Константа - Александра Лимова

Они молчали довольно долго. Принесли стейки, но оба к ним не притронулись.

— Один из них принадлежит тебе, как я помню. — С едва ощутимой иронией произнес Сергей, пристально глядя в ровное лицо Кости, затушившего сигарету и уточнившего:

— Нет. Это твой крот, подворовывающий у меня. Ты не хочешь выдавать их, потому что это будет фактически чистосердечное, ведь они оба сольют все ваши схемы. Я понимаю почему ты не хочешь их выдавать. Но мне нужны эти мрази, ты тоже пойми.

— Я не знаю где они. — Выдохнув и качая головой, отрезал Сергей.

— Я тебя услышал. Доброго вечера. — Вежливо попрощался Костя, взял приборы и стал спокойно разделывать стейк.

Но Сергей, несколько раздраженно глядящий в столешницу, не уходил. Прошла пара минут, а мне казалось, годы. Анохин, не обращая на него внимания, спокойно ел, и тот, наконец, подняв на него тяжелый взгляд, почти шепотом произнес:

— Ты рушишь целый круг, Рика. Подумай о последствиях.

— Про Вересовских слышал? — Согласно кивнул Костя, отодвинув свою тарелку. — Я вошел во вкус. — Отпил виски и промокнул губы салфеткой, расслабленно откидываясь на спинку кресла. — Условия, как это прекратить, ты знаешь.

И фатальная ошибка пришедшего, с нехорошим прищуром и полуулыбкой глядящего на прикуривающего Костю, задумчиво заключившего:

— Тебя минусовать не с руки, повязан со многими сильно. Деньгами, делом, странной дружбой. Что и говорить, если мы только про холдинг заговорили, так со всех сторон шикать начали, чтобы не болтали лишнего. С тобой все понятно, застрахован, так сказать. А вот за людей своих не боишься, Рика?

Костя, внимательно глядя на него, мерно постукивая пальцами с зажатой сигаретой по подлокотнику, никак не реагировал на то, что их компания разбавляется. Что по правую его руку опускается на стул Мазур. Рядом с которым, лицом к Сергею, не отводящему взгляда от глаз Кости встал Аркаша, скрещивая руки на груди и опираясь бедром о выступ столешницы, а позади Сергея, склонившись и скрестив предплечья на спинке его стула, встал Саня, затягивающийся сигаретой и, выдыхая дым в сторону, проронил в него тихим огорченным шелестом:

— Ой зря…

— Если по маргинальному хочешь решить, то я не против, — обозначил Костя, взяв нож и вытирая лезвие салфеткой. — Сейчас нож тебе в череп воткну и дело с концом. — Сергей уставился на нож, лежащий на столе перед Костей, пальцы с сигаретой которого касались рукояти и поднял было взгляд ко входу, но Анохин отрицательно повел головой, — не успеют. Ты пришел в мой ресторан, ко мне, сел за мой стол, глотал мою выпивку и начал угрожать мне, когда у самого над головой Дамоклов меч? Мне кажется или в твоей голове не хватает ножа, Мстиславский? Ультиматум. Сутки тебе. Жихарев и Суханов должны быть у меня через сутки.

Мстиславский, прикрыв глаза и протяжно выдохнув, покачал головой. Снова тяжело посмотрел на Костю и твердо произнес:

— Суханов почти центум и стоит он сейчас на рынке как ни один другой. В разы дороже того же Ярого, Зари, Старого, Рва, Факира и Цины. Почти так же, как ты когда-то. Ты же не дурак, понимаешь мою заинтересованность в таких кадрах.

