Русский всадник в парадигме власти - Бэлла Шапиро

Обобщив известный опыт, Брусилов смог создать уникальную систему обучения кавалерийскому искусству, где основное внимание отдавалось актуальной в новых условиях ведения войны полевой езде[1816]. В эпоху, когда «жирные тела [лошадей] становились главной заботой кавалерийских начальников, следствием [чего] явились черепашьи аллюры на ровной местности»[1817], основным современным средством развития кавалериста считал он спорт, и сам, с самых первых лет пребывания в ОКШ, получил известность как выдающийся ездок[1818].

С началом александровских реформ конный спорт получал все большее признание — не только как средство усовершенствования кавалерийской подготовки, но и как обстоятельство, способствующее популяризации русской культуры. «Есть… фактор, с котором предстоит считаться как России, так и Европе. Это все усиливающаяся идея панславизма. Она… естественно вытекает из самого духа нашего времени, лозунгом которого с 1859 года сделалось объединение племен. Эта идея требует осуществления в жизни, и она вовлечет своих многочисленных сторонников в ужасную войну, если не найдено будет мирного средства для проведения Ея в жизнь. Таким средством явилось бы то чувство внутреннего удовлетворения, которое ощутили бы славянские народности, увидев С-Петербург столицею мирового общения в всемирной выставке Только [Россия], составляя… посредствующее звено между востоком и западом, может соединить под эгидой славянской идеи производительность Европы и Азии Очень вероятно, что через небольшое число лет [имена] Красного села, Царского села или С-Петербург будут столь же употребительными в мире конского спорта, как Аскот, Нью Маркет, или Шантильи», — писал некий парижанин Гримм на Высочайшее имя, представляя проект устройства в Петербурге Всемирной выставки и международного состязания рысаков, «имеющего целью поставить Россию в деле конского спорта в уровень с некоторыми государствами Европы»[1819].

Заметное участие в становлении военно-прикладного конного спорта приняла 13-я кавалерийская дивизия, где было учреждено офицерское скаковое общество. Особо выделялся 39‐й Нарвский армейский драгунский полк (бывший 13‐й гусарский Нарвский великого князя Константина Николаевича[1820]) и его первое в России военно-скаковое общество «Кавалерийский спорт», известное с 1888 г. Главная заслуга в развитии спортивного духа здесь принадлежала командующему полком в 1885–1894 гг. О. А. Стемпелю (Штемпелю). Приняв полк, он «привил в нем любовь и знание лошади. С его помощью появились отличные ездоки и была основана знаменитая Скаковая конюшня 39‐го драгунского Нарвского полка, за успехом которой следила вся наша кавалерия и все любители спорта», — вспоминал Э. И. Гримм, однофамилец автора проекта Всемирной выставки, сам прекрасный ездок и кавалерист[1821].

Лучшими ездоками 39‐го Нарвского полка были офицеры полка В. Н. Ростовцев, А. З. Чавчавадзе и В. Н. Ренне. Были три лучших «центавра» и у 13‐го драгунского Каргопольского полка: так называли трех братьев Екимовых — Федора, Василия и Михаила, «за исключительную любовь к лошади и езду»[1822].

В 1890‐х гг. великий князь Владимир Александрович, командующий войсками гвардии и Петербургского округа, основал престижные скачки на кубок гвардейской кавалерии, для участия в которых приобретались специальные лошади. Свои скачки, конкур и пробеги были и у гвардейской конной артиллерии[1823].

Конные пробеги, стоверстные и дальние, как и переходы, стали новым средством проверки предельных возможностей человека и лошади[1824]. Одним из первых, и одним из самых известных, стал одиночный конный переход от Благовещенска до Петербурга, совершенный в 1889–1890 гг. сотником 1‐го Конного полка Амурского казачьего войска Д. Н. Пешковым на азиатской лошади («монголке»), которые обыкновенно использовались забайкальскими и амурскими казаками. Переход занял 193 дня (1169 активных часов), за которые было пройдено 8283 версты. К эксперименту сотника подтолкнули известие о тридцатидневном конном пробеге «о двуконь» корнета 26‐го драгунского Бугского полка М. В. Асеева из Полтавской губернии в Париж на Всемирную выставку, а также желание доказать превосходные качества казачьей лошади и проверить собственные силы и возможности. Наградой ему стал орден Св. Анны 3‐й степени и зачисление в ОКШ, которую Пешков закончил по отделу эскадронных и сотенных начальников[1825].

Растет интерес к казачьей лошади — сухой, костистой, пропорционально широкой, с легкой головой, высоко поставленной шеей, полной грудью, широкой и крепкой спиной, правильно поставленными устойчивыми сухими ногами и хорошими движениями[1826].

Казачья конница, как известно, была названа ориентиром для дальнейшего развития русской кавалерии еще в царствование Александра II. Было увеличено число казачьих полков и казачьих офицеров. Принимается решение поднять уровень казачьего образования: помимо уже работающего казачьего отдела в ОКШ, с 1890 г. в Николаевском кавалерийском училище открывается казачья сотня на 120 юнкеров для приготовления их к офицерской службе в конных казачьих частях[1827].