Культ свободы: этика и общество будущего - Илья Свободин

– явный суррогат ценности №3, как бы ЛОБ, но настолько ложное, что его открытое идейное выражение слишком очевидно неправильно. В силу этого, ценность группы часто затушевывается, а истинная цель прикрывается другой, декларируемой. Например, борцы за Счастье Человечества хотят изменить мир, на это нацелены их главные усилия, но параллельно с этим они вполне могут придерживаться строгих норм групповой морали, направленной на сохранение группы – скажем, личной преданности и презрения к непосвященным, так что в итоге становится неясно чье счастье у них на уме. Декларируемые цели, идеология и прочие ЛОБ, хоть и не требуются групповой морали, но бывают необходимы на этапе зарождения группы чтобы привлечь сторонников. Дальше, когда группа сложилась, можно обойтись без них, ибо выживание группы заложено в наших коллективистских генах – групповая мораль появляется сама по себе, достаточно лишь какое-то время почувствовать себя членом группы. В этом смысле – как интуитивный способ выживания – даже предпочтение своей идентичности можно считать зачатком групповой морали. Разница в том, что предпочтение – спонтанный хотя возможно регулярный акт, а групповая мораль – уже более устойчивые нормы и целенаправленная дискриминация.

Хотя некоторые сложившиеся исторически коллективы закостенели и превратились в закрытые группы со своей моралью, членство обычно добровольно. Даже если группа состоит из родственников, классовых союзников или коллег по профессии, в наше время выжить можно и без них. Вследствие этого, мотив выживания в группе носит заметный эгоистичный оттенок – группа становится инструментом борьбы за интересы ее членов, а эгоист становится альтруистом ради своего эгоизма. Это обьясняет почему человек может принадлежать нескольким группам одновременно.

Групповая мораль обычно неформальна. Мало кому хватает бесстыдства открыто обьявлять свое моральное или иное превосходство, а тем более прописывать подобные нормы в священных, тем более юридических текстах. Что касается права государства на дискриминацию неграждан, то оно лишь фиксирует исторически возникшее положение, не подводя под него моральной основы. Подтверждением этого является факт наличия в большинстве цивилизованных государств процедуры приема иммигрантов.

– Ненависть

Если мораль группы хорошо осознана и формально закреплена, она способна достичь поистине библейских масштабов. Хорошей подпиткой становится для нее ненависть. Ненавидеть легче, чем любить. Соответственно, вместо того, чтобы тщетно прививать любовь к своим, плодотворнее внушать ненависть к чужим. В этом – характерная особенность групповой морали. Ведь в сущности, героическую и особенно жертвенную мораль тоже можно при желании считать разновидностями групповой. В силу их неуниверсальности, они открыто практикуют разные моральные нормы для разных людей. Однако надлежит отметить важное различие. В то время как "хорошие" виды морали лишь требуют дополнительного альтруизма, настоящая групповая мораль неотделима от дополнительного эгоизма в отношении к посторонним, отчего более подходящее название для нее – групповой эгоизм. Безусловно, "хорошая" мораль тоже может вызывать ненависть к чужим, кто превращается во врагов при неудачном стечении обстоятельств, но это скорее отклонение. Эгоизм же – постоянный источник зла.

В обоих случаях причиной ненависти становится внешнее насилие, например застарелая вражда. С одной стороны, оно искажает нравственное поле, с другой – стимулирует внутреннее насилие в коллективе. Если последнее грамотно организовать, оно способно на какое-то время сплотить даже добровольный коллектив, и тогда чем оно грамотнее, тем прочнее группа, тем сильнее чувство вражды. Обьединяющее насилие, разумеется, варьируется по степени. Наиболее сплоченные группы, обычно не слишком большие, требуют абсолютной преданности и бескомпромиссной, почти героической морали. Сюда относятся этнические мафиозные группировки, террористы, борцы за идеологические/религиозные идеалы, последователи сект. Такие не брезгуют физической ликвидацией отступников. На другом конце – размытые, аморфные сети, которые ограничивают "жертвы" своих членов чисто эгоистическим расчетом. Эти лишь горазды травоядно пугать угрозой исключения.

Действенным способом укрепления групповой морали – и источником ненависти – является психологическое насилие. Если его применять с детства, оно способно радикально изменить человека. Ребенку легко внушить любые чувства, включая обиды и мести, превосходства и презрения. Подобное воспитание помогает сломать присущий разумному человеку моральный универсализм, понимание что моральные нормы одинаковы для всех. Поэтому, кстати, нацистов оказывается особенно много среди малых народов, кто претерпел лишения выживая в окружении врагов. Самые одаренные из них поддерживая жесткую дисциплину сумели выживать веками. По контрасту большие народы, ориентированные на моральную универсальность, обычно легко ассимилируются, если оказываются изгнаны и рассеяны.

Ненависть может успешно сплачивать группу, облегчая задачу ее долговременного выживания, но в конечном итоге она ничего не дает в плане культуры. Ненависть не рождает красоты. Можно выживать тысячелетия, но создать не великую культуру, а лишь великий миф о своей исключительности, и при этом бессовестно заимствовать у врагов плоды просвещения. Так культура – и этика – мстит тем, кто пренебрегает ею, ибо истинная культура всегда созидательна и общечеловечна. Более того, аморальность по отношению к чужим рано или поздно разрушает нравственную основу человека, он начинает применять ее к своим – ведь граница свой-чужой, как и всякая моральная граница, не прочерчена на земле.

Не все группы одинаково важны с точки зрения угрозы ОЭ. Героическая мораль в свободном обществе – анахронизм. Опаснее узкая этническая солидарность, семейственность, бытовой непотизм и фаворитизм, где группу составляют родственники до седьмого колена – как бы растянутая жертвенная мораль, естественное проявление личного отношения там где ему не место, помощь из ложно понятых обязательств, сочувствия или любви. Наиболее опасна взаимовыгодная корпоративная мораль, которая практикуется группами, образованными людьми влиятельными, имеющими доступ к ресурсам, ощущающими общий интерес и потому легко формирующими личные, а то и семейные, связи.

13 Классы

– Власть

Как показывает история, дискриминация нечленов группы легко доводит дело до прямого физического насилия над ними и разумеется, самый наглядный пример этого – пагубная роль властной верхушки, которая поистине неисчерпаема в своем моральном вредительстве. Несмотря на формальность законов, конституций и остальных норм, ограничивающих власть, она всегда олицетворяется и реализуется конкретными персонами, имеющими не только неограниченную склонность к насилию, но и ограниченный круг личных связей, что, учитывая способность власти проникать всюду, куда только ей вздумается, губит все вокруг. Хуже того. Ожидать отстраненности, требуемой этикой, от людей занимающих публичные посты нельзя просто потому, что люди попадающие на эти посты проходят отбор по прямо противоположным признакам – умению заводить личные связи, нравиться, проникать в душу и манипулировать людьми. Чем ближе они к избирателям, и явным, и тайным, чем искуснее они в этих способностях, тем больше у них шансов получить заветное. Выборы на всякий публичный пост, таким образом, прямо несовместимы с обьективностью.