Дети Велеса - Андрей Расторгуев

Разделив армию по родам войск, которых и насчитывалось-то всего три – стрельцы, копейщики да конница, – Пырёв разбил их на сотни, поставив над каждой по командиру. Так было проще управлять. Размещение организовал казарменное по подразделениям, чтобы даже бытовые условия сплачивали солдат. К тренировкам приступили сразу, едва закончили формировать сотни. Тренировались, естественно, за стенами города, в поле.

Это был мир воинов-одиночек, коими являлись ведуны, да и те не имели никакого понятия о силе организованной, хорошо обученной армии, а уж тем более о том, как такой армией управлять. Пырёву, единственному из всех постигшему в своё время суровую воинскую науку, пришлось взять на себя обучение не только рядового состава, но и командиров. На поле перед стенами города беспрерывно маршировали коробки пехоты, строились, перестраивались и носились вдоль опушек колонны всадников, рубившие на скаку вкопанные в землю жерди, стрельцы оттачивали своё мастерство, привыкая к залповой стрельбе.

Народ продолжал прибывать. Пополнением приходилось заниматься без отрыва от обучения. В этих заботах прошло почти всё лето.

К началу осени вместе с многочисленным пополнением из Суматошья прибыли обозы с оружием и доспехами от Ставра. Призрак кузнеца продолжал неутомимо ковать амуницию для войска. Полностью вооружённые и закованные в броню полки, более-менее научившиеся держать строй, уже больше напоминали регулярную армию, а не разношерстное партизанское соединение, каковым выглядели до этого. Тогда Пырёв решил ускорить обучение, так как пора было выдвигаться навстречу противнику, иначе он сильно рисковал опоздать. Известия, которые приносил завербованный и засланный в стан врага Чёрт, звучали всё тревожнее.

– Щиты сомкнуть! – прокричал Стас, и стоявшие перед ним шеренги дружно закрылись большими круглыми щитами внахлёст, делаясь похожими на чешуйчатое тело гигантской рыбины. – Шагом… аррш!

Далеко растянутая по фронту коробка воинов качнулась и пошла вперёд. Каждый солдат держал копьё с блестящим железным наконечником, поднятое остриём вверх. Древки колыхались в такт движению, словно раскачивающиеся на ветру тонкие стволы деревьев молодого стройного леса. Дойдя до сидевшего верхом Стаса, воины на миг раздвигались, обтекали его с двух сторон, и, оставив землянина за спинами, снова смыкали щиты, продолжая маршировать в ногу. Ни одна шеренга не сломалась, не сбилась с шага, сохранив идеально ровное построение.

Стас довольно улыбнулся, не удержавшись от похвалы:

– Молодцы, ребята!

Давно закончилось лето, и прошла добрая половина осени, в течение которой он непрерывно муштровал собравшихся под Трепутивлем со всего княжества мужиков, преподавая им азы строевой подготовки. После внимательного изучения тактики ведения боя армией нежити ещё в замке Кощея он пришёл к выводу, что для людского войска фаланга будет единственно верным средством, способным эффективно противостоять дикому беспорядочному натиску превосходящих сил врага. Главное выбрать удобное место для решающей битвы, где рельеф позволит использовать все преимущества организованного боевого порядка против неуправляемой орды.

Вначале приходилось тяжело. Привыкшие к одиночным поединкам сельские мужики не понимали, зачем их заставляют маршировать в ногу, держать равнение, соблюдать интервал и дистанцию, считая, что гурьбой сподручнее схлестнуться с нежитью, а дальше всё будет зависеть от умения владеть мечом, солдатского счастья и божьей милости. В лагере начали роптать. Недовольные высказывания звучали всё громче. Их смысл сводился к одному:

– Не для того мы на княжий зов явились, чтобы в бессмысленной ходьбе ноги сбивать, а чтобы с нежитью биться и не пустить её на землю нашу. Долго ишо нам тут шагать? Когда на нежить поведут? Мы и так знаем, как с нею управляться. Чай не впервой.

Тогда Стас решил устроить показательный учебный поединок. Отобрал для этого сотню солдат, у которых лучше других получалось держать строй, поскольку начал тренировать их первыми, вручил щиты и деревянные палки вместо копий, объяснил задачу и вывел против почти пятисот добровольцев, вооружённых точно так же, изъявивших желание испытать на прочность его нововведение. Они заняли позицию в проходе между палатками. Пырёв тоже взял щит с палкой и встал в одну из шеренг в центре миниатюрной коробки. Для того чтобы победить в этом единоборстве, нужно было всего лишь заставить соперника отступить в конец площадки или рассеять его, убрав с ристалища.

Подчиняясь командам Стаса, его сотня сплочённо маршировала навстречу столпившимся на другом конце прохода воинам. Те вопили, смеялись и свистели, кичась численным превосходством, заранее уверовавшие в победу над небольшой по сравнению с ними командой соперников. От фаланги между тем доносились только чеканная поступь и гортанные команды сотника:

– Раз! Раз! Раз, два, три! Левой! Левой! Раз, два, три!

Неорганизованная толпа взревела и, размахивая палками, ринулась в бой. С оглушающим криком пять сотен людей врезались в ровные шеренги наступавших. Палки ударили в доспехи и щиты, раздался треск ломаемой древесины, но фаланга выстояла, хоть и замедлила шаг. Зато налетевшая на неё куча людей начала распадаться. Кого свалила выставленная палка, кто отлетел от щита, подпёртого корпусом, но большинство устояло. Теперь, пытаясь продавить строй, они всё равно пятились, не понимая, почему это им не удаётся пробить даже первую шеренгу. Уперев свой щит в спину впередиидущего, чувствуя такое же поддерживающее давление сзади, Стас прокричал:

– А ну, дружно! Ии рраз! Ии рраз! Ии рраз!..

С каждой его командой фаланга делала шаг вперёд, протискиваясь сквозь хаотично сопротивляющихся соперников, которые продолжали отступать, постоянно теряя выталкиваемых за пределы площадки людей. Так шаг за шагом, не понеся ровным счётом ни одной потери, сотня Пырёва преодолела весь путь до условной финишной черты, вытеснив за неё окончательно деморализованного условного противника. Под впечатлением этой победы, когда небольшое, но хорошо организованное подразделение одолело силу, в пять раз превышающую по численности, недовольные роптания в лагере поутихли. С тех пор мужики стали более серьезно относиться к строевой подготовке и старательно чеканили шаг на вытоптанном поле, превращённом в импровизированный плац.

Обучать вновь прибывших ходить строем и в ногу Стас поручил Башке. Тот в своё время хоть и откосил, что называется, от армии, благодаря своей чрезмерной изворотливости, но до сих пор помнил школьные тренировки перед февральскими смотрами строя и песни, и теперь с энтузиазмом возмещал весь накопившийся, пусть и небогатый опыт на оказавшихся в его подчинении полных неумёх. К тому же он имел прекрасную возможность понаблюдать за тем, как это проделывал Стас, а уж в искусстве подражать равных Аркаше не было. Он обучал новобранцев лишь передвигаться строевым шагом, сохраняя при этом коробку. Начинал с замедленного темпа, постепенно доводя до нормального. Получалось неплохо. Вершиной мастерства его учеников считалось умение перестраиваться на месте и на ходу. Для начала этого было вполне достаточно.