бессовестный и беспорядочный образ жизни.

— Сударь, — прервала я, — судя по вашему тонувы не из тех, кто пришел с просьбой.

— Спокойнее, Жюльетта, спокойнее, — ответилБерноль. — Вполне возможно, что я собираюсь обратиться к вам с просьбой,также возможно, что у меня есть все права разговаривать с вами таким тоном,который вам не нравится.

— Каковы бы ни были ваши права, сударь, вы должныуяснить, что…

— А вы должны уяснить, Жюльетта, что если я и пришел квам за помощью, моя просьба только делает вам честь. Будьте добры взглянуть наэти бумаги, юная дама, и вы поймете, что мне нужна помощь и что ваш долг —оказать мне ее.

Я мельком пробежала глазами протянутые мне документы иахнула:

— Боже мой! Это значит, что моя мать… что она согрешилас вами?

— Именно так, Жюльетта: я — твой отец, — потомБерноль заговорил срывающимся голосом. — Я дал тебе жизнь, я — кузен твоейматери; мои родители уже готовились к нашей свадьбе, мы уже были помолвлены,когда перспектива другого, более выгодного брака заставила моего отца изменитьсвои планы. Так он принес в жертву твою матушку, к тому времени она былабеременна… носила тебя в своем чреве. Потом нам удалось обмануть человека, котороготы считала своим отцом, и он ни о чем не заподозрил. Но ты не его дочь, а моя,и я могу доказать это. Под твоей правой грудью есть родинка, коричневоепятнышко размером в маленькую монетку… у тебя есть такая отметина, Жюльетта?

— Есть, сударь.

— Тогда обними своего отца, бесчувственная ты душа! Аесли не хочешь мне поверить на слово, прочти внимательно эти бумаги, и все твоисомнения исчезнут. После смерти твоей матери… это была ужасная смерть —результат преступления некоего Нуарсея, того самого, с которым ты — впрочем,тебя извиняет то, что ты об этом не знала, — осмеливаешься поддерживатьпреступную связь и которого завтра же колесуют, если у нас будут необходимыедоказательства, но к сожалению их у нас нет. Так вот, после смерти твоей матушкименя стали преследовать всевозможные несчастья. Я потерял все, что у меня было.Потерял даже то, что оставила мне она. Вот уже пятнадцать лет я существуютолько благодаря общественному милосердию, но наконец я нашел тебя, Жюльетта, имои страдания теперь кончатся.