Маргарет Тэтчер - Жан Луи Тьерио

На конференции в Нассау 16–23 октября дело было близко к разрыву. Когда Маргарет стали задавать вопросы относительно пассивности Англии, она ответила, что было бы лучше, если бы политики столь же активно занимались изучением вопроса о соблюдении прав человека в СССР. Представителю Уганды, обвинившему ее в расизме, Маргарет напомнила о сотнях тысяч выходцев из Азии, изгнанных из его страны только за то, что они родились не черными, а желтыми. Президент Шри-Ланки требовал от стран Запада введения санкций, но одновременно заявлял, что его страна не сможет разорвать торговые отношения с Южной Африкой, ибо он не хочет, чтобы владельцы чайных плантаций на его родине впали в нищету. Президент Мугабе сказал то же самое. Говоря другими словами, они ратовали за введение санкций, но только при том условии, что «платить по счетам» будут другие.

Похоже, что в то время Содружество едва-едва миновало начало процесса развала. Ходят слухи, будто в дело тайно вмешалась королева, чтобы сподвигнуть своего премьер-министра на демонстративные действия. Ведь она была главой Содружества. Отношения между премьер-министром и Букингемским дворцом были одной из самых сокровенных тайн Великобритании, так что никаких свидетельств и доказательств этого вмешательства нет, есть только слухи[197]. В конце концов, Маргарет сделала демонстративный жест. Она согласилась на то, чтобы «группа видных деятелей Содружества» отправилась на место с миссией расследования и осмысления положения дел. Это был еще один способ выиграть время, но «единство фасада» было сохранено. Маргарет же писала: «Я по-прежнему не верила в необходимость введения санкций и не была расположена соглашаться на их введение».

Доклад группы, возглавляемой лордом Барбером, бывшим канцлером Казначейства, представленный в июне 1986 года, свидетельствовал о приближающейся катастрофе. Правительство Боты указывало, что оно не готово рассматривать вопрос об окончании эпохи владычества белых в ближайшем будущем. Армия Южно-Африканской Республики проводила рейды по базам Африканского национального конгресса (АНК), находившимся на территориях соседних стран: Ботсваны, Намибии и Зимбабве. Маргарет Тэтчер была вынуждена пойти на кое-какие уступки. Вместо того чтобы поддаться антиюжноафриканской истерии, охватившей руководителей стран Содружества и большинство западных СМИ, она предложила присоединиться к частичным и постепенно вводимым санкциям, предложенным ЕЭС во время саммита на мысе Аг в июне 1986 года: бойкот инвестиций и ограничение импорта угля, стали и других видов сырья.

Собравшиеся в Лондоне представители африканских стран были в ярости от таких мер, которые казались им недостаточными. Маргарет могла сколь угодно долго говорить о том, что первыми от бойкота будут страдать чернокожие, поскольку будут утрачены около 200 тысяч рабочих мест, руководителей этих стран это не заботило. Они хотели, чтобы санкции были введены, и у многих из них были свои причины хотеть этого, ибо многим из них это позволило бы скрыть творимые ими бесчинства. Они даже приняли решение ввести санкции против Англии, подвергнув бойкоту ежегодные спортивные игры Содружества в Эдинбурге. Но Маргарет придерживалась прежнего курса. На конференции в Ванкувере в 1987 году она вновь оказалась на «скамье обвиняемых», но ей это было безразлично. Было нечто сталинское во всех этих осуждениях за намерения, когда «прокуроры», чьи руки были по локоть в крови, соревновались друг с другом на этих процессах, и среди них были чудовищный Мугабе и не менее чудовищный потомок Иди Амина…

В конце концов, политика ограниченных санкций принесла свои плоды. Без хаоса, без взрывов президент де Клерк был избран и стал главой государства; 2 февраля он объявил об освобождении Нельсона Манделы, о легализации АН К и об отмене военного положения. Маргарет выступила за немедленную отмену санкций, попросив министерство иностранных дел поработать над этим вопросом. Спустя несколько месяцев санкции были отменены, поток инвестиций мог вновь возобновиться.

Маргарет приняла энергичное участие в шедших тогда переговорах. Она приняла в имении «Чекерс» Нельсона Манделу 4 июля 1990 года, после того как в мае там же принимала президента де Клерка. Она была поражена мудростью этих двух политических деятелей. Президент де Клерк в чем-то напомнил ей Горбачева, ибо он, по ее словам, «умеет сочетать предвидение и осторожность, необходимые для того, чтобы изменить систему <…> и заставить АНК согласиться на создание такой политической и экономической системы, которая превратит Южно-Африканскую Республику в либеральную страну». Она также высоко оценила и Нельсона Манделу, человека, по ее выражению, «чрезвычайно любезного, чье поведение отмечено благородством и, что замечательно, полностью лишено следов горечи…», хотя, как она заметила, он и заключен в некое подобие «социалистической оболочки».

Маргарет полагала, что с такими людьми можно работать над решением сложных вопросов, но что это надо делать поэтапно. Она решительно выступала против избрания мульти-этнической ассамблеи, в которой белые и зулусы из движения «Инката», возглавляемого вождем Бутелези, неизменно оказались бы в меньшинстве. Для того чтобы каждый чувствовал себя в безопасности в создающемся многонациональном государстве, Маргарет настаивала на проведении прямых переговоров между правительством, АН К и «Инкатой» для создания конституции. И она одержала верх. Во время своей последней встречи с президентом де Клерком в имении «Чекерс» 14 октября 1990 года она с удовлетворением могла констатировать, что апартеид как система был сломан.

Санкции, несомненно, этому отчасти посодействовали, как и сдержанность, умеренность в применении этих санкций. Маргарет Тэтчер удалось избежать самого худшего и не допустить, чтобы Южная Африка превратилась в гигантский костер, после которого остались бы лишь руины и земля, покрытая слоем пепла. Спустя 15 лет после ухода Маргарет Тэтчер с политической сцены история показывает, что она сделала правильный выбор. Южно-Африканская Республика является самой процветающей страной в Африке. Апартеид более не существует. Правительство стало действительно многонациональным. На этих развалинах Британской империи прагматизм Маргарет Тэтчер, несомненно, доказал, что он был более эффективным для всех, черных и белых, чем вроде бы благородные, но иногда и лицемерные действия «прогрессивных сил» третьего мира и пр.

В других частях света политика Маргарет Тэтчер не отличалась особой оригинальностью, и вряд ли стоит на ней останавливать внимание. Единственное, что кажется важным, так это ее вмешательство в процесс падения коммунизма.

Маргарет признается в мемуарах, что ее неотступно преследовала одна фраза де Токвиля из его книги «Старый порядок и революция»: «Опыт учит, что для плохого правительства самый опасный момент обычно наступает тогда, когда оно начинает реформироваться». Реформы в СССР, такие явления, как «гласность» и «перестройка», казались Маргарет преисполненными больших обещаний, но также и больших угроз. Она опасалась, что в любой момент «консерваторы», то есть непримиримые и принципиальные коммунисты, могут совершить попытку вновь захватить власть, прибегнув в случае необходимости к силе[198]. Маргарет вела борьбу со своими министрами финансов, которые хотели «получить дивиденды от мира», снизив вложения в оборону. Удавалось ей добиться успеха лишь частично. Часть ВВП, предназначенная для вложений в оборону и достигшая в 1983 году 5,2 процента, сократилась в 1990-м до 4,8 процента.