— Деньги, — тихо рассмеялся Мазур в унисон с Костей, затушившего сигарету. Кирилл отпил виски из бокала брата и откинулся на стуле, склоняя голову и проводя пальцем по влажной грани бокала, — Если ты отстал от жизни, я тебя посвящу: Заря рухнул в стоимости из-за капитального провиса с форексом, их круг едва не на издыхании сейчас и поэтому Заря больше не венчает золотую линию. Ярый сейчас полумеждународник и парадокс, но просел в цене из-за этого, в нем нет заинтересованных. Ров из-за Коня и его деятельности упал в два и три ярда в стоимости. Старый работает исключительно на Державу и для него. Цену за него повышают пытаясь переманить и не осознавая, что это та же история что у Тисы и его притока, где несмотря на повышение стоимости центум никогда и ни к кому не перейдет. Факир почти первый зам Голикова, его цена поднята, чтобы никто не надумал ему предлогу на переход кинуть, пока он идет в высшую линию управления их круга. Чтобы не было той цены, которой Факир соблазнится и ленивым Голиковым опять свои мозги придется напрягать, для того они и создали фарс с, якобы, нереальной эффективностью их центума. Цина стоит меньше заявленного, он на полупереходе к Голиковским, пока Факир место освобождает, а им надо своей госэлите отбить чечетку, что это равноценная замена, поэтому твоя такая свистопляска с ценами. Сейчас нет ни одного центума на рынке. И не будет. Потому что твой ишак не почти центум, Мстиславский, — Кир располагающе улыбнулся, замораживая его взглядом. И последующими словами, — он почти труп. Или ты. Выбор мы тебе дали.

— Меня не устраивает, как ты не разговариваешь, — хлестнул раздражением Сергей прохладно улыбнувшегося ему Кира, тут же ровно отозвавшегося:

— Меня не устраивает, что ты до сих пор дышишь. Но я же терплю.

— Усмери. — Бросил Мстиславский интонацией человека, которого не устраивает чужой зарвавшийся пес, в упор посмотрев на Костю.

— У тебя череп из титана, Сереж? — Совершенно спокойно, даже вежливо спросил Анохин, неторопливо взяв нож и запустив его песьим хвостом меж пяльцев. — Ультиматум я тебе озвучил. Доброго вечера.

— Рика, — начал Мстиславский спустя краткую паузу снисходительно глядя на улыбнувшегося ему Костю, — ты действительно ебнулся, раз о последствиях не думаешь. Людям охрану найми дополнительно. Может, поможет.

— Сел, нахуй, — Саня резко надавил на плечи только вставшего было Сергея.

Попытка сопротивления Мстиславского и рука Сергея мгновенно выкручена. Саня прижал охнувшего Мстиславского к столу, удерживая одной рукой за шею, а второй фиксируя его выкрученную кисть где-то в районе лопатки и склоняя голову, изменял уклон и хватку, подавляя в зачатке любую последующую попытку Сергея дернуться.

Но не это было страшным. Самым пугающим был немой молниеносный диалог за столом. Когда Кир, выудив из внутреннего кармана блейзера депутатские корочки, положил удостоверение рядом с рукой Кости, кивнув на нож в его пальцах. Костя посмотрел на глядящего на него Аркашу, чуть развернувшего корпус, скользнувшего взглядом по ножу, корочкам и Киру, скидывающему блейзер и расстегивающему манжету левого рукава черной рубашки, чтобы быстро его задрать и положить руку на стол. Миллиардная доля секунды и Костя кивнул Аркаше, одновременно быстро оттерев нож салфеткой и с ней же подавая кронпринцу, уже резко и точно ударившего пальцами куда-то в район локтя Мстиславского, упирающегося этой рукой в столешницу в попытке приподняться и рука Сергея ослабла. Мстиславский издал вскрик, смазанный, почти не набравший силу, потому что Саня зажал ему рот, отпустив шею, и Сергей совершенно растерялся, когда в его обмякшую руку была вложена рукоять ножа. Пальцы Аркаши сжали пальцы Сергея и лезвие полоснуло предплечье скрипнувшего зубами, но не шелохнувшегося Кирилла.

Рвущий разум звук вспарываемой кожи. Страх при виде хлынувшей из глубокого пореза крови, вплелся в жилы, заставил ошибиться сердце и пустил мурашки по рукам. Взгляд упал на мертвенно-бледную Лизу, с пересохшими губами смотрящую, как Костя зажимает чистой салфеткой порезанную руку Кира, сгибающего ее в локте, прижимая к себе.